Как бы мне не хотелось предотвратить это, но рано или поздно настанет время, когда мы останемся сестрами, но не друзьями. Даже если Финли меня простит, ее постоянно будет преследовать боль моего предательства, а я так и не узнаю, доверяет она мне или нет.

Я осушила одну из двух бутылок воды, желая отведать чего-нибудь покрепче, затем обошла номер два раза и решила спуститься вниз. Собственное отражение в зеркале около двери привлекло мое внимание, и я наткнулась на решительный взгляд больших льдисто-голубых глаз. Выражение моего лица не предвещало ничего хорошего. Темные пряди волнистых волос выбились из небрежного пучка. Я не пила, работала, занималась типичными для людей вещами… но была ли я счастлива?

Часть меня возненавидела Тайлера за то, что заставил задаваться этим вопросом. Если бы я не была счастлива, занимаясь любимым делом, засыпая рядом с терпеливым мужчиной, который заботился обо мне единственным известным ему способом, заслуживала ли я его вообще? У меня были независимость, собственные сбережения и возможность принимать решения – но глядя в отражение Элли версии 2.0 сложно было игнорировать грусть в глазах. Что невероятно бесило.

За моей спиной захлопнулась тяжелая дверь, когда я направилась вниз. Лифт донес меня в вестибюль, который на удивление оказался практически пустым.

– Привет, – поприветствовала я администратора.

Она улыбнулась, отодвинув в сторону рисунок, над которым работала.

– Красиво, – заметила, после повторного осмотра.

– Спасибо, – ответила она. – Что вам угодно?

Моя кредитная карта легла перед ней на стойку.

– Можете сменить карту, оплачиваемую мой номер?

– Конечно, – она забрала серебристый прямоугольник со стола. Кликнула несколько раз мышкой, а затем провела картой через считывающее устройство. – Сопутствующие расходы тоже?

– Да. За все.

– Готово, – она вернула мне карточку. – Поставьте здесь свою подпись.

– Спасибо… – я перевела взгляд на ее бейдж. – Дарби.

– Не за что, «Маунтеньер».

Я отправилась к барной стойке, где находился только парень, натирающий посуду. Его кожа была гладкой и смуглой, и выглядел он слишком молодым для своей серебристой шапки волос и бакенбард.

– Добрый день, – поздоровался он. Его кулак, покрытый тряпкой, быстро протер изнутри стеклянный стакан, после чего мужчина отставил его и взял следующий из раковины. Темные глаза взирали на меня с большей интенсивностью, чем предполагал их владелец.

– Привет. Мне один…мм… «спрайт».

– Что, на мели? – Пошутил он. Но его улыбка мгновенно погасла, когда он понял, что я не в настроении для веселья, и приступил к работе.

Вскоре передо мной оказался высокий наполненный газировкой стакан. Глаза бармена вспыхнули, когда кто-то присел справа от меня. Распознать личность удалось без труда, как только он заговорил.

– Налей-ка мне «Victoria’s Bitter» (марка пива), приятель! – Воскликнул Лиам.

– Ты собираешься пить в первый рабочий день? – Спросила я. – Разве тебе не нужно идти на собрание через 15 минут?

– Не волнуйся. Я буду то же, что и она.

– Еще один «спрайт», – разочарованно произнес бармен.

Я отрывала края салфетки, пока в голове крутились миллионы мыслей.

– Как ты оказалась во все это втянута? – Начал Лиам.

– Сначала я просто отвечала на звонки в издательстве, потом сделала несколько снимков, понравившихся владельцу. Он отправил меня вместе с Тайлером на задание, и мои работы привлекли внимание местных. И вот я здесь, продолжаю делать серию.

– Пробралась на верх своими силами. Впечатляет, – Лиам пил свою газировку так, словно это была пинта пива. Даже слегка приподнял пластиковый стаканчик, чтобы поприветствовать вошедших пожарных.

– Меня долго не было в издательстве во время первого задания.

– Еще больше впечатляет, – добавил Лиам.

– На самом деле, нет, – я покачала головой и опустила взгляд.

– Чем ты раньше занималась?

– Ничем. Едва закончила колледж, после чего немного путешествовала. У моих родителей дом в Эстес Парк, и я там жила.

