— А куда именно мы должны будем поехать?

-Всё это будет происходить в Марселе.

Мы с мамой переглянулись ещё раз. Удивляться было чему, письмо, пришедшее от Жени было отправлено как раз из Марселя.

— Я согласна, — быстро ответила я.

— Женечка, но вы даже не выслушали меня о том, что же вас ждёт в этом Марселе, а уже даёте согласие.

-Но, вы же хотите, что бы мы поехали? — я лукаво взглянула на Олега Владимировича.

-Откуда вы это взяли?

-Догадалась, и потом я с детства мечтала побывать во Франции.

Посмотрев на меня, Олег Владимирович хотел, видимо, что-то сказать, но только махнул рукой.

— Вы правы, я тоже склонен к тому, что Вам лучше согласиться. Поэтому давайте лучше, что бы нам, не терять время, я расскажу, что Вам нужно будет сделать по прилёту на место. А лететь вам придётся завтра с утра.

После того как Олег Владимирович проинструктировал нас и собрался уходить, я вдруг вспомнила о машине, которая стоит во дворе.

— Олег Владимирович, я забыла Вам сказать, про машину.

-Тёмно синяя девятка, стоит во дворе Вашего дома? А ночью, приезжает другая машина?

— Да, а откуда вы знаете?

— Мы её почти сразу заметили, так что не волнуйтесь, завтра с утра их уже не будет.

На этом наши разговоры закончились. Попрощавшись, Олег Владимирович, нас покинул, а мы с мамой ещё добрых два часа собирались в дорогу. Поэтому спать нам оставалось всего три часа.

Утром проснулась по будильнику, вставать не хотелось, но вспомнив. Что предстоит перелёт из Москвы в Париж, а потом на поезде до Марселя, я вскочила как ужаленная. Сборы, поездка в аэропорт, ожидание вылета, всё это вспоминается как одно большое недоразумение. Пришла в себя, только когда самолёт взлетел, и можно было вытянуться в своём кресле. С мамой за это время, мы так толком и не поговорили, только решили, что когда приедем на место, там и будем решать наши вопросы, смотря по обстоятельствам.

Поэтому когда самолёт взлетел, я, закрыв глаза, решила немного вздремнуть, но не тут-то было. Вспомнилось письмо, полученное от Жени, которое я вчера прочитала. Неужели моей сестрёнке пришлось через весь этот кошмар пройти. Как вспоминаю о чём там написано, сна как не бывало.

Письмо начиналось словами: — Мамочка, родная забери меня, пожалуйста, отсюда, я больше не могу так жить…

Во время шторма она оказалась в воде, вокруг темно, только вдаль уходящие огни корабля некоторое время маячили перед глазами. Кричать было бесполезно, в такую погоду всё равно ни кто не услышит, да к тому же страх, обычный страх просто парализовал всё её тело. Она вцепилась в какой-то предмет, проплывающий мимо, и время перестало для неё существовать.

Перед глазами так и стоит эта страшная картинка, ночь, темно, холодная черная вода, много воды, огромные волны, и среди этого хаоса маленькое хрупкое тельце сестрёнки вцепившейся мёртвой хваткой в спасательный круг.

Сколько времени находилась в воде, она не помнит, в памяти всплывает только то, как её вытаскивают и она оказывается на небольшом рыбацком баркасе. Почему рыбацком? Да пахло вокруг всё рыбой.

Она думала, что наконец-то мучения её на этом закончились, но не тут-то было. Как только она пришла в себя, её заставили отрабатывать свой хлеб. Уборка жилых помещений, приготовление пищи, чистка посуды и т. д. Всё это продолжалось с утра до позднего вечера. Только ночью можно было отдохнуть от этой тяжёлой работы, но ночь так быстро кончалась, что восстановить свои силы её не удавалось. Дни текли своим чередом, и это могло продолжаться целую вечность, но всему приходит конец.

