Название «волхв» было усвоено, сохранено и некоторыми раскольничьими сектами: родоначальников людей Божиих, Данилу Филиппова и Селиванова, зарод «положительно признавал «великими волхвами»«. Появление «великих волхвов» сопровождают стихийные бедствия и потрясения. Они наделяются Голдовскими способностями» даром пророчества и провидения; они не только посредники между Богом и людьми, но и воплощение Бога на Земле — в облике великих волхвов проглядывают черты наделяемых особым могуществом и влиямием волхвов–кудесников Древней Руси: «антропоморфическая апотеоза люхей, особенно вещих, каковы волхвы и богатыри, весьма обыкновенна как в славянской, так в особенности в финской и даже отчасти в татарской мифологии. По языческому верованию восточных славян, веривших в оборотней всякого рода, всякий великий волхв мог «сесть в боги», и невегласи, т. е. невежды с золной верой баснословили даже в XVII в. будто старший сын мифического Словена сел в боги…» (Щапов, 1906).

Волхв — название кудесника, употребляемое в летописях, в книжной, письменной речи, является также народным, распространенным во многих районах России. В то же время это название сохраняет оттенок некоторой торжественности, загадочности, связывается с особыми, «книжными» способами колдовства, с «волхованием по книгам волховным», с колдовскими «словами–волховами»: «Как на то была старушка догадлива, /А хватала свою книгу волховную. /А смотрела, волховала в книге волховйой» (ПЕЧ.). Волхв, волховит обозначает «сильного», овеянного ореолом летописной таинственности колдуна я часто звучит не в обыденной, а в ритуализованной, оформленной по опреде–ленным правилам речи — в приговорах, заговорах, а также в былинах.

Ворожеей могут именоваться люди, вообще занимающиеся колдовством и те из них, кто кто специализируется на ворожбе как на гадании с целью узнать прошлое и будущее, открыть источник несчастий, порчи, потерь. Соответственно, ворожить означает и заговаривать, пускать порчу, знахарить, шептать, колдовать, гадать и угадывать.

В поверьях уральских крестьян воржец (ворожец) — колдун, заключивший договор с нечистой силой; воржецу Федору черти–помощники цепляют за удочку белуг, насаживают на багор сомов: «Посмотритека, при нас–то он зи одного сома не пымат, а без нас–то за глазьями, чертову гибель таскат… Знамо, черти ему на багор сажают. Так и было решено: ворожец, да ворожец Федор Попова (Железнов, 1910).

Ворожат иногда и обычные люди: в засуху, после молебна Илье, молодежь начинала обливать друг друга водой («ворожить дождь») Обыкновенно к ворожцу обращались для указания потерь. Ворожец иногда занимался и лечением через нашептывание, заговоры.

Надеясь отыскать вора и украденное, жители Пермской губернии «призывают ворожею, которая, поворожив бобами или чем–либо другим, будто бы угадывает, где находится потерянная вещь, и в особенности в подобных случаях вменяют ворожей женщины, одержимые порчей, в которых будто бы посаженная порча угадывает, что кто украл и где находятся потерянные вещи».

В судебных делах приказов XVII в. встречаем упоминание о московской слепой ворожее Ульянке и о суздальской знахарке бабе Дарынце, которая «на блюде ворожит и на соль смотрит» и прославилась удачным предсказанием восхода болезней. «Постоянно обращались к ее искусству при пропажах и кражах. В виду большой популярности ворожеи, ей нередко предлагали вопросы тонкого свойства клиенты, мечтавшие об удаче на политическом по–прище и о придворной карьере. Федору Толочанову она, например, предсказала, что быть ему при государской милости не на много, а быть ему в ссылке». Не жньшей известностью пользовалась татарка–ворожея, жившая в 1630 г. на Лебедяни «и отличавшаяся большим искусством в ворожбе по рукам».

В середине XIX в. «самые обыкновенные способы ворожбы в селах следующие: на решете, на воске и на воде, а только ворожеи и редко знахарки имеют способность заговаривать и привораживать, чему безусловно верят все крестьяне» (Пенз.).

Отношение к умеющим ворожить людям было двояким, сочетавшим уважение и страх: «Хорошо тому жить, кому бабушка ворожит» (Даль 1880г).

