Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Заговор на одного

Славную историю победы наших чекистов портит одна малюсенькая ложечка дегтя: к сожалению, нет ни одного документа, подтверждающего реальность происходящих в Тегеране событий. Ни одна из советских или российских спецслужб, хотя бы ради того, чтобы прекратить досужие разговоры вокруг «покушения», не подтвердила существование немецкой операции «Длинный прыжок».

Конечно, не стоит исключать и особой супер–пупер- секретности, но вот странно… следов «Длинного прыжка» нет и в архивах разгромленной гитлеровской Германии. Не рассказывали об этой операции в своих послевоенных мемуарах и гитлеровские шпионы. Ни глава внешнеполитической разведки Вальтер Шелленберг, ни видный военный разведчик Рейнхард Гелен, ни штурмбанфюрер СС Вильгельм Хёттль, который являлся фашистским резидентом в иранском городе Тавриз, близ границы с Советским Союзом. А уж он–то точно должен был быть посвящён в детали «Длинного прыжка».

Не обмолвился об иранской операции и сам Отто Скорцени, написавший после войны подробные воспоминания о многих операциях нацистской разведки.

Удивительно, но не так давно выяснилось, что и легендарный Кузнецов, возможно, также ничего не ведал об иранских происках нацистов. Во всяком случае известный историк спецслужб, писатель Теодор Гладков, который в своё время написал самое детальное исследование жизни Николая Кузнецова, в личном деле разведчика не нашёл иранского эпизода. Да, Николаю Ивановичу на Украине доводилось вести разговоры с немецким шпионом фон Ортелем. Но из донесений Кузнецова следует, что Ортель ничего не рассказывал ни об операции в Иране, ни о предстоящей конференции «Большой тройки».

Отсюда возникает закономерный вопрос: а была ли вообще эта секретная нацистская операции? Или это еще один миф двадцатого века?

По материалам «Википедия», «Новое дело», «Издательство «Лицей», Historic.ru для газеты «Я»

История 25

Процесс века

В сентябре–октябре 1913 года в Киевском суде слушалось дело Менахема Менделя Бейлиса — самое резонансное дело Российской империи

Действующие лица и исполнители

На скамье подсудимых сидел приказчик кирпичного завода, отец пятерых детей, человек не особо верующий в своего еврейского Бога. Как уверяли свидетели: к религии Бейлис относился индифферентно: не соблюдал большинства обрядов, работал по субботам; находился в хороших отношениях с местным священником. Репутация Бейлиса у соседей православных была такова, что во время одного из погромов к нему специально явилась депутация черносотенцев с уверением, что ему нечего бояться.

Тем ни менее, обвиняли Бейлиса в ритуальном убийстве 12-летнего ученика Киево — Софийского духовного училища Андрея Ющинского с целью «выточения» христианской крови для изготовления мацы к еврейской Пасхе.

Насколько данное обвинение обосновано еще предстояло разбираться суду. Но его решение уже читалось на лицах председателя суда — специально переведённого из Умани А. Болдырева (активного черносотенца) и государственных обвинителей: товарища (заместителя) прокурора Петербургского окружного суда О. Виппера, член фракции правых в 4‑й Государственной думе Георгия Замысловского и известного адвоката А. Шмакова (все правые радикалы с пеной у рта призывающие: «Бей жидов, спасай Россию!»).

К чести киевской Фемиды, действующий председатель Киевского окружного суда наотрез отказался вести дело. Аналогичным образом поступили и местные прокуроры.

Защиту Бейлиса также в основном представляли приезжие — цвет столичной адвокатуры: А. Зарудный, Н. Карабчевский, В. Маклаков и О. Грузенберг (единственный еврей среди защиты) и киевлянин Д. Григорович — Барский.

Особого внимания заслуживает жюри присяжных. Заседатели были тщательно подобраны. Семь крестьян, два мещанина, три мелких чиновника. Из двенадцати человек десять учились лишь в сельской школе, а некоторые были вообще малограмотны. Между тем разбираться предстояло в архисложных вопросах медицины и богословия.

