— Ну вот и ладно. — Убийца осторожно вложил рукоятку пистолета в ладонь трупа, сжал ее в мертвых пальцах, а затем кинул ставшее ненужным оружие рядом с трупом. — Теперь тупые менты дело решат, что этот придурок сам застрелился… Ох, черт, как это я умудрился рукав-то кровью запачкать… Ничего, время еще есть, сейчас быстренько замоем, а потом хозяйку подождем… Где тут у нас ванная?..

Вскоре киллер, включив воду, уже наскоро замывал рукав куртки, размышляя, что очень правильно сделал, не оставив пистолет в руке «самоубийцы» — Когда-то Тим вычитал, что оружие при выстреле в себя всегда выпадает из руки и опытные менты ни в жизнь не поверят в суицид, если покойник будет крепко сжимать пистолет — явная инсценировка.

— Как там сыскари говорят? — «С целью скрыть следы преступления» — Хрен тебе, а не преступление. Не докажете…

Из-за шума воды убийца не услышал, как в квартиру проскользнула любовница жертвы. Девушка, заметив, что входная дверь не заперта, решила неожиданно подскочить сзади к ожидавшему ее Гоше, напугать, прокричав что-нибудь громкое, а потом повиснуть на его шее и («В ванную потом!») немедленно заняться любовью тут же, как говорится, на месте преступления («Будешь знать, как не запирать двери! Считай, что ты изнасиловал меня два раза!.. Да-да, не спорь, а то скажу «Три!»…).

Только все мысли о шутке моментально вылетели у девушки из головы, когда увидела распростертое на ковре тело Гоши, на груди которого расплывалось алое кровавое пятно. У Оли задрожали губы, ноги вдруг стали словно ватными и девушка безвольно опустилась на ковер, уперевшись о него рукой, чтобы не упасть. Перед глазами было только страшное кровавое пятно на груди убитого.

«Мамочка, что же теперь делать? Что делать?» стремительно проносились в голове мысли… В этот момент Ольга почувствовала боль в руке. Переведя взгляд на ковер, она увидела, что опирается на черный пистолет с длинным толстым стволом. Машинально она подняла оружие. «Мамочка моя, за что?»…

…-Это уже не шутки, Коля, — Юрий Александрович грузно навис над сидящим в кресле руководителем сыскного агентства, — здесь нас всех положат и ты об этом прекрасно знаешь. Надо срочно связываться с Юристом и вызывать его сюда, пока он не влип в очередное дерьмо.

— Надо-надо, — Арчи, чуть пригнувшись, проскользнул под рукой коллеги и, встав, нервно заходил по кабинету, — а вчера мы не знали, что дело связано с поставкой оружия? Не догадывались, скажешь? А когда Леха вышел на этот чертов порт, кто, спрашивается, ему аплодировал? Кто послал людей в таможню и даже умудрился найти выход на ГВП? Не ты ли? (Старый сыщик угрюмо засопел). Так вот, отступать сейчас некуда. Не Юрист, а мы все в дерьме по самые уши. И, если что «мочить» будут, то всю контру… Короче, так: давай, звони на трубу нашим друзьям, сливай чекистам остатки информации, пусть подключаются. А я ищу Нертова. Да, ребят всех разгони. Пусть залягут по норкам на недельку. Отпуск за счет фирмы… Прямо сейчас…

Переполох, который начался в сыскном агентстве, был связан не только с тем, что сотрудник, вышедший на фээсбэшников, получил довольно прозрачный намек, чтобы в дело, связанное с группировкой покойного Стаса, частные сыщики даже не думали соваться. Речь шла об эшелоне с оружием, по оперативным данным из-за которого уже исчезло не только несколько человек, но и целый корабль достаточно приличного водоизмещения.

«Ты понял? — Идет зачистка. Сведения уже и в прессу просочились. Так что, вали, пока не поздно. А за дополнительные сведения — спасибо, но я ничего не слышал. Ляг на дно», — вместо прощания посоветовал бывшему коллеге, подвизавшемуся нынче в сыскном агентстве, офицер ФСБ.

«Как подводная лодка «Курск», — с горечью подумал сыщик, прощаясь. Но его бывший коллега большего он сказать не мог. На самом же деле, ситуация с незаконным экспортом оружия и воинской техники была значительно хуже, о чем к своему несчастью умудрились прознать не только сотрудники ФСБ, у которых служба была такая, но и частные сыщики, слишком активно начавшие вмешиваться в чужие игры при расследовании дела о покушении на Елену Азартову.

