Я указал ему свое местоположение.

— Отлично, ты близко. Не мог бы ты заглянуть ко мне в отель? Мы должны кое-что обсудить.

— Конечно, — ответил я, и прервал связь не попрощавшись.

Пятнадцать минут спустя, я сидел в одном из кресел в углу комнаты Трева.

— Мне нравится, что ты сделал с помещением.

Везде было оружие. Два Глока расположились на прикроватной тумбочке, между ними нож. На столе передо мной кучу магазинов и еще больше в открытой сумке на полу. На кровати я заметил очевидный изгиб матраса, который указывал на то, что что-то было засунуто между ней и пружинным матрасом. Вероятно, еще оружие.

— Ага, ну, после того как ты подрываешь Подразделение, ты осознаешь, что у тебя на спине нарисована мишень.

— Формально, Анна подорвала Подразделение. Она была той, кто нажал «ВЗОРВАТЬ».

— Верно, но Подразделение не заботит, кто конкретно это сделал. Только те, кто был вовлечен, и я был тем, кто установил бомбы, помнишь? — Он сидел в кресле напротив меня. – Так или иначе, у меня плохие новости.

Я сложил руки на столе.

— А у тебя когда-нибудь бывают хорошие новости?

Трев проигнорировал колкость.

— Мои контакты из Отступников вчера потеряли след Райли.

Я пробежался рукой по волосам, откидывая их назад. Они были все еще сырыми от пота. Как и моя футболка.

— Где они его потеряли?

— Вблизи Милуоки.

У меня вырвалось проклятье.

— В какое время?

— Около 5 вечера.

Он мог бы уже быть здесь к этому моменту. Милуоки располагался всего в нескольких часах к северу от нас.

— Он направляется сюда за мной? У тебя была возможность проверить это?

Трев покачал головой.

— Он едет сюда не за тобой. Отступники полагают, что он возвращается, чтобы восстановить здесь старую программу. Он планирует открыть лабораторию.

— Сукин сын.

— Подразделение разрушено, — продолжил Трев, — и Райли борется. Если эта Ангельская сыворотка делает то, о чем мы думаем – возвращает к жизни мертвых – тогда она стоит огромных денег. А деньги это то, в чем нуждается Подразделение, чтобы снова встать на ноги.

Я резко выскочил из кресла.

— Я должен увезти отсюда Элизабет.

Трев кивнул.

— Я полагал, что ты это скажешь. Жди с ней меня здесь у черного входа через час. Один из моих контактов из Отступников может помочь её уговорить уехать. Я сомневаюсь, что она просто покинет город с тобой без веской причины.

Было что-то, что Трев умалчивал об этом контактном лице, но в данный момент меня это не беспокоило.

— Я приведу её сюда, — сказал я. – Убедись, что контакт тоже будет здесь.

— Удачи, — окрикнул Трев, когда я выбежал за дверь.

Глава 30

ЭЛИЗАБЕТ

-Что тебя беспокоит?— спросила Эгги, когда она накладывала мне порцию бефстроганов. – У тебя такое выражение лица.

— Какое выражение?

— Словно ты задумалась.

Я попыталась стряхнуть с себя это выражение, и уперлась подбородком в свою руку.

— У меня сегодня был один из тех моментов. Когда я думала, что я увидела кого-то похожего на мою мать, и затем моментально ощутила отчаяние, когда я поняла, что не могло быть никакой вероятности того, что это была она.

Я схватила печенье из корзины на столе.

— Ты собираешься позвонить Доктору Седвику и рассказать ему, что у меня галлюцинации?

Агги долгое время ничего не отвечала. Я посмотрела вверх. Она возвышалась надо мной, держа кастрюлю с бефстроганов в одной руке, ложку в другой, обе руки висели так, словно она замерзла на месте.

— Агги?

— Твоя мать? – сказала в итоге она. – Где ты видела её?

Она сказала «видела её», словно это было достоверное утверждение.

Я нахмурилась.

— Перекресток Вашингтон Стрит.

— Ты видела её лицо?

— Нет.

— Она была с кем-нибудь?

— Агги? – сказала я. – Почему...

