— Каким вам запомнился день 6‑го августа?

— Накануне у меня был приятный момент. По летной традиции, командир судна вправе дать самолету имя по своему выбору. Я остановился на «Энола Гэй», имени моей матери. Она потом до самой смерти гордилась выпавшей ей честью.

— Кстати, почему выбран именно этот город?

— Вообще–то в «черном списке» было пять городов. «Приоритеты» определялись военной значимостью объектов и метеоусловиями. Мы не имели права на ошибку и в случае плохой видимости должны были лететь на запасную цель, либо возвращаться с бомбой на базу.

— Какой вам запомнилась сцена атомного взрыва?

— Никакой. Это потом в фильмах стали показывать, как мы рассматриваем клубы атомного гриба. На самом деле, его видел только один член экипажа, стрелок–радист Боб Карон, сидевший в хвостовой части самолета. Он сделал несколько снимков любительской камерой. Профессиональные получены с двух самолетов сопровождения, на которых летели фотографы, операторы и ученые.

В 9:15 наш самолет стал на 4,5 тонны легче. «Малыш» устремился вниз и через 43 секунды взорвался на высоте 600 метров над городом. Теперь нашей главной задачей стало спастись самим и удрать от взрывной волны. Этого нам не мог гарантировать даже Оппенгеймер. В какой–то момент машину словно огрели огромным хлыстом. Нас стало трясти как грушу, но самолет выдержал, вторая волна оказалась уже слабее.

Я взял микрофон и объявил: «Друзья! Мы совершили первую в истории атомную бомбардировку». Уже потом кинематографисты припишут мне фразу: «Боже, что мы натворили!»

— Хорошо, не было слов, но что на душе? Все–таки 80 тысяч погибших в один момент…

— Понимаете, для каждого рода войск война смотрится по–разному. Летчики–бомбардировщики практически не видят «результатов» своей работы и потому относятся к ней по большей части без конкретных эмоций. Что–то там произошло, но что, не разглядишь. И потом, цифра 80 тысяч весьма условная. Никто точно не знает, больше она или меньше.

— Но в любом случае, в Хиросиме главными жертвами оказались не военные, а мирное население…

— Давайте рассуждать так. Решение о применении атомного оружия принималось не Тиббетсом, а главным политическим руководством страны. В 1945 году я был на приеме у президента Трумэна. Мне запомнились его слова: «Никогда не испытывайте чувства вины. Это мое решение. Вы солдат и у вас не было выбора». Я не хочу прикрываться высокими авторитетами, но думаю точно так же.

Решение о бомбардировках японских городов ни для кого не было простым. Но речь шла о том, продолжать войну еще минимум год с привлечением 2‑миллионой армии или закончить ее быстрее? Во сколько жизней обошелся бы этот год, равно нам и японцам? Кстати, и какой материальной ценой? «Манхэттенский проект» (создание бомбы) обошелся стране в два миллиарда долларов, каждый месяц войны стоил семь миллиардов. Не забывайте еще и о факторе Пёрл — Харбора (с нападения японцев на порт Перл — Харбор началась война между США Японией). Американская нация жаждала достойной сатисфакции.

— А почему все–таки бомбили только японцев? Немцы тоже были врагами Соединенных Штатов.

— США просто не успели. У нас были две группы: азиатская и европейская. Берлину повезло, что он во время капитулировал.

— Какой был смысл после Хиросимы бомбить Нагасаки?

— Политический и вполне оправданный. Японское руководство считало, что у нас только одна бомба — «для шантажа» и отказалось от капитуляции. Вторая бомба оказалась «убедительной».

— Как к вам сейчас персонально относятся японцы?

— Не удивляйтесь, после войны я много раз бывал в этой стране и как раз именно там я находил больше понимания, чем где–либо. Но любить им меня, конечно, не за что, да и никто на этом не настаивает.