Если бы получателями стволов да патронов были только свободолюбивые сербы — это бы еще пол беды. Но эпизод с портом, разворошенный Юристом и его товарищами из сыскной конторы, оказался далеко не последним в огромной, хорошо налаженной цепи.

Выяснилось, что некоторое время назад на Северо-Западной таможне был задержан следовавший с какого-то тмутараканского завода пластмассовых изделий в США груз патронов довольно редкого калибра — 7,92. Количество патронов измерялось миллионами штук, реальная стоимость — соответствующим количеством долларов. По документам значилось, что якобы боеприпасы непригодны для стрельбы и предназначаются на переработку. Правда, контрольные стрельбы показали, что пулемет, снаряженный этими патронами очень даже стреляет и при том практически не дает осечек.

Довольно быстро установили, что американская фирма — липовая. А действительно существующая контора с похожим названием, как говорится, ни сном, ни духом… Тогда чекисты попытались выяснить, для чего же мог понадобиться столь редкий по нынешним временам калибр патронов и пришли к весьма неутешительным выводам: они прекрасно подходят к немецким пулеметам МГ-34 и МГ-42, модификации которых по сей день используются в ФРГ. И, самое печальное, таких пулеметов не счесть у албанских сепаратистов.

Через непродолжительное время удалось задержать партию американских патронов калибра 11,43, тоже следующих (естественно на переработку в связи с непригодностью!) за границу. Эти боеприпасы как нельзя лучше подходят к пистолетам-пулеметам «Кольт» и «Агран». Также естественно, что контрольные стрельбы показали боеспособность задержанного груза, который явно не тянул на «металлолом».

Документы, которыми были снабжены обе партии боеприпасов, витиевато украшали подписи, весьма напоминающие росчерк начальника управления тыла Минобороны России генерал-полковника, с как нельзя больше подходящей для Балкан фамилией, Косованич. Вторая подпись сильно смахивала на каракули бывшего начальника генштаба России генерал-полковника Колесова, прославившегося прежде тем, что бравый генерал умудрился загнать партию танков в дружественную Армению. Правда, прознав о сгинувшей бронетехнике, попытался пошуметь другой генерал — Лев Рохлин, но его (естественно, случайно!) вскоре застрелили.

По сравнению с танковой армадой эпизоды с исчезновением груженого оружием судна после ухода из порта Ленинградской области или, даже продажа за один (!!!) доллар крупнейшего военного спасательного буксира в Грецию (вечная память погибшим на «Курске»!) уже не казались такими чудовищными…

Прознав про некоторые эпизоды описанных операций, за головы схватились даже пронырливые фээсбэшники, за которыми как-никак стояла вся мощь государственной карательной машины. Что уж тут говорить о частных сыщиках, которые ввязались в чужую игру, толком не разбираясь в ее правилах…

…Переведя взгляд на ковер, Ольга увидела, что опирается на черный пистолет с длинным толстым стволом. Машинально она подняла оружие. «Мамочка моя, за что»?

В этот момент в комнате неожиданно появился мужчина, одетый в серую неприметную куртку, один из рукавов которой был мокрый. Заметив девушку, незнакомец шагнул к ней, протягивая руку.

— Отдай пистолет, детка, не балуйся…

Может быть, приняв мужчину за сотрудника милиции, Олюшка бы выполнила его требование, но гость допустил ошибку. Как-то недобро улыбнувшись, он сделал еще шаг вперед:

— …Не балуйся, а то ляжешь рядом с ним, коза!

— Н-не подходи! — В испуге взвизгнула Олюшка, направляя оружие в сторону незнакомца. — Я буду стрелять! Честное слово…

«Не будешь!» Убийца прыгнул вперед, стараясь выбить оружие из рук девушки, но не рассчитал. Она рефлекторно отшатнулась назад, упав на спину и ударившись затылком о толстый ковер. В то же время ее пальчик также непроизвольно нажал на спусковой крючок. Девятимиллиметровая пуля со стальным сердечником стремительно вошла под подбородок киллера, пробила язык, небо, разворотила мозг и, дробя кости черепа, выплеснула наружу из района темени буро-серую смесь крови, осколков костей и мозгов.