— Хорошо. Завтра по пути домой занесу ей гостинец.
— …Серьезно?! Ох, спасибо тебе! — Нико отвесила благодарный поклон, после чего продолжила более расслабленным тоном. — Так вот, возвращаясь к причине, по которой Пард посоветовала мне перейти в вашу школу. Конечно, отчасти тут и разрешение пользоваться нейролинкерами, и замечательный культурный фестиваль, но… мне кажется, она предложила Умесато потому, что думает о «будущем». Она считает, что за три года в Умесато я смогу определиться, кем я хочу быть и в реальном мире, и в Ускоренном. Ну, по крайней мере, мне так думается.
Слова Нико звучали столь отвлеченно, что Харуюки не сразу ее понял.
Она говорила о будущем в реальном мире, о выборе жизненного пути? Сам Харуюки, хоть и перешел уже в восьмой класс, о своем будущем думал лишь одно: он хотел пойти в ту же старшую школу, что и Черноснежка. И даже это желание еще не характеризовало Харуюки как самостоятельную, независимую личность — да и сама затея казалась ему безнадежной.
С другой стороны, его цели в Ускоренном Мире выглядели уже более ясными. Он хотел победить Общество Исследования Ускорения и Белый Легион, пробиться через Храм Восьми Богов и сразиться с Синим, Зеленым, Желтым и Фиолетовым Королями. Но, если подумать, то даже эти желания, возможно, принадлежали не ему самому, а выросли из стремления Черноснежки к десятому уровню.
«Ну и пусть. Я ведь уже решил, что пойду за ней куда угодно».
На этот раз уже Харуюки первым посмотрел в глаза Черноснежки и увидел, как в них мерцает мягкий свет. Но не успели они вновь утонуть во взглядах друг друга, как Нико кашлянула, возвращая их к реальности.
— Так вот! Короче, вопрос еще не совсем решенный, но можете считать, что это весьма вероятно. Если я действительно решусь, нам придется пересмотреть наши соглашения — а для этого нужно вновь собраться высшим составом.
Нико говорила так бегло, что Харуюки невольно решил, что этот вопрос, в общем-то, не такой уж и серьезный. Он утвердительно кивнул, а вот Черноснежка почему-то не спешила с ответом. Немного подумав, она повернулась к Нико.
— Нико. Ты совсем недавно упоминала ответственность, лежащую на командире Легиона. Я правильно понимаю… что твое решение о переходе в Умесато как-то связано с этим?
В этот раз Харуюки совершенно не понял, что она имеет в виду.
«Кстати, она и во время Конференции сказала Зеленому Королю что-то непонятное…» — успел подумать Харуюки перед тем, как Нико уверенно кивнула.
— Да, можешь понимать это именно так.
— Хорошо, буду иметь в виду. Думаю, нам потом стоит еще разок обсудить этот вопрос, — согласилась Черноснежка. Потом она повернулась к Харуюки и слегка улыбнулась. — Прости, Харуюки, но от разговора у меня немного пересохло в горле. Ты не мог бы заварить чаю?
— Братик, и мне чай с молоком! И не слишком крепкий! — пропела Нико, мигом переключившись в ангельский режим.
Харуюки показалось, что он не успел задать им какой-то важный вопрос, но все же поднялся.
— Семпай, тебе черный?
— Да, мне такой же, как и Нико. Только сахара не надо.
— …Мне тоже не надо!
— Не мучай себя, ты же еще младшеклассница.
— С-сказала без сахара, значит, без сахара!!!
Под аккомпанемент вновь разгоревшегося спора Харуюки забрал со стола опустевшую тарелку и стаканы. Но когда он повернулся, чтобы забрать блюдца с косточками…
— А, кстати, Харуюки, если эти косточки посадить, они прорастут? — спросила Нико, и он озадаченно наклонил голову.
— Хм-м… я в свое время кое-что почитал об этом и даже попробовал… короче, это возможно, но совсем непросто.
— Да? А откуда тогда твой дедушка берет новые вишневые деревья? — с любопытством в голосе спросила Черноснежка.
— Погодите немного, дайте мне сначала чай заварить, — ответил Харуюки и побежал на кухню.