Однажды баркас, на котором влачила своё жалкое существование, моя сестрёнка причалил, к не большой пристани находящейся как казалось с первого взгляда на пустынном берегу. Тут же прямо к самому баркасу подъехал небольшой фургончик, куда погрузили нашу Женю и повезли в неизвестном направлении. Только часа через два машина остановилась и посигналила, подождав некоторое время, видимо для того, что бы открыли ворота, она двинулась дальше, но скорость была уже небольшая и минут через пять она совсем остановилась.

— Ну что Пьер привез сегодня, кого ни будь? — раздалось с улицы.

Разговор вёлся на французском языке, но так как мы с сестрёнкой в своё время приложили немало сил к изучению как раз французского языка то фразу, произнесённую неизвестным она поняла.

— Сегодня поездка оказалась удачной. В этот раз старый прохвост Гельмут не обманул, ему действительно удалось достать первоклассный экземпляр.

— Если доктор Клаус останется довольный, ты сегодня будешь при деньгах, поздравляю.

-Спасибо, Жан будем надеяться, что сегодня доктор Клаус будет довольный.

Услышав этот странный разговор, Женя не могла понять, куда её привезли, зачем, а самое главное, что её ожидает.

Когда её выводили из машины, то она увидела что фургончик, в котором её сюда привезли, стоит на площадке перед старинным зданием. Вокруг здания огромные деревья, так что осмотреть окрестности не удалось.

Мужчина, которого назвали Жаном, больше не сказав ни слова, молча отвёл её в комнату на втором этаже и запер на ключ. Комната больше походила на больничную палату, чем на комнату для гостей в старинном замке. Правда тут же находилась прекрасная ванная комната, чем не преминула воспользоваться Женя, так как уже несколько недель не принимала душ, если не считать морской воды. В этот день в её комнате появилась дама неопределённого возраста, которая принесла на подносе поесть, а также что-то наподобие пижамы и, буркнув, что-то нечленораздельное вышла обратно. Удивленная таким обращением Женя, не спавшая несколько ночей подряд, и не дождавшись ни каких объяснений своему заточению, облачившись в принесённую одежду, заснула и проспала до утра, пока её не разбудили.

После того как она позавтракала, как ни странно поднос с едой опять принесли, а то про регулярное питание она стала в последнее время забывать, к ней в комнату или вернее в палату зашли несколько человек в белых халатах.

— Ну что коллеги я смотрю, нам на этот раз прекрасный экземпляр достался, сказал один из вошедших.

— Да, он подойдёт, думаю даже для нескольких наших проектов.

— Надо будет тщательно провести все анализы, потом будем решать, куда его можно использовать.

— Хорошо пойдёмте дальше, кто у нас следующий?

Ответа она не услышала, компания быстро удалилась. Оставшись одна, она ни как не могла понять, куда же она попала, и что её ожидает в ближайшем будущем. Размышления над этими вопросами прервала дама, которая приносила еду. На этот раз она жестами показала Жене, что нужно куда-то идти. На её вопрос, куда и зачем мы идем, отвечать она не стала, а с помощью жестов показала, что разговаривать нельзя. Они пришли в комнату, стены, в которой были в кафельной плитке от пола до потолка. Показав, что надо раздеться она, забрав пижаму, в которой пришла Женя, вышла из комнаты. Тут же в комнату вошла другая женщина помоложе, видимо доктор, которая так же, не отвечая на вопросы начала проводить медицинский осмотр, при этом что-то записывая в тетрадь. Так продолжалось целый день, её осматривали, брали различные анализы и, в конце концов, когда она готова была разорвать всех и вся, её отвели в её комнату и оставили в покое. Очутившись в комнате, она надела лежащую на кровати пижаму, что бы, не ходить по комнате голышом, и попыталась разобраться в ситуации, в которой она оказалась. Пройдясь по комнате, она попыталась открыть окна, они, к сожалению, не открывались, дверь запиралась на ключ с наружи. Что же получалось что это настоящая тюрьма. По крайней мере, выйти по своей воле она пока не может, и с мыслями о том, как же от сюда выбраться она заснула.

Так продолжалось целую неделю. Анализы, осмотры, с утра до вечера. И за всё это время ни кто с ней не хотел разговаривать, как она не пыталась. Однако слушать разговоры слушала, так как ни кому не проговорилась, пока что понимает по-французски.