— Но я хочу быть с Вами, вы такая нежная, такая красивая, — он не договорил, я перебила его.

— Жерар, давайте не будем спешить, ведь мы так мало знаем друг друга. Пройдёт время, чем чёрт не шутит, может быть, мы опять встретимся и тогда все, может быть, будет по-другому. А сей час, давайте просто помолчим, не хочется, что бы такой прекрасный вечер закончился банальным приставанием. И, пожалуйста, Жерар не обижайтесь, пожалуйста? Хорошо?

— Да нет, что вы Женя, какая обида, я понимаю, у вас сейчас голова совсем другим забита, мама погибла, а я к Вам лезу со своими признаниями. Извините меня, пожалуйста? А на счёт признания, как скажете, так и будет, но всё равно запомните, я Вас полюбил и думаю что с моей стороны это серьёзное предложение.

На этом наш вечер закончился.

На следующий день приехал Олег Владимирович, он помимо своих дел и моими делами занялся. Поэтому не прошло и недели, как всё было подготовлено к переезду домой в Москву. Последние дни перед отъездом прошли как-то не заметно. Вокруг стояла суета, суета сборов, ведь нужно было оформить все документы по переправке мамы домой. Хорошо в этом помог Жерар. И вообще так всё закрутилось, что пришла в себя я только в самолете, который летел в Москву.

Откинувшись в кресле, невольно вспомнился предыдущий полет, когда мы с мамой летели во Францию. Сейчас со мной мамы не было, рядом сидел Олег Владимирович, вместе с которым мы возвращались домой. В тот раз я мысленно вспоминала письмо, написанное Женей о своих приключениях. Прошло меньше месяца и Женя теперь уже дома, позавчера мы с ним разговаривали по телефону, а вот мамы с нами теперь не будет. Я ни как не могу к этому привыкнуть. Мне кажется, что она куда-то вышла, не надолго и скоро вернётся, но это не так и с этим приходится мириться. Постепенно мои мысли перескочили на наше с Женей будущее, как оно сложится, что нас ожидает. Чем он будет заниматься. И вообще как сложатся в дальнейшем наши с ним отношения. Вспомнился Олег, я только сейчас подумала, что всё это время не вспоминала о нём, интересно как он там поживает, вспоминал ли обо мне.

В этот момент от размышлений меня отвлёк Олег Владимирович, —

— Женечка вы не спите?

— Да нет, не сплю, просто мысли разные одолевают.

— А то я хотел с Вами поговорить, но подумал, что вы спите, и не хотел Вас будить

— О чём вы хотели со мной поговорить?

— Да всё о том же, о наших с вами делах. Хотелось бы предупредить, что ещё не всё закончилось. Я имею ввиду Вашу безопасность.

— В каком смысле не закончилось? Вы что хотите сказать, что меня опять будут пытаться убить?

— Вот именно, попытки могут иметь место.

— Обождите, но почему вы тогда об этом не сказали раньше? Можно было бы переждать какое то время там во Франции.

— Это теперь уже не важно, они могут новых людей послать и так до бесконечности.

— Но разве на них нет ни какой управы. Вон Жерар мне рассказывал, что есть хорошие доказательства, изобличающие этого самого депутата. Арестовать его и всё, нет ни каких проблем.

— Если бы всё так просто было. Во первых этот Игнатов является лицом неприкосновенным.

— Как это лицом неприкосновенным?

— Он же депутат Государственной Думы.

— Так что же получается, если депутат преступник, то его и судить нельзя? Или если он депутат, то ему можно любое преступление совершить, и он останется безнаказанным?

— Не совсем так, его, конечно, будут судить, но совсем по-другому, чем обычного гражданина.

— Во-вторых, он легко может от этого разговора отказаться.

— Как это отказаться?

— Может сказать, что это не он звонил и всё, ни какого доказательства нет.

— Как же так? А Жерар говорил, что этого достаточно, что бы предъявить обвинение тому, кто звонил.

— Так это у них, во Франции, а у нас пока этого не достаточно.

— Получается, что человек виновный в смерти мамы наказан, не будет? Не справедливо это. Тем более что от него опять можно ждать всяческих неприятностей.

Ну, какие это неприятности, просто нужно быть внимательным ко всему, что происходит вокруг.