– Ааа. Как вы это американцы называете? Дитя трастового фонда.

– Наверное, была.

– Но не теперь?

– Нет, на самом деле, меня отвергли.

– Чем дольше мы общаемся, тем интереснее ты становишься. Обычно бывает наоборот.

Я посмотрела на Лиама, изучая его лицо. Он был типичным австралийцем, с мощным подбородком, широкими плечами и крупным телосложением. Челюсть покрывала светло-коричневая щетина, а через прищуренные глаза виднелась красивая изумрудная радужка. Моим первым порывом было пригласить его к себе в номер и забыть о ссоре с Тайлером на час или два, но, если последние пять месяцев меня чему и научили, не стоит избегать, заливать алкоголем или выкуривать проблемы. Утром они никуда не денутся, только станут еще серьезнее.

Лиам допил свою содовую одним глотком. Когда я к своей едва притронулась.

– Новое начало может немного удручать, – произнес он. – Никто ничего тебе не говорит. А сам ты ожидаешь почувствовать себя лучше, не понимая, почему нельзя остаться чертовым разгильдяем.

– Только не говори, что и ты – дитя трастового фонда.

– Нет. Работа отлично прочищала голову, но даже она больше не помогает. Мне была необходима дистанция.

Он оглянулся, посмотрев через каждое плечо, будто прошлое преследовало его по пятам.

– Но, в конце концов, тебе стало лучше? – Спросила я.

– Сообщу сразу же, как только это произойдет, – поднимаясь, закончил Лиам.

Из-за угла вышел Тайлер и замер, как только увидел нас с Лиамом в баре.

– Лучше пойду на собрание, – произнес Лиам.

– Правильно, – ответила я, приподняв стакан.

Лиам чокнулся своим пустым стаканом о мой, после чего отправился в конференц-зал.

Тайлер выждал несколько секунд, а затем направился ко мне.

– Что пьешь?

– «Спрайт». Заказывай себе сам.

Он покачал головой, осматривая вестибюль.

– Я люблю вишневую колу.

– Где Тэйлор? – Спросила я.

– Не здесь. Во всяком случае, пока. Он звонил мне. Сказал, что познакомился с девушкой.

– Здесь? С местной?

Он пожал плечами.

– Он не слишком распространялся. Похоже, она работает официанткой или что-то вроде того.

– Интересно. Вот черт, Тайлер, – произнесла я, заметив агента Трэкслера у стойки регистрации. Он немного пофлиртовал с администратором Дарби и затем, проходя через автоматические двери, заметил Тайлера. Когда агент прошел мимо нас, у меня вырвался вздох облегчения.

– Тэйлор все уладил, – признался Тайлер.

– Как?

– Просто уладил. Мне пора.

К моему глубочайшему удивлению, Тайлер наклонился и поцеловал меня в щеку, прежде чем присоединиться к Лиаму в конференц-зале. В открытую дверь я рассмотрела множество людей в официальных костюмах, стоявших во главе стола и пытавшихся удержать норовившие свернутся в рулон бумаги. Кто-то разговаривал по телефону, печатал на «айпаде» и строчил на ноутбуке. Пожарные стояли рядом и ожидали приказов, пока командование собирало сведения. За полсекунды, в которые дверь была открыта мне удалось разглядеть кое-кого из своих мальчиков, скрестив на груди руки и с серьезным выражением лица, стоял Пуддин, но стоило ему заметить меня, сразу же замахал рукой, подобно ребенку, увидевшему со сцены школьного концерта своих родителей.

– Веселишься, Ставрос? – Опираясь на барную стойку, спросила Дарби. Ее белая рубашка была идеально отглажена, красные губы идеально подведены матовой помадой, черные брюки очищены от ворса, ни один медового цвета волосок не выбивался из хвоста. С такими изгибами и улыбкой на миллион долларов она спокойно могла быть бывшей королевой красоты. Каждое движение отдавало элегантностью, каждая улыбка отлично отточена.

Я обернулась, почуяв неладное. Трэкслер флиртовал с ней. Возможно, и она являлась агентом.

– Пожарные не оставляют чаевых, – пробубнил Ставрос. – И к тому же, все они натуралы.

– Это продлится неделю, – подбородок Дарби уперся в основание ее ладони.