Перкинс и Мэнси уговорили сенатора Бевериджа присоединиться к мятежной прогрессивной партии (во всяком случае, некоторые из ее членов действительно были мятежниками), обещав, что новая партия будет действовать на постоянной основе и продолжать активную борьбу после выборов [1 С. G. Bowers, Beveridge and the Progressive Era, p. 423.]. Но через три месяца после окончания кампании Мэнси открыто советовал республиканской партии объединиться с прогрессивной партией, собравшей больше голосов, чем республиканская, а Перкинс с небрежными шуточками уклонялся от ответа на взволнованные расспросы Бевериджа[2 Там же, стр. 441.].
Когда же пришло время похоронить разношерстную прогрессивную партию, Мэнси и Перкинс предоставили сделать это Рузвельту, избежав таким образом опасности обнаружить перед Бевериджем свое вероломство.
Сразу же после выборов Рузвельт пытался вновь проникнуть в ряды республиканской партии, и его выходки вызвали полное горечи заявление Бевериджа; "Я думаю, что история не знает ни одного примера, когда партия или движение были бы так хладнокровно использованы и так цинично и эгоистически уничтожены, как была использована и уничтожена прогрессивная партия" [3 Там же, стр. 444.].
Беверидж привлек к себе всеобщее внимание в 1912 г., когдз сенатская комиссия по привилегиям и выборам, не тронув явно подкупленных сенаторов и умышленно выделив его за его либеральные взгляды, потребовала, чтобы он объяснил получение им в 1904 г. 30 тыс. долл, от Джорджа У. Перкинса. Беверидж при помощи устных и письменных свидетельских показаний доказал, что он немедленно возвратил эти 30 тыс. долл. Члены комиссии, задавшись целью очернить врага, заставили Бевериджа предъявить телеграмму, которую он тогда получил от Перкинса. Бевериджу это требование внушало отвращение. Но так как комиссия настаивала на своем, он показал телеграмму, которая гласила: "Письмо и телеграмма получены. Честный человек — благороднейшее творение Господа Бога. Джордж".
Беверидж стал председателем и основным докладчиком съезда прогрессивной партии, выставившей Рузвельта кандидатом в президенты.
Самая знаменитая речь Рузвельта во время кампании 1912 г. была произнесена в Колумбусе; в этой речи он одобрил отозвание судей и потерял шансы на поддержку колебавшихся между тремя партиями избирателей. Но немедленно после этого он указал, что считает судебную реформу желательной лишь в отдаленном будущем; это заставило либералов из западных штатов и аграриев насторожиться и толкнуло их в лагерь Бильсона. Между прочим, эта речь, как и все, которые Рузвельт когда-либо произносил по общественным вопросам, была предварительно просмотрена магнатами. В этом случае тайным редактором был Э. К. Конверс, президент нью-йоркской "Бэнкерс траст компани" (Морган).
Взнос Мэнси наличными деньгами в фонд прогрессивной партии довел общую сумму его издержек на политику в 1912 г. до 229 255 долл. 78 центов. Перкинс довел их совместные затраты до 500 тыс. долл, с лишним, и Мэнси потратил добавочные 1 млн. долл, наличными на покупку у Генри Эйнштейна нью-йоркской газеты "Пресс", так что теперь Рузвельт мог располагать утренним выпуском нью-йоркской газеты. Как выяснила комиссия Клеппа из сообщения самого Рузвельта, Перкинс и Мэнси оплатили также крупные издержки по содержанию поезда для предвыборных поездок Рузвельта. Короче говоря, большая часть фонда кампании была внесена этими двумя разведчиками Моргана, охотившимися за скальпом Тафта.
Однако, как выяснилось впоследствии, Мэнси и Перкинс потратили на Рузвельта не только свои деньги. Они втайне получили средства от Джеймса Стиллмена, Элберта X. Гэри, возглавлявшего "Юнайтед Стейтс стил", Дэниэля Г. Рида, основателя "Америкен кен компани" и директора многих моргановских железных дорог и банков, Чарлза Ф. Брукера, вице-президента "Нью-Хэйвн рейлрод", и Роберта Л. Бейкона, бывшего компаньона Моргана.