Он достал из холодильника бутылку минеральной воды, налил ее в чайник, поставил чайник на электрическую плиту и включил режим быстрого кипячения. Поскольку он спешил, то вместо листьев забросил в заварочный чайник пакетики дорогого чая, который обожала его мать. Пока вода закипала, он успел вымыть стаканы и тарелку. Благодаря достижениям в нанотехнологиях посуду начали покрывать гидрофобным покрытием. Это значило, что кухонную утварь можно избавить от влаги легким взмахом и сразу поставить в шкаф.
Осторожно залив кипяток в чайник, Харуюки приготовил три чашки, три блюдца, три ложки и молочник (а также сахар, на всякий случай), и потащил поднос к столу.
— Простите, что так долго, — пропыхтел он, расставляя блюдца.
— Вижу, ты стал гораздо проворнее в работе по дому, Харуюки, — с улыбкой прокомментировала Черноснежка.
— Э-э… м-может быть… просто я в последнее время стараюсь как можно больше делать самостоятельно. Но вот готовить, например, я все так же не умею…
На этот раз улыбнулась Нико.
— Но то карри, что вы сделали в тот раз, получилось очень вкусным. Даже Пард понравилось.
— Так я только картошку для него чистил… собственно готовкой занимались Тию да Синомия…
— Ага. А что тогда делала Черная?
— Я п-перцы резала! Как я помню, кое-какому дальнобойному аватару они очень даже понравились!
Пока они пикировались, Харуюки разлил чай по чашкам и покашлял, привлекая внимание.
— Так вот, по поводу вишневых косточек…
— Ах, да! Как же поступают фермеры?
— Те, кто занимается этим серьезно, покупают саженцы и прививают их. К сожалению, косточки съедобных вишен почти не прорастают… но это не значит, что вырастить из них вишневое дерево невозможно.
— Ага, там есть какой-то трюк?
— Именно… — Харуюки взял одну косточку из оставшихся на столе блюдец. — Когда я пытался их сажать, я сначала помыл косточки, а затем положил в холодильник, чтобы они не засохли. Потом я посадил те, у которых проклюнулись корни… но хотя я все делал по руководству, корни были совсем крошечные, и ни одна из косточек так и не взошла. Может, им нужна какая-то особая земля?..
— Хм-м. Но все-таки корни у них проклюнулись, так? — заметила Нико и ударила сжатым кулаком в ладонь. — Отлично. Приступаем!
— …Э?
— Да, такие быстрые решения как раз в духе Нега Небьюласа, — кивнула Черноснежка.
— Н-ну… мы, конечно, можем их засунуть в холодильник, но… куда будем сажать?
— Это все можно потом обдумать. Сначала их надо помыть, так? Можно я на кухне помою?
Черноснежка, вдруг неожиданно приблизившись по нетерпеливости к Пард, схватила блюдце и уже собралась встать, когда Харуюки поспешил остановить ее:
— А, нет, если ты просто их ополоснешь, то они как следует не увлажнятся… давайте сначала чай допьем.
— Вот как? Ну, хорошо.
Черноснежка неспешно добавила молока в чай, переливающийся рубиновым оттенком, и аккуратно перемешала. Нико же влила молоко резкой струей, взмахнула один раз ложкой, а затем поднесла чашку к губам.
Харуюки насыпал сахару в свою чашку чая, сделал глоток, а затем спросил:
— Так все-таки, почему вы вдруг решили вырастить вишню?
— Будто непонятно! Если у нас будет свое дерево, мы сможем есть вишню прямо с него!
— П-погоди, из косточки трудно вырастить даже саженец, но если у нас вдруг и получится, вишня еще лет пять не сможет цвести!
— Подумаешь, пять лет. Подождем, — тут же ответила Черноснежка, и Харуюки ошарашенно посмотрел на нее. — Мы будем ухаживать за ним втроем… нет, всем Легионом. И терпеливо ждать его плодов. А что насчет места — почему бы нам не посадить его возле клетки Хоу? Пусть это и задний двор, но солнца там достаточно.
Харуюки не сразу нашелся с ответом.
Пять лет. Этот срок казался Харуюки вечностью. Через пять лет Нико исполнится семнадцать, ему самому — девятнадцать… а Черноснежке двадцать.
Останутся ли они к этому времени бёрст линкерами? Будут ли дуэли в Ускоренном Мире будоражить их умы так же, как и сейчас? Конечно, он хотел бы, чтобы так и случилось, но не мог быть уверенным в этом. Возможно, к тому времени они давно уже пройдут игру под названием «Брейн Бёрст», и все бёрст линкеры утратят свои воспоминания об Ускоренном Мире.
