— Так больше продолжаться не может, — она нашла в себе силы, чтобы встать, выпрямиться, и посмотреть ему в глаза, тем самым откладывая смерть королька на некоторый срок. — Энакин, я …. Я была счастлива с тобой, но сейчас я хочу развода.

В голове словно вакуумная бомба взорвалась, а следом, как три плазменных выстрела вошли в его грудь, и вышли, оставив три огромных дыры. Он мотнул головой. Стоп, сказал он себе, — ничто и никогда больше не сможет тебя подломить.

— Нет… Я не отдам тебя… я убью его и разрушу всю его систему… — это был единственный выход из данной ситуации. Давно это надо было сделать.

— Энакин, это моё решение, — заявила Падме, — Бейл тут ни при чём.

Конечно ни при чём, он же король мирного Альдераана, он вообще ни в каких делах ни при чём. Просто удушит, и тоже будет ни при чём:

— Нет… я не отдам тебя, — ни ему, ни кому-либо другому.

— Тогда я аннулирую наш брак, и при собрании священников Тида его признают недействительным по причине твоего происхождения, — холодно отчеканила женщина напротив.

— Аннулируешь? — он уже научился ловить главное слово в витиеватой речи политиков. — Аннулируешь?!! — ему нужна разрядка и немедленная разрядка, лучше ситхов диван со столом, чем то, что он сейчас мог натворить, чувствуя нарастающую пустоту внутри, которая заставила его встать и забрать флот, захватить верфи и клонодельни, оградить свою территорию… Что она несёт?! — Аннулируешь три года нашей любви? Ожиданий? Надежд? Я с того света возвращался, думая только о тебе! Я все страхи войны переживал и возвращался к тебе! Я убивал, чтобы ты жила в мире! И ты хочешь всё это аннулировать?

Она снова кинулась в рёв, садясь на стул. Великая Сила, когда она реветь перестанет-то?!

— Республика, Органа, развод… это, конечно, хорошо, — заставил себя успокоиться Энакин, понимая, что крикам в такой ситуации он её не успокоит. — Но ты – моя, и я тебя никуда не отпущу, — твёрдо заявил он обнимая, и постарался поцеловать заплаканное лицо.

Падме отвернулась, отвергая ласку:

— Энакин, не надо. Я не хочу быть с тобой. Я хочу развода.

Он опустился на колено, снова завладев её руками и взглядом. Это не мысленно, он не мог допустить этого, он сделал невероятное для того, что бы им было куда уходить, чтобы она была счастлива, чтобы они вновь были вместе. Одна только мысль об этом разрушала всё что он сделал, всё ради чего он вставал каждое утро, ради чего он летел сюда и устраивал весь этот цирк с прибытием и согласием. Его Вселенная теряла Силу без неё.

— Я молю тебя, Ангел… ты самое дорогое, что осталось у меня. Риазиль и Белый флот – это всё для тебя. Мы же так мечтали улететь от всего этого: от Сената, Ордена, от войны и политики. Мы создадим наше государство, наш мир. Мы сможем всё начать заново. Я уничтожу Палпатина с его Империей, и мы сможем спокойно жить. У нас будет малыш. Ангел, не надо развода.

Её слёзы прекратились, она собралась, голос стал ровным, как световой меч, который ещё раз вошёл в его грудь:

— Энакин, я не хочу, чтобы мы так расставались, но я больше не желаю такой жизни. Дай мне развод.

Сейчас она могла разрядить в него плазменную обойму, и ему не было бы больней. Но это не важно, он стерпит, он многое терпел, и много переживал. И порой думал, что не выживет. И порой думал, что не стерпит, и по-прежнему мог чувствовать и у него были ещё желания. И сейчас, он хотел обнять её и поцеловать, наверняка зная, что её поцелуй залечит все его раны и успокоит любую боль. Даже эту. Он попытался поцеловать её в губы, она отвернулась, он стал покрывать поцелуями раскрасневшиеся щёки, соленые от слёз, она попыталась встать, он не позволил.

— Энакин, пусти, — она упёрлась руками в его плечи, пытаясь оттолкнуть. Это вывело его из себя, плавным приёмом он перехватил её за руки.

— Что ты делаешь? Мне больно! — её вскрик охладил его пыл, заставив ослабить хватку:

— Прости, я очень скучал.

