Глаза Стерлинга блестели от слез. А запах виски можно было учуять миль за десять.

– Блять, ей все стало известно, Элли. Она не отвечает на мои звонки.

– Я же тебе говорила. Она никогда не отвечает на них во время отпуска.

– Твою мать, она все знает!!! – Яростно завопил он.

– Эй, – Тайлер встал между нами. – Не знаю, что здесь происходит, но, думаю, утром все прояснится. Давай, я подброшу тебя до дома, Стерлинг. Похоже, у тебя выдался тяжелый день.

– Пошел на хрен, - ответил Стерлинг, впившись взглядом в меня. – И ты тоже.

– Пошла я? – Удивилась я. – А кто подсунул мне непонятную таблетку?

– Она больше никогда не станет со мной разговаривать. Что мне теперь делать?

– Ты преувеличиваешь, Стерлинг, – произнесла я. – Ведешь себя, как параноик. Что бы ты не задумал, это не сработает.

– Это все твоя вина! – Прокричал он, его голос просочился сквозь деревья между нашими домами. – Ты не только городская шлюха; ты – всемирная шлюха. Всем известно, к кому можно обратиться, если приспичило потрахаться, и Элли находилась в городе, – выдал он.

– Притормози-ка, – влез Тайлер, сделав шаг вперед. Я схватила его куртку, потянув обратно.

Стерлинг засмеялся.

– И что ты сделаешь, мистер крутой лейтенант? Заставишь меня передумать?

– Продолжай говорить, – зарычал Тайлер. – И узнаешь.

Стерлинг приподнял руки в притворном ужасе.

– Иди работай, синий воротничок.

Тайлер сделал еще один шаг вперед, но я прижала руку к его груди. Затем повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза, но не смогла пересилить чувство стыда и опустила взгляд вниз.

– Он пьян. Расстроен. И живет за соседней дверью. Просто дай ему уйти домой.

На челюсти Тайлера заходили желваки, правда, он все же позволил Стерлингу пройти, даже несмотря на то, что второй, проходя мимо, пихнул его плечом.

Я поплелась вверх по ступеням, воспользовавшись ключом, чтобы открыть дверь родительского дома. Внутри стояла оглушительная тишина, и каждый наш шаг, каждое движение эхом разносилось по коридорам.

Тайлер закрыл за нами дверь и последовал за мной на кухню.

– Твой дом выглядит иначе.

– Практически пустым? – Уточнила я.

Марисела оставила в холодильнике запакованную тарелку с воткнутой зубочисткой, где было указано время подогрева в микроволновки.

– Поделиться с тобой? – Спросила я. – Оно может быть одно- или двухдневной давности, но по крайней мере, не сухой поек.

– Не-а. Ешь сама.

Сняв фольгу, нажала цифру «три». Свет в микроволновке включился, и тарелка начала медленно и равномерно вращаться. Я была рада, что в доме находился кто-то помимо меня, но совершенно не хотелось оборачиваться, опасаясь увидеть выражение лица Тайлера.

– Что произошло между тобой и Стерлингом? – Спросил он. – Разве несколько дней назад вы не были друзьями? Почему он наговорил столько всего?

– Потому что, это правда, – просто ответила я.

– Чушь. Ни на секунду не поверю.

– И почему же? – Обернулась я. – Ты узнал об этом на собственном опыте.

– Предпочитаю считать себя счастливчиком, оказавшимся в нужном месте в нужное время. Мы повеселились и были в полной безопасности. А все, что произошло за закрытыми дверями никого больше не касается.

Не ожидав подобных слов, я хохотнула.

– Что ты хочешь услышать от меня? – Спросил он. – Если ты шлюха, то и я тоже.

– Ты – шлюха, Мэддокс.

– Ни в последнее время.

Я боролась с улыбкой, когда раздался сигнал микроволновой печи. Тайлер вытащил тарелку и поставил ее на черно-белую мраморную стойку.

– И ты явно стараешься внести коррективы в свою жизнь. С его стороны хреново швырять тебе в лицо прошлым.

– Неужели, произошедшее восемь недель назад может считаться прошлым? – Выдавила я, доставая вилку из шкафчика. Затем села и начала ковырять серебряными зубчиками запеченный картофель.