— Существует много сплетен и слухов об «атомном проклятии» над экипажем «Энола Гэй». Кто–то сошел с ума, кто–то ушел в монастырь, кто–то покончил жизнь самоубийством…

— Не больше, чем мифы. Единственное, чего мы реально опасались — бесплодия от радиации. Угроза нешуточная для молодых мужчин. Мне в то время было всего тридцать. Утешал себя тем, что у меня уже двое сыновей. Но угроза оказалась не такой страшной. Почти все мои парни женились, имели детей и внуков. Я сам во второй раз женился в 51 год. Личные судьбы у всех сложились с разной степенью успеха. После войны многие из нас выступали с платными лекциями или создавали благотворительные фонды в помощь пострадавшим от атомных бомбардировок…»

Финал в пафосных тонах

3 июля 1949 года бомбардировщик «Энола Гей», уничтоживший Хиросиму, стал экспонатом Национального музея Авиации и Космонавтики США. Там он пребывает и поныне, невзирая на словесные баталии по поводу оправданности атомных бомбардировок. Нам же (приверженцам абсолютно любой пропаганды) остается одно — надеяться, что других примеров использования атомного оружия больше не последует. И никто, и никогда не назовет орудие массового убийства ни чьим именем.

По материалам «Векипедия» (www.ru.wikipedia.org), «ИТАР Урал ТАСС» (www.tass-ural.ru), «Чайка» (www.chayka.org), Volsky.us, Teufel5.narod.ru для газеты «Я»

У нас так повелось, что все беды в стране возникают из–за дураков, дорог или, в особых случаях, из–за масонов. О них и пойдет разговор

Предупреждение

Масонство — закрытая организация, деятельность которой укрыта плотной завесой тайн и украшена массой разнообразных легенд. Посему рассказы о вольных каменщиках (так переводится слово «масон»), по большому счету, представляют собой лишь личные мнения авторов.

Но есть и хорошие новости. Доподлинно известно, что официальная дата рождения масонства — 24 июня 1717 г. Именно в этот день в английской пивной «Гусь и вертел» собрались представители разрозненных лож и объединившись, учредили Великую ложу, ставшую впоследствии материнской для всего движения.

У туманных истоков

Хотя первые масонские ложи были основаны в XVII веке в Англии, многочисленные легенды приписывают обществу более древнее происхождение от ордена тамплиеров, гильдии каменщиков XIII века или даже строителей иерусалимского храма при царе Соломоне.

Нет ясности и в целях, преследуемых вольными каменщиками. Энциклопедии определяют масонство как этическое течение, занятое эзотерикой, самосовершенствованием и духовным ростом. Так и есть. В основном.

В частности же, как говорится, возможны варианты и совсем–совсем другие интересы.

Из–за этой раздвоенности мнение широкой публики о масонах диаметрально противоположно. Одни считают собрания вольных каменщиков — безобидными клубами для добропорядочных, набожных, состоятельных людей разных сословий (это условия членства), которые собираются вместе для умных бесед. Для других масонство — вредная секта, не чуждая еврейского влияния, виновник всех бед на свете.

Что касается принципов масонства, то согласно списку, найденному в парижском архиве, они соответствуют общечеловеческим ценностям и на первый взгляд не таят в себе ничего такого, что могло сделать масонов чьими–то врагами.

Но это только кажется.

Нет абсолютных истин

Вот этот список и несколько вольная, но вполне логичная трактовка его позиций.

1. Будем вместе. — Консолидация сил.

2. Будем любить друг друга. — Братские отношения (масоны обращались друг к другу словом «брат»), способствующие возникновению взаимного доверия.

3. Будем говорить о благе свободы. — Культивирование свободолюбия.

4. Будем уважать друг друга. — Опора на социальное равенство.

5. Будем устраивать памятные собрания после смерти друг друга. — Своеобразное обещание жизни после смерти является сильным побудительным мотивом для каждого человека.

6. Будем стараться не спорить друг с другом. — Развитие толерантности и терпимости.