К счастью, самолет почти сразу выравнялся.

— Легли на курс! — донесся вопль Эдварда.

Минуты через две Альфонс приноровился и к бьющему в лицо ветру, и к постоянным скачкам машины. Под ними пронесся огромный круглый котлован, заполненный водой — то, что осталось от его представления с вышедшей из-под контроля алхимической реакцией. Альфонс подумал, что весь этот воздушный цирк не слишком приятен.

Наконец, под ними замелькал пригород, почти сразу перешедший в город. К тому времени уже сгустились сумерки, и Альфонс подумал, что Эдвард сейчас включит фары. Однако почти все улицы внизу оказались ярко освещены: паутина красноватых и желтых огней казалась словно отражением заката за их спинами. Альфонс сообразил, что, очевидно, Эдвард ориентируется именно по огням.

— Уже немного! — прокричал Эдвард в ответ. — Снимай шлем, я буду снижаться!

Альфонс послушно расстегнул застежки кожаного шлема и стянул его с головы вместе с очками.

Эдвард и в самом деле снизился — при желании Альфонс мог разглядеть лица людей, заполонивших улицы на подходе к площади. Вечер был теплый даже на этой высоте, ветер сразу же встрепал волосы, и Альфонс подумал, что, пожалуй, пилотские шлемы и очки — это легкое позерство, не так уж они и нужны.

За дворцом ударили фейерверки, расцветив небо над рекой разноцветными цветами. Ал улыбнулся, вспомнив, как Мэй с энтузиазмом рассказывала ему о замечательных огненных драконах, секрете клана Чань.

— Помаши рукой! — крикнул Эд.

И тут, вместе с очередным оглушительным грохотом фейерверка, что-то с силой и треском ударило в борт самолета. Мир перевернулся вверх ногами, древняя площадь перед Очарованным дворцом внезапно оказалась наверху, а закат — где-то позади.

«Шлем! — успел подумать Ал. — Вот не повезло-то!»

За стенами Очарованного дворца собралась огромная толпа: слухи о возвращении в Син знаменитого Золотого алхимика, который четыре года назад учредил Орден Золотого Света и посрамил Союз Цилиня, разлетелись подобно искрам от пожара. А тут еще самое начало свадебных торжеств! Как же можно пропустить? Никак нельзя, поэтому на древних плитах дворцовой площади собралась чуть ли не пятая часть населения Шэнъяна. Рисовому зерну негде было упасть.

За стенами дворца тоже царила предпраздничная суета: здесь готовили пушки для фейерверков, наводили последний лоск на дворцовый парк, проверяли, все ли в порядке в павильонах, где для всего цвета Сина должен был состояться пир — один из первых в серии пиров, ведущий к свадьбе.

Мэй возилась с проверкой особых, фигурных фейерверков — тех самых, что готовились с помощью алхимии.

Иные старики глазели на нее стеклянно и шептались за стеной, что не подобает невесте участвовать в подготовке к собственной свадьбе — но то старики. Молодые парни из числа мастеров фейерверка все поголовно были от нее без ума и все держались с почтением.

С ними Мэй и собиралась смотреть салют: ей нравилось быть в самом центре, когда все взрывалось и грохотало.

Но ее личный телохранитель, Чхе, наклонился к ней и прошептал на ухо, что император ждет ее на северной стене.

Это означало, что Лин сам отцепился от назойливых охранников и церемониймейстеров и приглашает Мэй разделить с ним один из последних глотков свободы на долгие недели. Невозможно отказаться!

Северная стена была широкой, но голой и отвесной. К ее вершине не вело специальных лестниц. Попасть сюда можно было только из караульных башен по углам, подходы к которым стерегла стража. Но Мэй умела карабкаться по отвесным стенам, и ее сегодняшняя одежда — легкая туника поверх шаровар — с легкостью позволяла это сделать.

Лин, конечно, уже ее ждал.

— Успеешь ли ты на церемонию? — спросила его Мэй.

— А, — Лин беззаботно махнул рукой, — только переодеться.

Волосы у него уже гладко были зализаны назад.

Сама Мэй могла быть одета как угодно: сегодня ее присутствие не требовалось.

Они устроились на стене в компанейском молчании: каждый прекрасно понимал тревоги и невзгоды другого. Именно поэтому, думала Мэй, их брак выйдет по крайней мере терпимым, а может быть — и вовсе удачным. Кто знает?

Со стены им была отлична видна площадь, залитая разноцветным фонарным светом, и еще лучше — кирпично-синее, расчерченное тонкими облачными полосами, небо над площадью. А их самих никто не видел. И хорошо, и прекрасно…

Толпа внизу волновалась, но по-хорошему. Никаких тебе беспорядков. Кто-то внизу закричал, люди стихийно заволновались, оборачивая головы на запад. «Летит! — разобрала Мэй в выкриках. — Я слышу шум мотора! Я знаю, как звучат самолеты, я слышал!»

Толпа заколыхалась сильнее, люди начали чуть ли не лезть на плечи друг другу, чтобы видеть получше. Дрогнули, но устояли гвардейцы оцепления.

И тут все-таки на фоне заходящего солнца почти бесшумно возникла темная точка. Она сильно росла в размерах — и вот, как показалось Мэй, чуть ли не чиркнув по конькам ближайших к площади домов, алая легкая игрушка с золотым змеем на борту вспыхнула в свете огней над площади.

Какая же она была маленькая и какая огромная! У Мэй задрожало сердце. Ей показалось — нет, не показалось, она точно увидела! — как блеснула золотом макушка одного из пилотов. Второй был в шлеме. Она помнила, что оба брата Элрика — блондины, но ей все-таки показалось, что она узнала Альфонса даже с этого расстояния. Глупо, конечно.

«Может быть, — подумала Мэй, — мои письма там, с ним, в кабине?»

Это было глупо вдвойне, но почему-то приятным показалось осознавать, что написанные ею слова летят там, в вышине.

Если бы не Лин, Мэй, может быть, запрыгала бы и замахала руками, как какая-нибудь обыкновенная девочка с косичками.

Тут загрохотало, засверкало — за их спинами из дворцового парка в небо над площадью слаженным салютом ударили фейерверки. Алые, фиолетовые, зеленые цветы распустились в темнеющем небе, и как же это было красиво!

Мэй даже не поверила себе, когда какой-то из взрывов прозвучал громче и немного иначе, а еще через секунду алый лакированный самолетик дрогнул в вечернем небе и начал заваливаться в сторону, оставляя за собой нехороший след темного дыма.

— Что за… — пробормотал Лин.

Потом вскочил и, ни слова не говоря, бросился со стены прочь, а Мэй побежала за ним.

Дворцовая площадь велика, а Очарованный дворец еще больше. Даже если ты тренированный боец, добежать до ворот не так-то просто. Но Лин кинулся не к воротам: он еще на полпути поймал кого-то из безмолвных черных телохранителей под началом Ланьфан, может быть, даже ее саму — Мэй понятия не имела. Они все носили маски и одинаковые одежды, а в полном сумеречных теней ночном саду и вовсе сливались с пейзажем. Мэй же была слишком встревожена, чтобы смотреть на ки.

Пока они говорили о чем-то, Мэй кинулась к потайной двери за кустом глицинии. Узкий тайный проход шел внутри окружающей стены и выходил в караулку охраны. Наверное, когда-то его использовали для того, чтобы сообщать новости императору, но сейчас о нем забыли. Ланьфан и ее шпионы нарочно не сообщали о нем дворцовой страже.