— Вы сами то, как думаете? Будет ли он ещё раз пытаться, убить меня или нет, — напрямую можно сказать, в лоб спросила я Олега Владимировича.

— Знаете, Женя я думаю, на этот вопрос Вам ни кто не ответит, даже сам Игнатов.

— Ну, спасибо успокоили, — разозлившись, ответила я, — и что же теперь делать, опять прятаться ото всех?

— Да нет, конечно, я не думаю, что он не настолько глуп, что бы продолжать лезть на пролом, хотя от него можно ждать всего что хочешь.

— Ну что ж и на том спасибо, — с сарказмом ответила я ему.

— Женя вы поймите правильно, так просто он своего сына в обиду не даст, поэтому от него можно ожидать всего что угодно.

— Разве вы ни чего с ним сделать не можете? Ну не арестовать так, хоть припугнуть?

— Припугнуть? Скорее он может нас припугнуть, чем мы его.

— Так что же мне все-таки делать

— А ни чего особенного делать и не надо. Как жили до этого, так и живите, ни чего не бойтесь. Просто как я уже говорил надо ко всему относиться повнимательней, особенно к незнакомым людям. А мы будем пока до суда за Вами присматривать.

— Ну что ж спасибо хоть на этом.

— Да чуть не забыл, за мной должна машина прийти, поэтому я могу Вас подбросить до дома. Как, вы не против этого?

— Почему же я должна быть против, я согласна.

На этом наш разговор закончился, так как объявили, что наш самолёт идёт на посадку и вскоре мы, уже получив багаж, выходили из здания аэровокзала. На выходе к нам подошёл молодой человек и, представившись Игорем, обратился к Олегу Владимировичу, -

— Олег Владимирович здравствуйте, меня за Вами прислали.

— А где Павел?

— Он сегодня в гараже, у него машина сломалась.

— Странно, а кто Вас сюда направил?

— Семён Петрович?

— Хорошо, где вы машину поставили?

— А вот она, — показал Игорь на чёрную Волгу, стоящую не далеко от выхода.

— Ну, что ж помогите тогда девушке её вещи загрузить и в путь.

— Сейчас мы мигом, — шутливо ответил он и, подхватив два моих чемодана, побежал к машине, открыл багажник и с ловкостью фокусника запихнул их во внутрь, далее открыв заднюю дверь, пригласил, -

— Прошу.

Далее он помог загрузить свои вещи Олегу Владимировичу, и мы выехали с территории аэровокзала

— Куда едем, Олег Владимирович? — и он показал кивком головы в мою сторону, — где у нас девушка живёт?

— В город въедем, а дальше я покажу, — и, откинувшись на спинку кресла, Олег Владимирович задремал.

Машина понеслась в сторону города. Водитель молча управлял машиной, Олег Владимирович спал, я, уставившись в окно, тихо наблюдала за мимо проплывающим пейзажем. Не знаю, сколько мы так ехали, но в какой то момент наш водитель вдруг истошно закричал, —

— Смотри, смотри, что делает, вот сволочь, он же прямо на нас несётся.

Я, посмотрев вперёд, увидела несущийся прямо на нас грузовик. Наша машина завиляла, но как-то вяло. Я успела ещё подумать, что столкновения не избежать. И тут вдруг увидела, что водитель открыв свою дверцу, выскакивает из машины, почти сразу же раздаётся страшной силы удар и всё, больше я ничего не помню.

Через некоторое время я видно пришла в себя, так как услышала голоса, которые раздавались совсем рядом, —

— Посмотри, девчонка жива или нет?

— Да ты что не видишь, что ли? Смотри сколько кровищи, и не дышит, кажись.

Я поняла что разговор, скорее всего, ведётся обо мне. Поэтому продолжала молча лежать и не двигаться, стараясь при этом ещё и не дышать.

— Ладно, давай двигать отсюда, а то народ начал подваливать, а нам здесь светиться ни к чему.

— А деваха ладная была, — услышала я голос раздавшийся уже вдалеке.

Наступила тишина, видимо те, кто разговаривал, ушли. Я решилась открыть глаза. Увидев салон машины, изнутри, поняла, что чудом выжила в этой мясорубке, так как на месте лобового стекла находился бампер грузовика. Посмотрев туда, где сидел Олег Владимирович, увидела, вернее ничего хорошего не увидела. В голове у Олега Владимировича торчала какая-то железяка.