С трудом, оторвавшись, друг от друга, мы решили отметить это знаменательное для нас событие. Бокалом прекрасного вина.

После этого мы опять целовались. Включив негромкую музыку, несколько раз танцевали, крепко прижавшись, друг к дружке, и в какой то момент Жерар видимо не выдержав, подхватил меня на руки и, положив на кровать, аккуратно начал раздевать, целуя меня при этом то в шейку, то в грудь.

Мне было хорошо, я была счастлива, поэтому не сопротивлялась, а наоборот полностью отдала себя в руки Жерара.

Утром нас разбудил будильник. Жерару нужно на службу, а мне возвращаться в Москву.

Так что, быстренько позавтракав и собравшись, мы уже через час неслись в машине в сторону Парижа. Ехали молча не разговаривали, наверное, чувствовалась близость разлуки, и только в аэропорту перед самым расставанием Жерар провожая меня к стойке регистрации, не выдержал и заговорил, -

— Женечка, ну почему ты улетаешь? Останься, пожалуйста, прошу тебя, я не выдержу разлуку с тобой.

— Жерар, миленький ты мой, я то же не хочу сейчас с тобой расставаться, но ты пойми, мне нужно быть в Москве, я же учусь, скоро экзамены, а что бы подготовиться к ним, нужно заниматься. А разлука, она только на пользу нам с тобой пойдёт, мы только сильнее любить будем друг друга. К тому же скоро майские праздники, и мы с тобой обязательно встретимся.

И я, поцеловав его на прощание, побежала регистрироваться.

Париж меня провожал ясной солнечной погодой, а над Москвой наоборот мела метель, наверное, последняя в этом году, но всё же метель. Когда я улетала из Москвы, несколько дней назад и то было теплее. Поэтому я, что бы не замёрзнуть в своей легкой курточке и короткой юбке, не раздумывая села в первую, попавшуюся мне машину, которая без приключений на этот раз довезла меня до дома.

В квартире было пусто. Позвонив брату на его сотовый телефон ещё в машине пока ехала из аэропорта я узнала, что он вместе с Ольгой и её дочкой живут у нас на даче. По тому, как он рассказывал об этом, я поняла, что у них всё хорошо, а завтра послезавтра он обещал подъехать, поболтать, как он выразился с любимой сестрёнкой. Выключив телефон, вспомнила, что хотела узнать на счёт Олега, звонил он после того разговора Жене или нет, но повторно звонить брату ради этого не стала.

Побродив по квартире и почувствовав что, устала, я прилегла на диване, накрылась пледом, да так и уснула.

На следующий день в институте со мной пытался объясниться Олег, но я с ним разговаривать не стала, он надоедал целый день, в конце концов, я не выдержала и послала его, куда подальше после этого он ко мне больше не подходил.

В конце недели позвонил братишка, уговорил меня поехать на дачу, говорит, что нам с Ольгой пора помириться. Поэтому сразу после занятий я поехала не домой, а загород. Подъехав к нашему участку, поняла, что меня ждали, во дворе на углях жарилось мясо, на террасе накрыт стол. Увидев меня, Женька, открыв ворота, помог загнать машину в гараж.

— Привет сестрёнка, — поздоровался со мной Женя, когда я вышла из машины.

— Здравствуй Женька, ты я смотрю, стал настоящим мужчиной.

— А ты сестрёнка бледная какая-то, совсем заучилась, наверное, тебе на природу надо.

— На почитай, — я подсунула ему газету, купленную в аэропорту в день отлёта. Там подробно было написано о захвате заложников, и как их освободили. Особенно много было написано обо мне.

— Здравствуй Женя, — поздоровалась со мной Ольга, стоявшая рядом с братом, как ты поживаешь.

— Приветик.

— Ничего себе, так ты, оказывается, прославилась на всю Францию, — перебил нас с Ольгой Женька, — с твоей помощью задержали террористов. Теперь понятно, почему ты такая уставшая. О, чёрт возьми, чуть не забыл, идите к столу мясо уже готово, — и он убежал за мясом.

Вечером, когда было всё уже выпито и съедено, а мы втроём мирно сидели на террасе и разговаривали, я неожиданно спросила своего брата,

— Жень, а ты собираешься в этом году в институт поступать?