Впоследствии выяснилось, что пять присяжных, включая старшину, были черносотенцами.

В общем, как говорил герой «Ликвидации»: «картина маслом» — суд над приказчиком Менахема Менделя Бейлиса носил, очевидно, заказной характер.

Заказуха forever!

Это знали все: юристы, пресса, киевляне, граждане Российской империи, жители других стран, пристально следящие за происходящим. Не было секретом и цель процесса. В зале киевского окружного суда имперская Россия в очередной раз утверждалась в своем абсолютном праве на махровый откровенный антисемитизм.

Однако приговор Бейлису не был делом решенным. Отнюдь.

Планам старой монархической Руси противостояла Россия новая, либеральная, которая, не желая мириться с вседозволенностью власти, требовала от правительства соблюдения конституционных свобод, дарованных царем в октябре 1906 года.

В этой битве титанов сам Бейлис и погибший мальчик были даже не пешками в чужой игре, а скорее декорациями, на фоне которых разворачивалось великое историческое шоу.

«Процесс идет так, — писала газета «Киевлянин» 12 октября 1913", — как того и следовало ожидать. Все отлично знали, что не в Бейлисе тут дело, что он в этом процессе есть досадная формальность, устарелое требование закона, некая условность, без которой нельзя обойтись. Так и продолжается. Идут целые дни, когда о Бейлисe не упоминают ни одним словом, и суд даже, по–видимому, забывает о его существовании»

Уголовная хроника

Но что же произошло с православным мальчиком Андреем Ющинским и почему в его смерти обвинили именно еврея Менахема Менделя Бейлиса? Вот краткая канва событий…

Двенадцатилетнего Андрея Ющинского нашли мертвым через неделю после исчезновения. Тело было покрыто 47 колотыми ранами и в значительной степени обескровлено.

В первые дни после обнаружения трупа родственникам убитого, а также прокурору окружного суда, начальнику сыскного отделения и другим должностным лицам стали приходить анонимные письма, в которых утверждалось: Андрей убит евреями, в ритуальных целях, чтобы получить христианскую кровь для изготовления мацы. Одновременно с этим черносотенная пресса сначала в Киеве, а потом в столице активно муссировала тему «ритуального убийства».

Киевская полиция, вняв СМИ, проверила «ритуальную» версию, но, не найдя подтверждения, сконцентрировала усилия на других направлениях. Однако под давлением сверху следователям пришлось вернуться к еврейскому следу.

Запасная версия

Но за рамкой титульной версии, шел розыск истинных виновников убийства. Причем инициативу проведения альтернативного следствия проявили и киевские власти, и столичное начальство.

В итоге полиция вышла на некую Веру Чуберяк, которая имела реальный мотив для убийства мальчика. Как показали свидетели: ее сын дружил с Андреем Ющинским, в день исчезновения дети поссорились, после чего Андрей в сердцах пригрозил рассказать полиции, что у Чебуряков дома притон и скупаются краденые вещи. Узнав про это, женщина вполне могла расправиться с ребенком.

Улики против скупщицы краденого были настолько серьезными, что Чебуряк даже арестовали. Но…потом отпустили.

К этому времени нашелся «настоящий» убийца и лишние фигуранты следствию не требовались.

В центре внимания

Бейлис «попал под раздачу» случайно. Как говорится, на его месте мог оказаться каждый. Еврей, конечно. Ибо националистический колорит уголовному делу придала не полиция, а старания киевской черной сотни.

Под ее практически гласным надзором (санкционированным из столицы) Бейлис был арестован, а в деле возникли свидетельские показания, улики и прочая атрибутика, необходимая для суда.

Параллельно с тем, как официальное следствие отрабатывало гос. заказ, усилиями новосозданного комитета по защите Бейлиса (в его составе были и евреи, и православные) началось частное расследование.

43
{"b":"545319","o":1}