– Ну что, господа, остался последний студент. – Сэр Гаррибальди Нейман устало потер виски. Переменчивая осенняя погода вызывала мигрень. Пересилив боль, он продолжил: – Единогласно?

– К сожалению, нет, сэр Гаррибальди, – ко всеобщей неожиданности, произнес сэр ван Рональд. Все в изумлении посмотрели на него. Они специально оставили напоследок лучшего ученика по всем предметам, и тут такой поворот.

– Объяснитесь, пожалуйста, Пэрри, – обратился к нему сэр Ричард.

– У меня есть сомнения, что он сможет овладеть ремеслом, – с сожалением произнес директор. – Я не спорю, что по остальным предметам он преуспевает, но, как вы все прекрасно понимаете, они все – полезная шелуха после основного, нужного императору умения.

– Я понимаю, что вы не хотели нас оскорбить, сэр Пэрри, но выбирайте, пожалуйста, другие выражения, сравнивая наши предметы с шелухой, – с неудовольствием выразил общее мнение сэр Ньюрвик.

– Да, конечно. – Директор лишь сделал вид, что смутился. – Но вы все меня поняли. С текущими показателями парень не закончит второй год.

В аудитории воцарилось молчание, все с трудом представляли, как воспримет эту новость глава цеха, ведь его последние два сына оказались вообще без таланта и просто не смогли поступить в колледж.

– Он ван Дир! – неожиданно вскрикнул старейший учитель. – Он же ван Дир, черт его побери! Кровавый нож не мог обмануть нас! И эта проверка была тогда вашей идеей!

Все встряхнулись и оживились, действительно вспомнив, из чьего рода студент.

– Вы хотите сказать, что его нужно проверить на антианимантию? Но, сэр Ньюрвик, в таком возрасте это бывает крайне редко!

– Я знал его прадеда, – хмыкнул тот в ответ. – Вот уж кто давал поводов каждый год говорить о себе: «Это невозможно». Так что нужно проверить мальчика на антианимантию и решить дело одним тестом, вы ведь не против?

Для наглядности он ударил своим сухеньким кулаком по столу, болезненно при этом скривившись.

– Сэр Ньюрвик. – Директор склонил голову перед старейшим членом совета. – Еще долго мы не сможем найти кого-то, кто будет мудрее вас.

Довольный похвалой старик ответил:

– Сначала проверим, а затем поведаем об этом его отцу. Хотел бы я увидеть лицо сэра Грюнальда в этот момент!

– Мистер Траст! – Директор позвал своего личного слугу и, когда тот появился, попросил его: – Приведите мистера ван Дира, пожалуйста.

Когда слуга исчез за дверью, директор подошел к шкафу в кабинете и достал «кровавый» нож – артефакт самого ван Червиваля, который нужен был для работы с душами. Он очень редко использовался, так как его стоимость была колоссальной. Артефакт не принадлежал какому-то конкретному человеку – он принадлежал всему цеху, являясь реликвией отца-основателя ремесла. Именно поэтому на вступительных экзаменах использовалась пирамида с вкраплениями редчайшего минерала паинита, кристаллы которого находили в природе чрезвычайно редко – в мире существовало всего лишь несколько сотен таких камней. Но никто так и не смог повторить самые сложные эксперименты основателя ремесла и найти камень такой же величины, чтобы сделать из него целый нож. Подобной реликвии в мире больше не было. Конечно же, и враги, и республиканцы хотели бы им завладеть, но, к счастью, на территорию цеха попадали только избранные люди, а в колледж могли попасть лишь дети проверенных тайной полицией родителей.

Основная особенность паинита была в том, что если огранить его двумя плоскими гранями, то ремесленник, глядя на человека через него, мог с высокой вероятностью сказать, насколько сейчас цела душа человека. Все расчеты и вычисления, которые нужны были ван Червивалю в начале освоения ремесла, перестали быть актуальными после нахождения этого минерала. К сожалению, из тысяч ремесленников только избранным удавалось найти, купить или получить паинит в качестве признания своих заслуг перед империей – слишком уж редкими были эти камни.

