Идут по улице. Сережа дергает маму за руку, силком подтаскивает ее то к одному киоску, то к другому: «Хочу конфету!» Он очень шумный, очень живой…

— Ублюдок, — говорит незнакомец и усмехается.

— Что? — не понимает Наташа.

— Да я не в обиду. Ребенок, зачатый вне брака — ублюдок.

Наташа опускает глаза. Она держит его под руку, сейчас пытается освободить руку — но он говорит дальше, будто не замечая этого:

— Я таких повидал. Шустрые — ртуть! К пяти годам не то что читать — считать никто не умеет. Вечно хнычут или орут, никогда не улыбаются, всегда дерутся. Всегда жадные. Они родились незаконно — потому и хапают все, что могут…

— Может, хватит?

— А что, Наташа, было не так? Вы забеременели, поэтому пришлось Игорьку топать в ЗАГС…

— Да? А беременность откуда взялась?

— То есть, почему ты с ним спала? Потому что вам нравилась одна и та же музыка. «Аквариум», к примеру. Угадал?

— Почти…

* * *

— Чаю хотите?

— Не откажусь.

Сергей уходит на кухню. Игорь оглядывается кругом и морщится. Сесть некуда — мебель отсутствует. Вороха тряпья разложены по углам. Постель на полу. Рядом с постелью — банка из–под кофе, до середины заполненная окурками. Подумав, Игорь опускается прямо на постель. Вернувшийся из кухни Сергей протягивает ему кружку и с другой кружкой садится рядом. Прихлебывает и смотрит прямо перед собой. Достает из кармана пачку сигарет, спички — бросает на пол. Молчат. Чаевничают.

* * *

— Я тебе нравлюсь? — спрашивает Наташа.

— Этот… спит? — спрашивает незнакомец.

— Нет… — она прикрывает дверь кухни. — Слушай… ты должен мне помочь.

— Хорошо, — соглашается он.

— Я не хочу, чтобы он вернулся.

— Хорошо, — повторяет он. Берет у нее из рук конверт. Надевает шапку и идет к двери.

— Если ты вернешься один… — говорит она уже в дверях.

— Я понял, — негромко говорит он, спускаясь по лестнице. — Спасибо. За кофе…

* * *

— Не надо наркотиков, — говорит Сергей. — Грибы, кактусы — это для животных. Животное — от слова «живот». Оно есть то, что оно ест. Человек — это голова, а голове нужен свет, и больше ничего ей не нужно.

— А дым? — спрашивает Игорь и показывает на сигареты.

— Это временно. Маскировка… Я летаю без дыма.

Голова Игоря начинает клониться.

— Но — не там, где хочу. Ты хочешь узнать, как это началось?

— Давай, — вяло говорит Игорь.

— Я не спал несколько ночей. То есть, спал, но урывками, клочками. И вот к утру третьего, что ли, дня я сидел, курил и вдруг ощутил что–то новое.

— Бога.

— Нет, не Бога. Бог велик и страшен, и для меня Он не есть нечто новое. Я понял — что–то должно произойти. Что–то уже произошло. Что–то сдвинулось в мире, и меня должны забрать.

— Забрать?

— Ну да! Не то в другой город, не то в другое время… Это было очень странное ощущение. Я не мог понять, то ли я бесконечно счастлив сейчас, то ли запредельно несчастен. Ясно было только, что я очень одинок, как никто в мире. Какие родные, какие женщины, какие друзья! Никто…

— Ты, наверное, был счастлив.

— Не знаю! Я повис в каком–то сером пространстве, и мне было чудовищно легко. Но меня так никто и не забрал на рассвете.

— Ну, заберут когда–нибудь…

— Наверное… — и Сергей улыбается Игорю. Тот отводит взгляд.

* * *

Незнакомец лежит на верхней полке купе и читает книгу, щуря левый глаз. Название книги поблескивает золотом. Верхний свет погашен — ночь. Внизу храпят двое молодых парней. На столике — пустые бутылки.

Он откладывает книгу — легонько забрасывает ее на багажную сетку. Поворачивается набок. Его соседка — молодая женщина, лежащая лицом к нему, — закрывает глаза. Поезд качает. Его взгляд скользит по ее лицу, по груди. Грудь не обрисована просторной кофтой, только угадывается. Его голова качается, непонятно — из–за движения поезда, или он изучает изгибы ее тела. Не отрываясь от нее глазами, он задирает руку и гасит лампочку над головой. Протягивает руку — и гасит лампочку над ее головой. Затем перебрасывает себя на ее полку — мгновенно и бесшумно.