Гадалками в основном были умудренные опытом женщины. Они владели «легкой магией» призывая духов чтобы увидеть и предсказать будущее или прошлое, заговорить на любовь. Готовили из трав разные снадобья на приворот или отворот, и прочее. У них как правило была необычайно развита интуиция и необычные способности типа телепатии или телекинеза. Гадалки обычно в своих действиях использовали подручные средства типа карт Таро, или просто гадальных карт. Гадать можно было не только на картах но на всем чем угодно. (бобы, листья, воск, бумага, внутренности животных и т. д) Ограничивалось все только фантазией гадалки и ее умением призывать духов на помощь. Составляли гадалки астрологические прогнозы и гороскопы, толковали сновидения.

Умирают колдуны непременно очень долго, так как им указано мучиться сверх положенного. Одна орловская колдунья, например, умирала целых шесть дней: к вечеру

совсем умрет — затихнет, положат ее на стол, а наутро она опять залезет в подполье и снова жива. Вытащат ее оттуда, а она опять начнет мучиться: корежит ее и ломает, вся она посинеет, высунет раздутый язык наружу и не может спрятать. Дивуется народ, а не догадается снять конек (верх крыши) или хотя бы одну жердочку, чтобы облегчить предсмертные страдания. Короче сказать, все рассказчики, рисующие ужасы предсмертных страданий колдунов, не находят слов для выражения этих мук. Иные из колдунов доходят до того, что бьются головой об стенку, стараясь расколоть себе череп, рвут себе язык на куски и т. п. Один из них не велел жене подходить к нему и смотреть на его лицо, а когда она, бабьим обычаем, не послушалась, то после смерти мужа шесть недель лежала неподвижно, как полоумная, и все время смотрела в одну точку. Сами похороны колдунов — вещь далеко не безопасная, и, зарывая их в землю, надо смотреть в оба, чтобы не случилось какой–нибудь беды. Так, на похоронах одного колдуна (Орловская губерния, Брянский уезд) крестьяне не заметили, как дочь его, повинуясь слепо доле умершего, положила в могилу свежей сжатой ржи. Сейчас же после этого грянул гром, нашла грозовая туча с градом, и выбило все полевые посевы. С тех пор каждый год, в день похорон этого колдуна, стало постигать «божье наказание» (и в самом деле, в течение 83, 84 и 85 гг. град при грозе побивал хлеб лишь в одной этой деревне), так что крестьяне, наконец, решили миром разрыть могилу, вынуть гнилой сноп и только тогда успокоились (выпито. при этом было видимо–невидимо).

Подводя итоги злой деятельности колдунов, можно с уверенностью сказать, что почти все деревенские напасти имеют прямую или косвенную связь с кознями чародеев. Эта нечисть вредит человеку, вредит скотине и переносит свою ненависть даже на растения. Вред, приносимый человеку, всего чаще выражается в форме болезней. Колдуны, например, «насаживают килы» на людей, то есть устраивают так, что здоровый человек заболевает грыжей или злокачественными темно–синими нарывами, сопровождаемыми невыносимой болью и необъяснимой тоской: человек просто на стену лезет. Запои также насылаются колдунами, когда несчастный бросает семью, уходит куда глаза» глядят, иногда налагает на себя руки. Колдуны же отнимают у человека разум, делают его припадочные, возбуждают у мужа отвращение к жене и обратно, и вообще нагоняют все те болезни, от которых бедняков отчитывают, а людей достаточных возят по монастырям к св. мощам. Что касается растений и животных, то, как выше было сказано, колдуны, уступая настойчивым требованиям нечистой силы, вынуждены обращать свою деятельность и на них (Есть, однако, растения, животные и даже вещи, которые помогают волшебству: филины, совы, черные, без всякого пятнышка, кошки, лягушки, змеи и всякие пресмыкающиеся м: ы безразлично; 12 железных–ножей, — для превращений в оборотней, осиновая зола, добытая у соседей в великий четверг; сажа из церковной печи, травы: разрыв–трава, любжа, иван–да–марья и другие), причем эта деятельность поддерживает среда темного населения постоянную Нервную напряженность, проистекающую от беспрерывного ожидания нечаянных несчастий и непредусмотренных бед. Дело доходит до того, что крестьяне, например, купивши новую скотину, стараются укрывать ее подальше от недобрых глаз ведомого колдуна: стоит ему провезли рукой по спине коровы, чтобы отнять у нее молоко, или по спине лошади, чтобы посадить ее на задние ноги. Над лошадьми — особенно в свадебных поездах — влияние колдунов безгранично: захочет — не пойдут с места или падут на пут во время движения поезда в церковь. Повальные падежи скота относятся также к работе колдунов.