О да; этой Аместрис вот уже больше двадцати лет заправляла некоторая, весьма живая часть Эдварда Элрика. И именно его собирались свергнуть барон Рой Мустанг и архиепископ Кинг Брэдли — с чем их можно и поздравить.

Дверь хлопнула, впуская на кухню их тайного дома холодный воздух и Лизу Хоукай.

— Отец Филипп! — она начала говорить с порога, и Шрам поднялся ей навстречу. — Отец Филипп! — тон ее был почти спокоен, и только по тому, что она дважды повторила ее имя, Шрам мог бы заключить, что миледи Хоукай в гневе и взволнована.

— Да, леди? — тихо спросил он Лизу, словно бы успокаивая негромким голосом. Впрочем, отец Филипп уже знал: случилось нечто страшное, иначе она бы не вела себя так.

— Марко подставил и предал сэра Мустанга и сэра Хьюза, — резко сказала женщина, распуская завязку плаща таким жестом, будто она ее душила.

— Откуда вы знаете? — спросил отец Филипп больше для проформы: уж ему-то было понятно — если Лиза говорит, она знает.

— Я тайно сопровождала их по городу, — ответила Лиза. — Потом я ждала у дворца. Ждала два часа. У нас было условлено, что Рой… что сэр Мустанг попросит Марко передать мне весточку, если узнает, где алхимик. Или перед тем, как начнет штурмовать замок. Однако никто не пришел. Я ждала и дополнительное время…

— Все ясно, — Шрам сжал челюсти, раздумывая. Сейчас нужно отдать приказ своим людям, и нужно отдать его быстро — потому что судьба всего предприятия решится уже в ближайшие несколько часов.

Все они шли на заговор не из каприза. Всех их вела убежденность в необходимости — неизбежности, черт побери! — перемен для этой страны. Ибо такой король и такое правительство приведут Аместрис в пропасть. Та же дилемма, которую вынужден был решать Рой несколькими часами ранее, но теперь обогащенная некоторым количеством новых обстоятельств: имеет ли он право рискнуть всем ради спасения уже не одного, а нескольких человек?..

Пару часов назад, когда решение не зависело от Шрама, оно казалось очевидным, однако сейчас — он понял это с ужасом — альтернатива выглядела вполне возможной. А отчего нет, в самом-то деле.

А сумеет ли он довести все до конца без Роя?

Имеет ли вообще все это смысл?

Отцу Филиппу, носящему нелепое прозвище Шрам, вдруг показалось на секунду, что его мать прошла у него за спиной неслышной походкой ишваритской женщины. От плаща ее пахло шафраном, а в шагах слышался тихий шелест песка.

— Отец Филипп! — Лиза смотрела на него, словно прицеливалась. Убьет или не убьет, если я прикажу оставить Роя, где он есть?.. — Вы что-нибудь будете предпринимать? Или предоставите все мне?

Ситуация повторяется до абсурда.

Если ты не помнишь, против чего сражаешься, оглянись на тех, кто рядом с тобой.

В кухню вошел один из его монахов — собственно, один из тех, кому Шрам поручил охрану сада. Парень выглядел крайне взволнованным.

— Отец-настоятель! — воскликнул он. — Здесь архиепископ Брэдли!

— А этому что тут надо? — Лиза нахмурилась. — Ничего хорошего, это уж точно.

— Проводите его к нам, — распорядился Шрам.

Он не доверял Брэдли. Это грех, но из всех людей в Аместрис отец-настоятель меньше всего теплых чувств испытывал к архиепископу — и дело было даже не в том, что во время памятного Ишварского восстания воюющий священник изрядно отличился: отец Филипп действительно победил свое давнишнее желание мести. Дело было в другом. Брэдли принадлежал к тому сорту людей, которые способны пригреть на груди гадюку не из-за того, что змеиный яд целебен, а потому, что такая гадина ест меньше, чем сторожевая собака. Ergo, как говорили в легендарной стране Ксинг…

Брэдли двигался медленно, неторопливо — тоже змея змеей. Очкастая кобра под капюшоном, способная на бросок. Понятно, что кобра разводит своих подружек; но чтобы управляться с другими змеями, лучше быть крокодилом. Или хотя бы мангустом.