Так что сейчас артефакт использовался в редчайших случаях: либо для определения спорных моментов – когда пирамида не могла дать однозначного ответа, либо когда требовалось определить, есть ли у человека дар к антианимантии. Обычно талант отнимать души насильно, без доброй воли человека, проявлялся только в процессе обучения, а точнее, в начале работы студента с человеческими душами. Обладатели его в обязательном порядке ставились на имперский учет, поскольку по окончании колледжа вместо отработки семи лет в цеху их направляли в армию, на фронт – туда, где проклятые республиканцы также использовали людей с этим даром, чтобы вытягивать души из захваченных солдат противника. Пленными в этой войне оставались недолго, поскольку все умерщвлялись антианимантами для добычи эссенции душ. Собственно говоря, из-за добычи этого ресурса война так и затянулась на столетия без видимого прогресса для обеих сторон.

Не сказать, что люди с даром антианимантии были редкостью, но вот тех, которые могли использовать этот дар, сознательно и до конца вытягивая чужие души и не травмируя при этом свою, было действительно мало, и каждый был на вес золота. Недаром они, прослужив семь лет в армии, сразу получали наследуемое баронство и земельный надел в управление. Антианимантов боялись, их ненавидели, но они были нужны всем.

В кабинет директора, где заседал совет учителей, зашел слуга и завел испуганного мальчика. Он был растерян, его одного из всего потока вызвали к учителям.

– Мистер ван Дир, возьмите, пожалуйста, нож в руку и попробуйте провести им по моей ладони, – приказал директор тоном, не терпящим возражений, и протянул ему каменный нож.

Перепуганный парень схватился за него и, закрыв глаза, полоснул по подставленной руке. Лицо директора перекосило, но он сдержался, когда кровь резко и сразу показалась из широкого разреза. Парень испуганно залепетал извинения.

– Верните мне нож, молодой человек, и вы свободны. – Директор, лоб которого покрылся испариной, с видимым спокойствием принял артефакт, но едва парень вышел, тяжело дыша оперся о стол. Все удивленно смотрели на него, ведь сэр ван Рональд был одним из сильнейших антианимантов и вывести его из равновесия было заданием не из простых.

– Силен, – наконец отдышался он, – очень силен. Нужно уведомить тайную полицию сегодня. Одним махом лишил меня трети, не меньше.

– Сколько? – слитный выдох позабавил ван Рональда.

– Не обольщайтесь сильно – пока из парня не будет толка. – Директор наконец оправился от мгновенного забора такого количества души и, убрав в шкаф артефакт, опустился в кресло. – Сельский житель, со сверстниками практически не общается, слишком впечатлительный, не думаю, что он способен на хладнокровные убийства. Жаль, конечно, ведь колледж мог получить от императора хорошее вознаграждение за нахождение такого таланта.

– Эм-м-м, можно мне слово, господин директор?

– Конечно, сэр Ньюрвик.

– Неделю назад к нам поступил запрос на выделение студента для помощи тайной полиции. – Старик сделал многозначительную паузу и хитро прищурился.

Сэр Ричард, до этого тихо сидевший в углу комнаты, сразу же вскинулся.

– Но, господа! Позвольте! Туда отправляются только выпускники и только за серьезные нарушения, и то они не могут там продержаться дольше пары недель!

Директор посмотрел на учителя естественных наук, потом на старого хитреца. Тысяча гиней и ужин с главой тайной полиции – вот что получал колледж, который обнаруживал талантливого и сильного антианиманта. Сумма была для него не слишком серьезной, можно было разделить ее между остальными учителями, повысив их лояльность, но вот ужин с главой тайной полиции после последних выкрутасов старшего сына становился жизненно необходимым.

– Господа… – Решение пришло почти сразу. – Есть два варианта. Первый: прислушиваемся к совету сэра Ричарда и просто докладываем тайной полиции о сильном, но не годящемся для армейской работы парне или же… – Он сделал паузу и обвел глазами кабинет. Старый лис Ньюрвик понял, что задумал директор, и сейчас лучился удовольствием, ведь он предложил эту идею. – Второй вариант: мы пока никому не говорим о своем открытии, парня отправляем к полиции, пообещав послабление в учебе и гинею в неделю в качестве оплаты услуг, а через пару месяцев, если он, конечно, протянет столько на этой волчьей работе, проведем еще одну аттестацию. Я не буду участвовать в разделе награды, возьму себе только ужин с главой тайной полиции.