– Даже нынешнее утро – прошлое, – заметил Тайлер. – Мы можем стать совершенно другими людьми уже сегодня, если захотим. Нахрен Стерлинга, если ему не нравятся произошедшие с тобой изменения. Подобные ему люди обычно справляются с собственными проблемами, но в любом случае их злость, на самом деле, к тебе не имеет никакого отношения.

По щеке скатилась обжигающая слеза, и я мгновенно смахнула ее рукой.

– Эй, – произнес Тайлер, потянувшись через стойку. – Ты можешь мне все рассказать.

– Моя сестра? Финли? Она влюблена в Стерлинга. Первая любовь, не угасшая с годами.

Тайлер указал большим пальцем себе за плечо. – В этого мудака? Но почему?

– Не важно. Он, конечно, клинический недоумок, но она его любит. И была бы с ним, не реши держаться поодаль. Она встает во главе бизнеса отца и теперь не имеет свободного времени на отношения. Они хотят быть вместе. Но она сопротивляется, чем повергает его в отчаяние.

– Так в чем здесь твоя вина? – В замешательстве спросил Тайлер.

Я вытерла нос салфеткой.

– У него был… не знаю… я была у него дома, делилась планами по поиску работы. Мы выпили, потом он достал эти таблетки. И приняли их… после этого ничего не помню, но мы… – я кивнула головой.

В ответ Тайлер тоже кивнул, давая понять, что мне не стоит продолжать. Его лицо вспыхнуло, зубы сжались.

– Он накачал тебя, трахнул, а теперь еще и обвиняет во всем?

Я закрыла глаза, и слезы с полной силой побежали по щекам. Мне пришлось потратить столько времени, стараясь не думать о случившемся, и теперь от прямолинейного описания Тайлера грудь сдавило от боли.

– Мне не стоило принимать таблетку. Я даже не спросила, что это было. Просто проглотила. – Дыхание сбилось. – Стерлинг любит Финли. Если бы он знал, что произойдет, тоже не стал бы ничего принимать. Он напуган, как и я, что она больше не станет ни с кем из нас разговаривать.

– Так поэтому ты… – Он указал на меня.

– Да, поэтому стараюсь быть лучше. Надеюсь, если она когда-нибудь узнает, то простит меня, потому что… – задохнулась я. – Я больше не тот человек.

– Не тот. Хотя сомневаюсь, что ты когда-либо была такой, – произнес Тайлер, накрыв мою ладонь своей. – Поешь. Ты не ела весь день.

Я отправила часть еды в рот, стараясь жевать сквозь слезы, что оказалось на удивление трудновыполнимой задачей.

Тайлер порылся в шкафчиках, пока не нашел несколько капсул «Keurig». Он смотрел, как я ем, затем прочистил горло, наконец, набравшись храбрости задать вопрос.

– Ты… ну, знаешь… ходила к доктору? Думаю, никто из вас не задумывался в тот момент о защите.

Я кивнула, желая оказаться где-нибудь на дне ямы и умереть.

– Да. С пятнадцати лет у меня был ВМС (внутриматочный контрацептив). Я проверилась.

– Хорошо. А то все могло оказаться гораздо сложнее. Вот ведь кусок дерма. – Выругался он.

– Очень легко было бы обвинить его, но вина лежит не только на нем. – Из глаз снова потекли слезы. Тайлер поставил передо мной дымящуюся кружку, а затем сделал такую же для себя. Мы пили чай в уютной тишине до тех пор, пока я не перестала плакать. После нашего разговора прошел час, и с тех пор мы едва обмолвились словом. Но мне становилось легче от одного его присутствия.

Под его покрасневшими глазами образовывались темные круги, и он начал постукивать ключами по стойке.

– Элли…

– Оставайся, – выпалила я.

– Здесь? – Спросил Тайлер, указав вниз на стойку.

– Можешь?

– То есть… думаю, мог бы. Все равно у меня выходной. Чиф задолжал мне.

– Но не так как в прошлый раз.

Он поморщился.

– Я знаю. Не такой уж я и мудак.

– Так ты останешься? – Из-за вопроса я почувствовала себя слабой, уязвимой, но это было предпочтительней одиночеству.

– Ага. Имею в виду, могу остаться, если хочешь. Только с одним условием.

Я изучала его лицо, не представляя, каким окажется требование.

– Позавтракаем снова? – Попросил он. – Завтра утром.

У меня вырвался вздох облегчения.

– И это все?

– Все.

– Предполагаю, что на этот раз ты не захочешь видеть меня с похмельем?