Ее глаза были сфокусированы на чем-то во дворе, но когда я проследила за её взглядом, я уловила всего-навсего проблеск движения за забором.

Эгги поставила кастрюлю на стол и обежала вокруг островка со скоростью, на которую, я и не могла себе представить, она была способна в её возрасте, и с её больными бедрами. Она выхватила свой сотовый телефон из зарядного устройства, её пальцы быстро передвигались по экрану.

— Ты звонишь Доктору Седвику? – спросила я, раздражаясь.

— Где Ник? – спросила она, игнорируя мой вопрос, ни на секунду не отводя глаза от телефона.

— Я не знаю. А что?

Задняя дверь открылась.

Я ожидала, что это появился Ник, словно если бы он был вызван по требованию Агги.

Но это был не он.

Агги громко выронила телефон на столешницу.

Я потеряла все ощущения в своем теле. Я не могла даже почувствовать биение своего сердца в своей груди, несмотря на то, что я могла слышать, как сильно оно барабанило в моих ушах.

Человек, стоявший в дверном проеме, был моей матерью.

***

На кухне стало угрожающе тихо. Моё сердце замедлило свой ход до стаккато.

— Элизабет, — резко сказала Агги. — Ты должна уйти.

Я услышала слова Агги, но я не могла их понять. Было похоже, словно она говорила на языке, которого я не понимала.

Ножки стула заскрипели по полу. Я посмотрела вниз, понимая, что это был мой стул, осознав, что теперь я стояла ногах. Мои руки по бокам, дрожали.

— Элизабет, — сказала мама, и сделала шаг навстречу мне.

Было довольно странным то, как незначительно она изменилась. Морщинки вокруг её глаз прорезались более глубже из-за возраста, но это был единственный видимый признак того, что прошло шесть лет с того самого последнего момента, когда я видела её. Её волосы были такого же темного каштанового цвета, той же длины, что и были, подрезаны чуть ниже её плеч.

Её губы были накрашены той же помадой – её любимым оттенком, Винтажная Роза. Она покупала её в больших количествах, боясь того, что та будет снята с производства. Все эти детали собрались воедино, создавая картину, которую я не хотела видеть.

Ничего не изменилось в жизни моей матери, за исключением того, что я была исключена из неё.

Я думала, что она была мертва.

— Не подходи ближе. – Голос Агги стал низким и хриплым.

— Элизабет, — повторила мама, и сосредоточила свои глаза на мне, глаза, которые были бледными и слегка покрасневшими. – Дорогая, я...

Агги обошла вокруг полуострова и встала между мной и моей матерью.

— Нет, — сказала она, словно если бы она делала выговор собаке за копание в мусоре. — Не смей.

— Мама, — прошептала я. – Где... Как...

Слеза потекла вниз по её лицу, и она с силой вытерла её руками, которые были сухими и растрескавшимися. Всякий раз, когда она работала долгие смены в больнице, её руки выглядели так, будто их слишком много мыли. Эта деталь была настолько хорошо знакомой, так словно если бы годы, разделявшие нас, испарилась, и я снова была маленькой девочкой, счастливой видеть свою мать, пришедшей с работы домой.

Но я не была уже той самой девочкой. Шесть лет это слишком долгий срок, чтобы жить без того человека, в котором больше всего нуждаешься.

— Послушай меня, дорогая, — начала она. – Мы должны уходить. Сейчас же. Здесь небезопасно.

— Не слушай её, Элизабет, — сказала Агги. Её плечи были напряжены, её спина выпрямилась в прямую линию. – Тебе здесь не рады, Мойра.

— Агги! – сказала я. Ничего из этого не имело смысла. Мне требовалось больше времени для осознания. Я мечтала об этом моменте каждый день, с того дня как сбежала. Я не собиралась выгонять свою мать за дверь.

Мама посмотрела мимо Агги на меня.

— Пожалуйста, дорогая.

Где она была? Почему её не было здесь?

— Пожалуйста, малышка, — сказала она. – Ты должна послушать. Ник не тот за кого себя выдает. Он опасен. Он был послан сюда, чтобы убить тебя шесть лет назад, и сейчас он находится здесь, чтобы завершить работу.

— Не слушай её, — сказала Агги.