1. Я предлагаю следующее определение технологической западни: это социально-бытовой результат повсеместного внедрения техногенных операций, который в зародышевой фазе был незаметен, социальное зло от которого не было предвидено, а в фазе развития — уже необратим, и предполагаемые выгоды его распространения превращаются в одно- или многообразную катастрофу, все более явно видимую и все труднее сдерживаемую столь же влиятельными решающими факторами, которым он «благодарен» своими широкими размерами и своим огромным вредом.
2. Прототипами «технологической западни» могут послужить следующие, приводимые в качестве «подсказки»:
А) Высвобождение ядерной энергии, осуществленное во время Второй мировой войны для создания оружия массового уничтожения (в результате ошибочного предположения, что американская сторона находится в ситуации вынужденной гонки довооружения ядерным оружием с нацистской стороны). Но после войны, когда была доказана человекоубийственная эффективность атомных бомб, возникли многочисленные способы применения этой энергии в «мирных целях», при котором источник ее рассматривался почти вечным, безопасным и безвредным.
Действительно, атомная энергетика постоянно (хотя и с некоторым замедлением) глобально развивается (и распространяется), угроза биосфере в результате этого нарастает вместо того, чтобы сокращаться (на что надеялись после коллапса Советов, после которого должен был наступить «новый мирный Порядок Мира»). Опасность проявилась в конце XX века, по меньшей мере, двояко: в виде частичной «замены» обменов межконтинентальными ударами (при помощи Intercontinental Ballistic Missiles очередных усовершенствованных поколений, спрятанных в бронированных бункерах) на обмен возможными (хотя еще не осуществленными) трансферами с помощью International Luggage Missiles, сокращенно ILM, в виде «чемоданно-багажных» атомных бомб, образцы которых, пригодные для контрабанды и применения, уже демонстрировались в мировой телевизионной сети.
«Растаскивание» ядерного арсенала, главным образом плутониевого как постсоветского наследия, контрабанда сырья, усилия третьих стран по организации собственного производства плутония и т.п., размножаясь, увеличивают очень трудно измеримую практическим способом вероятность «рассеянной» эскалации - в противоположность «централизованной эскалации» времен «холодной войны» обеих супердержав, которые только и принимались в расчет, так как стратегически соперничали на этом поле за победу в overkill strategy1.
Принимая во внимание вышесказанное, редакторы «Bulletin of Atomic Scientist» неосмотрительно поспешили, изобразив после коллапса СССР на обложке своего журнала, что стрелки часов ядерного Апокалипсиса передвинулись значительно назад от отметки «двенадцати часов». Вероятность неотвратимо увеличивается. Говоря проще, первые удары либо как нападения, инспирированные некоторыми государствами, либо как атаки террористических групп наступят в будущем: им, конечно, могут предшествовать различные формы угроз, шантажа, вымогательств в политических или только материальных целях. В любом случае основную схему понятия «технологической западни» по вышеописанному направлению удается хорошо распознать: после этапа раннего теоретического изучения, после фазы кратковременной военной победной эйфории (благодаря поражению Японии во Второй мировой войне), после этапа ядерной гонки двух супердержав наступает этап «рассеяния опасности», когда любой локальный конфликт может стать фитилем для Третьей мировой войны. Уклониться от опасности путем I) радикального отказа отдельных государств от ядерной энергетики, II) «радикального» заключения договоров о нераспространении ядерных технологий, ш) «радикального контроля» благодаря деятельности соответствующих служб ООН (по атомной энергии) нельзя. Примеры можно почерпнуть из множества ежедневных газет. «Клуб ялерных государств» расширяется довольно постоянно. Я не вникаю здесь в самую суть дела (в угрозу биосфере, человечеству, наследственности растений и животных с человеком во главе и т.д.), поскольку все вышесказанное должно было только проиллюстрировать на конкретном примере возможные размеры разрушительной силы, возможные результаты и несомненную уже необратимость названного в начале термина «технологическая западня». Учитывая то, что речь идет только о примере, саму проблему (каким образом и возможно ли минимизировать мирное использование ядерной энергии и т.д.) обсуждать здесь я не намерен.
В) Более однозначный, поскольку «антивоенный» и «неполемологический», то есть не касающийся конфликтов, возникающих между людьми, способ дает пример «технологической западни» в абсолютно другой области — фронте столкновения микроорганизмов и человека, то есть актуальном на пороге третьего тысячелетия состоянии медицины. После первого, будто бы окончательного победного этапа применения антибиотиков против болезнетворных микроорганизмов возникло определяемое как фатальное преимущество именно этих паразитов, поскольку их разновидности (столь многочисленные, что и не сосчитать) получили, благодаря своим метаболическим мутационным механизмам, иммунитет против более чем сотни известных в настоящее время фармакологии антибиотиков. Вместе с тем, благодаря «повышению планки» в виде процедур, применяемых при использовании целой гаммы антибиотиков, вирулентность (ядовитость) микробов возросла. Группа жизненно несамостоятельных вирусов и особенно ретровирусов (Human Immunodeficiency Acguired Virus), некоторые из которых называются «медленными вирусами» (с точки зрения исключительно долговременного латентного периода — периода «спячки» в уже зараженном организме, по-английски slow viruses, dormant viruses, и т. д.), вышла в первые ряды субмикроорганизмов, угрожающих человеческому здоровью и жизни. Особенно H1V и HIV2 являются причиной стопроцентной смертности; следует, однако, добавить, что непосредственно для образной демонстрации понятия «технологическая западня» вирусы — не самый лучший пример, ибо антибиотики их с арены битвы практически не вытеснили. Таким образом, выше я предложил только две модели «технологической западни», схожесть которых в том, что после их массового внедрения вместо феноменального и вызывающего удивление аверса проявляется зловещий и угрожающий всем нам реверс. Вместе с тем особенно значимой чертой, исключительно важной и существенной для каждой технологической западни, является то, что она имеет характер необратимого процесса. Ведь нельзя ни «отстраниться» от результатов применения антибиотиков путем невозможного на практике «загона» болезнетворных микробов в сторону «антибиотического уменьшения вирулентности», ни «закупорить в бутылке» или отправить в никуда однажды высвобожденную ядерную энергию.
3. То, что было, что прошло, что стало, представляет определенные этапы развития технологии (также и биотехнологии), нас же здесь будет особенно интересовать, без сомнения, дискуссионная проблема: можно ли распознать уже «открытые» или же «открывающиеся» перед нами или вообще «подкарауливающие в будущем» такие технологические западни, наблюдение за которыми помогло бы или их избежать, или некоторым образом усмирить, или, по крайней мере, популярно разъяснить опасность, прежде чем мы попадем под их власть. Естественно, о какой-либо «главной теории предвосхищения всевозможных технологических ловушек» не может быть серьезного разговора. Говоря обобщенно, одной из характерных особенностей такого рода «западни» является такая ее черта, которая, например, присуща мышеловке или ловушке для какого-нибудь насекомого- вредителя, когда угроза для находящегося перед ними не видна. Иначе и короче: эти западни при вступлении в зону их деятельности выглядят многообещающе или, по меньшей мере, «невинно». В скобках добавлю, что было бы некоторым преувеличением и излишним расширением описываемого здесь понятия признать моторизацию (автомобильную) такой западней, какой, например, стала ядерная технология: потому что от моторизации, хотя и с большим трудом, отказаться как-то (значительной ценой и неизвестной технологией) в принципе можно.