Чемп Кларк был вычеркнут из списка кандидатов на пост президента на съезде демократической партии в Балтиморе после утомительно затянувшегося баллотирования, где решающим считалось большинство в две трети голосов. Сначала впереди шла кандидатура Кларка, но потом перевес перешел к Вильсону, благодаря оплошности Брайана, в четвертый раз пытавшегося выставить свою кандидатуру на этот пост. Брайан поносил Кларка будто бы за то, что тот открыто пользовался поддержкой Херста, Томаса Форчюна Райана, Огюста Бельмонта и Таммани-холл. Сам Брайан при своих трех попытках стать президентом чрезвычайно охотно принимал поддержку Таммани, Херста и У. А. Кларка, медного короля штата Монтана. По видимому, Брайан не представлял себе, что с отпадением кандидатуры Кларка голоса быстро перейдут к Вильсону. На этот случай Райан тщательно смазал механизм съезда.
Вскоре после обличительного выступления Брайана поднялся сенатор Ундервуд от имени делегации Алабамы и отдал Вильсону оплаченные Райаном • голоса. С этого момента началась тяга к Вильсону. Он получил голоса делегации штата Огайо, также оплаченные Райаном.
Когда пришла очередь делегации штата Небраска, Брайан, не понимая, куда дует ветер, отдал ее голоса Вильсону, хотя на предварительных выборах они были обещаны Кларку. Голоса нью-йоркской делегации, находившейся под контролем Рокфеллера — Райана — Таммани-холл, отданные сначала Хармону, теперь перешли к Кларку, что очернило его в глазах брайанистов и затянуло баллотировку. Если мы внимательно прочитаем работу Джорджа У. Харви, то увидим, что Чарлза Ф. Мэрфи, вожака группы Таммани, хитростью заставили голосовать за Кларка. Отдав голоса группы Таммани Вильсону, он широко распахнул бы двери перед Брайаном.
Утверждение кандидатуры Вильсона на пост президента было личным, триумфом Кливленда X. Доджа, директора "Нэйшнл сити бэнк", отпрыска Доджей, наживших состояние на .медных рудниках и оружейных заводах, и наследника незримой мантии, перешедшей от Маркуса Ханна к Джорджу У. Перкинсу. Не меньшим триумфом было это и для Райана, Харви и "Дж. П. Моргана и К°". Содиректорами Доджа в "Нэйшнл сити бэнк" были в то время Дж. Г1. Морган младший, ныне глава фирмы, Джейкоб Скифф. Уильям Рокфеллер, Дж. Огден Армор и Джеймс Стиллмен. Короче говоря, за исключением Джорджа Ф. Бейкера, в банке были представлены все, кого комиссия Пьюджо назвала .правителями "денежного треста".
Но прежде чем был приведен в движение сложный механизм, обеспечивший победу Вильсона на съезде, Додж организовал знаменательную встречу претендента на пост президента с Джеймсом Стиллменом и Уильямом Рокфеллером. Встреча эта произошла в Бичвуде, имении Фрэнка А. Вандерлипа, президента "Нэйшнл сити бэнк"[1 J. К. Winkler The First Billion, p. 210.]. Конечно, содержание беседы опубликовано не было и, возможно, никогда не будет опубликовано; но мы знаем, что связь Вильсона' с "Нэйшнл сити бэнк" была весьма тесной и заметно сказывалась на важнейших решениях, принятых Вильсоном за время его пребывания в Белом Доме.
Во время кампании Вандерлип через посредничество Уильяма Гиббса Мак-Аду давал Вильсону установки по финансовым и бюджетным вопросам для его выступлений[2 F. A. Vanderlip. and B, Sparkes, From Farm Boy to Financier, pp. 225—226.]. Вильсон раздражал Ванде1рли)па своим нежеланием встречаться с ним лично; кандидат явно остерегался показываться в обществе финансистов[3 Там же, стр. 226.].
После утверждения съездом кандидатуры Вильсона Перри Бельмонт, банкир, директор корпорации, брат Огюста Бельмонта и жертвователь фонда Чемпа Кларка, уговорил Вильсона высказаться в пользу свободного прохода американских береговых судов через Панамский канал, несмотря на утверждение англичан, что это нарушит договор Хэй-Понсифот от 1901 г. Совет Бельмонта был слово в слово включен в речь Вильсона, хотя источник не был упомянут [1 R. S. Baker, The Life and Letters of Woodrow Wilson, IV, p. 397.].
