*Самые ранте свидетельства существования протоиндской культуры датируются VII тысячелетием до новой эры. На севере Белуджистана обнаружены захоронения каменного века, оставленные людьми той культуры.

*В V тысячелетии до новой эры на юге Белуджистана появляется очень красивая керамика. В долине Инда ничего подобного в то время не было.

*В IV тысячелетии до новой эры в северных и центральных районах Белуджистана строятся многочисленные новые поселения: одни возникают на вершинах холмов, другие — в долинах. Площадь самых крупных поселений достигает двадцати пяти гектаров. Все активнее колонизуется юг страны. Найдены свидетельства торговли местных жителей с народами, жившими на берегах Аравийского моря. Сухопутные караваны купцов отправляются в Иран и Афганистан, привозя оттуда ляпислазурь и сердолик. Серединой 3500 года до новой эры датируются самые ранние находки, сделанные недавно в Хараппе.

*В начале III тысячелетия — примерно с 2900 года до новой эры — происходит расцвет белуджистанской культуры. Местные поселения благоденствуют. "Их жителям, судя по всему, не приходится заботиться о поисках пропитания. Они занимаются, чем хотят, изобретают и пробуют все новое", — говорит немецкий археолог Уте Франке-Фогт.

Похоже, что именно в этот период часть местных жителей переселяется в долину Инда. Было ли это связано с климатическими изменениями? Во всяком случае, живя на берегах Инда, можно было не бояться засухи. В мягком, благодатном климате Северной Индии обильный урожай приносили любые сельскохозяйственные культуры. Здесь, например, впервые стали возделывать рис и хлопок (любопытно, что сегодня этот регион, наоборот, страдает от засух). Сельское хозяйство, торговля, ремесла процветают. В долине Инда в это время — бурный экономический подъем, сюда устремляется поток населения из окраинных районов. Недавние деревни превращаются в города — Мохенджо-Даро и Хараппа тоже выросли из таких деревень.

В этих, возможно, крупнейших городах своего времени, расположенных в 600 километрах друг от друга, проживали в период их расцвета (в 2600 — 1900 годах до новой эры), по самым оптимистичным подсчетам, около 250 тысяч человек. Города строились по строгому плану. В восточной части сооружались жилые кварталы, в западной — общественные здания. Во всех домах, включая весьма скромные, были туалет, ванна; существовала система канализации — достижение, о котором многим европейцам можно было только мечтать вплоть до XX века уже новой эры.

В Мохенджо-Даро возле цитадели высотой 10,7 метра была устроена общественная купальня площадью 12x7 метров и глубиной 2,40 (по предположению ряда историков, купальня эта была святилищем). Очевидно, вода — "живительный сок Земли", и она же — грозная стихия, являющая свою мощь в дни наводнений, играла важную роль в индской культуре. В той же части города находилось огромное хранилище зерна.

Стеатитовая печать из Мсхенджо-Дарс с изображением "рогатого божества"

Планировка Хараппы настолько напоминает планировку Мохенджо- Даро, что возникает предположение об одном архитекторе, строившем их.

Любопытно, что в обоих городах, называемых столицами индской культуры, не было найдено ни помпезных храмов, ни царских дворцов. Может быть, здесь так и не сформировалось единое государство, управляемое монархом? Или, по предположениям других историков, страной управлял совет, наподобие сената Римской республики? А может быть, где-то в стороне лежал еще один крупный город, который и был подлинной столицей Хараппской державы? Но где его искать? В любом случае ясно, что в индском обществе в то время существовало значительное расслоение.

Историю этого общества мы пока не можем восстановить в деталях. Письменные источники, к сожалению, ничего не подскажут — мы так и не сумели расшифровать индскую письменность. Ученые не могут даже истолковать 200 — 250 известных нам индских иероглифов. Отметим, что традиционно лингвисты пытаются связать эти иероглифы с языками дравидской семьи, на которых говорит современное население Южной Индии. До нас дошли лишь отдельные короткие надписи предположительно хозяйственного содержания. Никакой литературы на индском языке не сохранилось. О закате хараппской культуры, начавшемся после 1900 года до новой эры, после семи веков процветания тоже известно немного.

Очевидно, причин было несколько.

Экологическая катастрофа: леса в долине Инда были вырублены, и она превратилась в пустыню. Генетическая катастрофа: известно, что эпидемия малярии, как косой, косила жителей некоторых древних населенных пунктов в долине Инда; по данным американского антрополога Кеннеди, одним из последствий эпидемии, возможно, стало распространение смертельно опасной формы остеопороза, передаваемой по наследству Стихийное бедствие: при раскопках Мохенджо-Даро найдены останки людей, внезапно застигнутых смертью, однако признаков насильственной смерти нет. Что случилось? Стихия разбушевалась?

Экономический кризис: в начале II тысячелетия до новой эры изменилась политическая карта Передней Азии; индские города перестали торговать с Месопотамией.

Военная катастрофа: вторгшиеся племена ариев захватили переживавшие упадок города Северной Индии.

Керамика культуры Ноль была украшена изображениями растений и животных

Такой предстает картина жизни долины Инда в те далекие времена, и выходцам из гор Белуджистана, по мнению археологов, работающих в Пакистане (например, Уте Франке- Фогт), принадлежит одна из главных ролей.

Совсем недавно, лет тридцать назад, археологи впервые обратили внимание на эту горную страну, лежащую в центральной части Пакистана, и начали проводить выборочные раскопки. Однако целостного представления тогда так и не сложилось. Отсутствовала единая ("сквозная") датировка событий. Ясность наступила лишь с приходом нового века, когда в местечке Сохр-Дамб начались раскопки Обожженного холма под руководством Уте Франке-Фогг. Предварительный итог уже подведен тремя цифрами: "200 000 — 4 — 15". Артефакты, культуры, века.

Попробуем же углубиться вслед за археологами в историю Сохр-Дамба и всего Белуджистана, какой она представляется после раскопок 2001 — 2002 годов.

Для этого периода характерна бежевая керамика, украшенная черным геометрическим орнаментом. Так называемая керамика Тогау встречается на всей территории Белуджистана вплоть до долины Инда, являясь — воспользуемся термином палеонтологов — "руководящей окаменелостью", характерной для здешнего региона. Ее присутствие позволяет упорядочить многие сделанные ранее находки. Культура Ноль, 2900 — 2700 годы до новой эры.

Данная керамика совершенно не похожа на известную нам керамику Индской долины, Ирана или Белуджистана. Это — полихромная (черная, красная, желтая, голубая, зеленая) керамика, украшенная яркими изображениями растений и животных, а также спиралями, кругами и знаками в виде буквы W. Некоторые характерные мотивы культуры Наль заставляют вспомнить произведения мастеров Мохенджо-Даро и Хараппы. Судя по всему, это была крупная региональная культура, центром которой мог быть город Сохр-Дамб.

Культура ***, 2700 — 2400 годы до новой эры.

Этой культуре даже не подобрано имя — ее открыли лишь в 2002 году.

Между тем она выходит далеко за рамки обычных региональных культур. Ее керамика сочетает в себе черты, присущие не только работам местных мастеров, но и мотивы, типичные для керамики Ирана, Афганистана и даже Аравии. Очевидно, в середине Ш тысячелетия до новой эры жители Белуджистана поддерживали отношения с этими отдаленными странами. Отметим, что для этой эпохи наиболее характерна черная керамика, украшенная филигранным узором из листьев.