— Приветствую вас, — мирно начал он, опираясь на трость. — Присесть духовному отцу и союзнику вы не предложите?

— Прошу простить недостаток манер, — Шрам встал, однако никаких предложений Брэдли не сделал. — О чем вы хотели поговорить с нами?

— Я уже в курсе ваших небольших затруднений, — Брэдли улыбнулся, точно добрый дедушка. — Или, если угодно, наших небольших затруднений. Как я понимаю, заговор трещит по швам из-за неосторожности мальчишки, которому случилось быть нашим ключевым инструментом, и сентиментальности другого ключевого игрока?

— Да, мне следовало помнить о вашей прагматичности, ваше святейшество, — в голосе Шрама даже самый придирчивый слушатель не сумел бы найти и намека на сарказм. — Вы, разумеется, в данной ситуации не стали бы приходить на выручку вашему последователю.

— Не стал бы, — кивнул архиепископ. — И не скрываю. Впрочем, сейчас, должен признать, я отчасти понимаю барона Монферси. Без удивительных способностей нашего пришельца из будущего удержать трон, разумеется, будет гораздо труднее. Но не невозможно. Однако теперь, после того, как в руки короля и лорда Рэмси попал и сам сэр Мустанг, известие о нашей вовлеченности в заговор остается делом времени.

— Вот как? — поднял брови Шрам. — В случае с Эдвардом Элриком вы не опасались, что ваше участие станет известно?

— Скажем так: цена его свидетельству несколько иная, — мягко произнес Брэдли. — Безусловно, мы были бы демаскированы, но я сумел бы отклонить на Звездном Суде или суде Капитула обвинения, подтвержденные свидетельствами подростка, который утверждает, что явился из другого времени. Но увы: эти же господа слишком хорошо знают сэра Мустанга, барона Монферси. Они знали его отца.

— Что же вы предлагаете теперь, когда запахло паленым?

Оба мужчины с удивлением обернулись: это говорила Лиза. Иронически улыбаясь, она стояла, небрежно опершись рукою на подоконник, и было видно, что сейчас ей сам князь тьмы не брат. Она побледнела, свежие шрамы на лице выделились удивительно ярко, но как будто делали ее не… красивее, нет. Лучше. Спокойная сдержанность стрелка уступило место холодному, четко контролируемому, но от этого не менее впечатляющему бешенству, и на мгновение Шрама накрыло совершенно целомудренным восхищением.

— Я предлагаю форсировать события, — после короткой паузы Брэдли вернулся к своей мысли. — Барон Мустанг собирался решить дело малой кровью, но теперь уже ясно, что его план летит под хвост химере. У меня есть… верные люди. Этой ночью мы можем так или иначе нейтрализовать основных последователей короля и Рэмси в городе. Не всех, безусловно; лишь тех, от кого можно было бы ожидать большинства проблем. Церковь я также беру на себя. Однако остается еще королевский дворец. По случаю приема сегодня, к сожалению, там находятся многие знатные семьи, которые поддерживают коалицию Рэмси. И с самим Рэмси необходимо что-то делать… и с Его Величеством, если уж на то пошло. Я не располагаю сейчас людьми, которые бы моим именем пошли против королевской власти… а те, которые есть у меня, недостаточно обучены, чтобы действовать во дворце. Именно здесь — ваша часть плана, отец Филипп. Проведите отряд во дворец, освободите своих, прикончите Рэмси и… подмените короля вашим юным Элриком. Я же возьму на себя все остальное и обеспечу гладкий переход власти. Согласны ли вы?

Отец Филипп и Лиза переглянулись.

«Отлично, — мрачно подумал Шрам, — он желает загребать жар нашими руками. После того, как мы сделаем за него всю грязную работу, что мешает ему обеспечить еще несколько лишних трупов — и остаться во главе государства в одиночестве?..»

По глазам Лизы видно было, что она тоже понимает это — и все же, какие соображения могут остановить ее, когда на кону жизнь Роя Мустанга?..

— Я дам вам планы дворца, — сказал Брэдли. — Есть тайные ходы, которые не знает никто, возможно, даже сам Рэмси. Один ход найти совершенно невозможно — если только не знать точно. У меня же есть самые старые планы крысиной цитадели, со времен через двести и через триста лет после Катастрофы, когда замок только строился. Решайтесь, господа.