Один из спящих внизу открывает глаза. Он слышит шум двойного дыхания. Он понимает, что это за шум. Его глаза широко открыты. Вскоре над ним мелькает черная тень — незнакомец вернулся к себе.

Поезд едет все быстрее. Свет попадает в купе. У пассажира с нижней полки — слезы на глазах. Затем глаза закрываются.

* * *

В кухне дымно, шумно и людно, хотя там всего–навсего три женщины — Наташа и две ее подруги. Они пьют пиво. Подруги — прямо из бутылок, Наташа переливает из бутылки в бокал.

— Я — НЕ — ЗНАЮ! — огрызается она. — У меня единственное желание — чтобы меня оставили в покое!

— Ты просто дура, — говорит одна подруга. — Зачем ты их хранила?

— Нет, погоди, — встревает другая. Она пьянее их. — Ты честно скажи, кого ты любишь?

— Никого я не люблю.

— Вы с Игорем спите?

— Ага… Раз в полгода…

— Он не хочет?

— Я не хочу. Он мне физически неприятен.

— И как ты объясняешь?

— Ну, не спать всегда причина найдется…

Смеются.

* * *

В квартире Сергея тоже шумно, и народу здесь куда больше. Все говорят о своем, сидят девушки с «феньками» и без, какой–то хорошо одетый парень глумится вслух:

— Чмо ты позорное! Тебя же с работы уволили! Ты хоть знаешь об этом?

— Ничего я не знаю! — отмахивается Сергей.

— Жрать–то ты что будешь?

— Картошка еще осталась…

— Картошка… — хорошо одетый машет рукой.

В одном углу, ни с кем не разговаривая долго, сидит давешний незнакомец и с любопытством вслушивается в диалог.

Игорь жмется поближе к Сергею. Он улыбается. Он пьян и несчастлив.

— Сними заклятие! — умоляет он.

— Какое заклятие? — удивляется Сергей.

К незнакомцу подсаживается одна из девушек со стаканом вина.

— Я тебя здесь раньше не видела…

— Я только недавно обратился к Богу, — совершенно серьезно отвечает он.

— Пойдем, покурим?

— Так здесь же все курят…

Она, обиженная, отходит. Он насмешливо смотрит ей вслед.

И гасит сигарету в банке из–под кофе.

— А, так ты вот кто! — тянет Сергей. — Извини.

— В каком смысле? — спрашивает размякший Игорь.

— В таком смысле, что я от этого и сбежал. Силушки–то много во мне… было… но дурной. Нехорошей.

— Ты что, и сам в это веришь?

— А ты, если не веришь, чего приехал?

— Я тебя убить приехал, — важно говорит Игорь.

— Так убивай! — усмехается Сергей. — Я не боюсь. Только, если ты меня убьешь, от проклятия не избавишься. Оно только сильнее станет… Хочешь, я тебе расскажу, как ее проклинал? В смысле, саму процедуру?

— Нет… Нет, наверное… И все равно ты — враг!

— Всяко, — легко соглашается Сергей. — Да что ж теперь поделаешь… Извини…

— Враг, — говорит Игорь и плачет. И пьет вино судорожными глотками.

Незнакомец наблюдает за ними из угла.

* * *

— Дождался! — девушка зла. Она в истерике. Сергей снизу смотрит на нее и закрывается рукой. — Свершилось твое чудо! Ладно, меня здесь не было…

Она на ходу подкрашивает губы и выскакивает из квартиры. Сергей садится на постели. Задевает ногой бутылку, бутылка катится по полу, оттуда льется пенистое, теплое вчерашнее пиво. Он видит на кухне чьи–то ноги. Ноги висят в воздухе. Из кухни немного таинственно — будто не идет, а крадется, — выходит наш незнакомец. Садится рядом с Сергеем и кладет ему руку на плечо. Смотрит проникновенно.

— Бежать отсюда надо, Сережа, — наконец говорит он.

— Почему? — недовольно спрашивает Сергей.

— Дружок твой давешний удавился.

— Нет…

— Загрузил ты его, видать, по полной программе…

— Нет… нет…

— Серые миры… проклятия… давай одевайся…

* * *

— Куда мы едем?

— Какая разница! Бог тебя нигде не потеряет, а милиция нигде не найдет. У тебя же документов нет! Кого искать?! — незнакомец хохочет. — Милая, чаю принеси святому человеку, и мне тоже, — это уже проводнице.