Он, посмотрев на меня, сказал, -

— Не знаю, наверное, надо попробовать, но я же почти целый год не занимался. Уже забывать всё стал, страшно, вдруг провалюсь на вступительных экзаменах.

— Ни чего страшного здесь нет, я с тобой позанимаюсь, и ты всё вспомнишь.

— Ты обещала и на машине меня научить ездить.

— Ну что же я не отказываюсь, вот только тогда придётся сюда к вам перебираться.

— Вот и отлично, — обрадовался братишка, — тогда с завтрашнего дня и начнём.

— Что начнём? — не сразу поняла я.

— Заниматься, что же ещё.

Уже недели через две Женька смело рассекал на машине у нас по посёлку. По вечерам, когда я приезжала из института, занималась с ним по тем предметам, которые были необходимы для сдачи экзаменов. Кстати он решил поступать в тот же институт, где училась и я.

Так мы и жили втроём, вернее вчетвером. Ольга занималась своей дочуркой. Она кстати стала совсем другой, отзывчивой, да же, как-то странно по началу было, но потом я привыкла, и стало казаться. Что так оно и должно быть.

Женька учился на курсах в автошколе, а по вечерам вспоминал школьную программу, я ему в этом всячески помогала.

Раз в неделю обычно по субботам, обязательно звонит Жерар. Мы с ним долго разговариваем на разные темы. Так получается что по телефонным разговорам, я о нём больше узнала, чем, общаясь с ним в живую. Оказывается он, является потомком одного очень старого французского рода. Его предки, вернее один из них граф Пьер де Монтескью, ещё в семнадцатом веке прославил свою фамилию тем, что был лейтенантом мушкетёров, и по долгу службы человеком весьма близким королю, Людовику XIV. Сейчас его родители жили в небольшом поместье, расположенном в ста пятидесяти километрах на север от Парижа. Сам Жерар жил в самом Париже снимая для себя небольшую квартирку.

В последнем телефонном разговоре он сообщил, что может приехать ко мне на майские праздники. Я обрадовалась и сказала, что очень по нему соскучилась и буду с нетерпением ждать его приезда.

Я действительно по нему скучала, особенно в последнее время. На улице как-то неожиданно потеплело, растаяли остатки снега, стало тепло. Люди скинули с себя верхнюю одежду. На улицах особенно в парках появились гуляющие парочки. Хотелось петь, веселиться вместе со всеми, быть счастливой, но чувствовалось, что счастье какое то не полное. Глядя на Женьку с Ольгой, на других влюблённых я ощутила как мне одиноко. И когда Жерар сказал, что приедет на праздники в Москву, я поняла что его то мне как раз и не хватает.

После этого телефонного разговора мне вспомнилась единственная проведённая с ним ночь перед моим возвращением в Москву. Его поцелуи, от которых захватывало дыхание, руки блуждающие по всему моему телу, от прикосновения которых становилось легко, легко и появлялось непреодолимое желание взлететь высоко в небо.

Он прилетал накануне праздника. Уже с утра я начала готовиться к встрече с ним. Встреча с любимым это главное, всё остальное для меня отошло на второй план, даже институт на время был забыт.

В аэропорту, когда я ждала появления Жерара, для меня вокруг больше ни кого не существовало. Я ждала его, своего самого любимого человека, и когда он, наконец, то появился, я бросилась ему на встречу, не обращая ни на кого внимания, повисла на нём и, издав какой то умопомрачительный вопль затихла.

— Женька, здравствуй, — заговорил Жерар, но, почувствовав, наверное, что со мной творится что-то необычное, замолчал.

Так и стояли мы, с ним обнявшись, не обращая внимания на то, что творится вокруг. Это продолжалось довольно долго до тех пор, пока я не заскулила, -

— Жерарчик, миленький, ну почему ты так долго не приезжал? Я же соскучилась по тебе.

— Женька ну-ка возьми себя в руки, видишь, я же приехал.

— Вижу, вижу, — шмыгнув носом, закончила, — всё я уже успокоилась.

Вцепившись Жерару в руку, я повела его к машине. Посадив на переднее сиденье, что бы он был поближе ко мне, повезла его к нам на дачу.