Её близость туманила рассудок, он не мог от неё оторваться. Бесконечные месяцы ожиданий, он грезил её руками, её нежной кожей, её ласками. Он безумно скучал…

— Отпусти меня, — Ангел дёргалась больше в неудовольствии, он чувствовал это. Она тоже скучала. Он перехватил её руки в одну ладонь, и нежно провёл своей рукой по щеке, запуская пальцы в волосы, распуская тёмные локоны. Ему не нравились эти шпильки и украшения, он любил запускать ладонь в её шелковистые волосы.

— Отпусти, — с придыхание попросила она.

— Не могу, — честно ответил он, понимая, что уже не контролирует себя.

— Не заставляй меня это делать, — пригрозила прекрасная нейкхан

— Не заставляй меня это делать, — пригрозил он, понимая, что желание и она так близко. Он многое перекроил в себе, и сейчас… — Ты – моя жена, — почему-то стало для него определяющим.

— Наш брак не имеет силы. Он держался на нашем обоюдном согласии.

Зачем она его злит? Зачем провоцирует? Неужели мало того, что она сегодня сказала?

— И значит, клятвы для тебя тоже не имеют силы? — не выдержав, ударил он в ответ.

— Имеют! — Выкрикнула Падме, твёрдо смотря в глаза. — Я не изменяла тебе, и во всём была честна. Я дождалась тебя и попросила развод. Всё кончено, Энакин. Отпусти меня.

Он услышал то, что хотел, но воображение тут же нарисовало, как она, покрасневшая с распущенными волосами, такая желанная сейчас побежит в объятья…

— И ты тут же прыгнешь в постель к этому корольку?

— Да как ты смеешь! — взбрыкнула она, ударяя его плечами, на доли секунды вырываясь, не понимая, что его реакция в сотни раз быстрее её, и сейчас он не сможет рассчитать силу, перехватывая руки, и прижимая к стене. Его достали её брыкания, но её неприступность раззадоривала его ещё сильней. Все её крики и взбрыкивания, казались забавными и игривыми, полностью отключая рассудок. Он не отпустит её. Не сегодня.

— Мне больно! — предсказуемо вскрикнула она, он ослабил хватку и жадно поцеловал в губы, но она больно вцепилась в них зубами. От неожиданной боли он застонал, и сильней прижал женщину. Он не так представлял их ночь после долгой разлуки, но её укусы стали походить больше на заигрывание, чем на желание причинить боль. Её тело отвечало однозначно, и он чувствовал, что его желание взаимно. Как только он отпустил её руки, то наконец-то получил долгожданные крепкие объятья. На этом моменте он полностью расслабился, позволяя желанию взять своё. Позабыть о прожитом, забыть о боли, которая навсегда поселилась внутри, упиваясь её дыханием и ароматом, забыв о словах. Она его жена, и она полностью принадлежит ему, покорно подчиняясь его рукам и губам.

Его резко тянуло в сон, в теле ещё бродили остатки удовольствия, и блаженная пустота захватила разум. Хотелось притянуть женщину рядом, уткнувшись носом в её волосы, и уснуть. Но, кажется, четыре огромных раны в его сердце порвались в единую и мучительная, раздирающая все кровь скоро залёт его всего. Необходимо покинуть эту проклятую планету, и вернуться на свой корабль. Затем Риазиль и прекрасный пляж на Берёзовом море, но в одиночестве. Он прислушался: о! Сердце ещё даже билось, значит, он доберётся до своих. Он снова чувствовал себя картонным плоским человечком, методично и привычно одеваясь, стараясь не замечать новые дыры на рубахе. Ему будет, что вспомнить поздней ночью… Женщина рядом свернулась калачиком, кожа пошла пупырышками от холода, её иногда морозило. Наверное, ему хотелось её обнять и согреть, но плоский человек только встал, поднял её на руки, чтобы положить в кровать.

— Зачем ты это сделал? — хрипло спросила она.

Затем, что любил больше жизни, хотел быть рядом, затем, что она не одарённая и он не мог чувствовать её на расстоянии, и чтобы чувствовать, как бьётся её сердце, ему необходимо прижаться к груди, в которой оно сокрыто. Затем, что мечтал об их встрече с момента разлуки, что не видел ничьей красоты и ласки, кроме её. Зачем… он ничего не ответил, положив на кровать и укрыл. Ещё хотелось погладить, но она тут же завернулась в одеяло, спрятавшись от него.