За время, прошедшее со дня исчезновения Марины, Нертов то и дело пытался заново просчитать ее поведение. Он уже не был столь уверен в искренности девушки в ночь их близости.

— Чего она тогда добивалась? — Думал он — Может просто нашла единственный логичный выход, дабы предотвратить расплату, а самой продолжить игру?

Не случайно Алексей внутренне похолодел, услышав от Раскова об убийстве Тишко. Как бы выглядел начальник службы безопасности, найди оперативники рядом с трупом табельное оружие Нертова? — Ни один прокурор не стал бы долго раздумывать, давая санкцию на задержание и арест владельца орудия убийства. Пришлось бы нынче лично беседовать с опальным Никитиным, сидя с ним на одних нарах. «Короче, — подвел черту Алексей, — никаких марин. Чем меньше чувств — тем крепче спишь. А вот найти ее надо как можно быстрее. Хотя бы для того, чтобы отобрать собственное оружие».

В то же время в Нертове начинал говорить несостоявшийся оперативник: «А тебе что, не важно, каким образом сумел зацепить девчонку этот Шварц-Тишко? Почему именно она? Откуда бывший прапорщик узнал о существовании Марины и ради каких целей не поскупился потратить несколько тысяч долларов? Исходя из ориентировочной стоимости киллерского заказа, ставки в игре были очень высоки. Только я этих правил, к сожалению, пока не знаю».

Нертов понимал, что вербовка Шварцем Марины не была спонтанной — за ней стоял очень трезвый расчет. Только вопрос: какой? И еще один вопрос, на который Алексей не мог найти ответ: кто стоял за самим Тишко? Было очевидно, что у него не могло быть собственных интересов организовывать убийство директора завода — не того полета птица, просто исполнитель. Следовательно, где-то неподалеку ходит довольный заказчик. Сбежала одна исполнительница и погиб другой? — Это не означает невозможность найти третьего. А первой жертвой опять же будет Нертов-старший. То есть, Марину обязательно придется разыскать. Хотя бы для того, чтобы попытаться с ее помощью вычислить пресловутого заказчика.

Алексей поймал себя на мысли, что думал о «первой» жертве. «Правильно, — решил он, — жертв должно быть больше. Судя по количеству вбуханных в девушку денег, у заказчика неплохой аппетит. Кто подходил для роли заказчика Алексей знал почти что наверняка. Только сегодня проверить свои знания не было никакой возможности — у Шварца уже не уточнишь — какой с покойников спрос? У самого заказчика поинтересоваться: «А не вы ли, уважаемый, мечтаете убить моего папу?» было явно глупо. Больше никто ничего подсказать не мог.

«Стоп! — Оборвал себя Алексей, — почему никто?» И он начал накручивать номер телефона отца, чтобы предупредить того о приезде…

Неизвестно, чем бы могла закончиться вся история, не прибеги к нему домой взбалмошная Светлана с чемоданом компроматов от собственного мужа. Не разругайся она с благоверным, не доведи его до сердечного приступа (а в причине Алексей практически не сомневался, неоднократно испытав на собственной шкуре Светкины фортели), не узнал бы Нертов о записной книжке чиновника. Именно благодаря Светлане удалось ознакомиться с затейливой монограммой «С.Б.Ц.» на золотых часах, которая и стала, по сути, ключом к разгадке истории с отцом Алексея.

Нертов усмехнулся, вспомнив гнев своего родителя, проведавшего, что сынок по возвращении из армии не к родным пенатам сразу направился, а провел некоторое время с бывшей женой. «Знал бы отец, какую услугу экс-невестка ему оказала»!…

Заводскую проходную удалось миновать, даже не предъявив документов. Областной городок — не Питер, тут все друг дружку знают в лицо, тем более, директорского сына. И секретарша лишь утвердительно кивнула головой, когда Алексей, направляясь в кабинет генерального, попросил, чтобы того ни с кем пока не соединяли.

Чтобы не затягивать разговор, Нертов-младший сразу же положил на стол перед отцом записную книжку Лишкова, раскрыв ее на нужной странице. Генеральный директор, едва взглянув на записи, поднял на сына глаза. Алексею стало неуютно — слишком жалким и затравленным показался взгляд обычно уверенного в себе и не терпящего возражений родителя.

— Это что? — Почти беззвучно шевеля губами, переспросил Нертов-старший, надеясь, что ошибся.

Но Алексей уже справился со своей слабостью и сухо констатировал:

— Это? — Все просто: стрелка справа — ты одолжил, стрелка слева — тебе денег ссудили. Объяснять дальше?..

— Откуда это у тебя? — Юрий Алексеевич дрожащими руками пытался извлечь из пачки сигарету.

— Наследство. Одного из твоих подельников, ныне покойного, вслед за которым тебя чуть было не отправили… Но, отец, меня сейчас больше интересует эта страница, — Алексей перелистнул книжку до буквы «Ц», — мне нужно знать всю правду. Хотя бы для того, чтобы моя мать не осталась завтра вдовой…

Нертов-старший как-то обреченно махнул рукой и начал говорить.

— Понимаешь… Тут были сложные обстоятельства… У человека возникли серьезные проблемы, и я не смог ему отказать… Да, пока у него нет возможности вернуть эти деньги. Но он обещает… — Генеральный директор вдруг словно спохватился и начал говорить быстрее. — Он обещает все вернуть. С процентами. В самое ближайшее время…

— Здесь все записано? — Алексей кивнул в сторону книжки. — Или еще какие-нибудь операции были?

Юрий Алексеевич лишь неопределенно пожал плечами. Ему было трудно достойно объяснить сыну, откуда появились все эти цифры с большим количеством нулей, которыми кредитовался человек с инициалами «С.Б.Ц.», значащимися на часах с монограммой и в записной книжке Лишкова.

— Отец, ответь еще на один вопрос. Только честно: этот человек мог быть заинтересован в смерти Лишкова?

— Естественно, — вырвалось у Нертова-старшего, но он тут же попытался защитить своего компаньона, — только не мог он пойти на это. Мы уже несколько лет работали вместе… Подожди-ка, а ты что думаешь, не было никакого инфаркта?

— Был. Я сам читал заключение паталогоанатомов. Там все чисто. Тем не менее, у меня есть основания полагать, что все произошло не без хотя бы косвенного участия твоего знакомого. Кстати, что бы он выиграл от смерти Лишкова? — Поинтересовался Алексей, помня о том, что лишь минуту назад отец с уверенностью говорил о выгоде смерти чиновника для «С.Б.Ц.».

— Деньги. Со смертью все долги «черным налом» списываются.

— И которые должны тебе тоже? — Зло переспросил Алексей.

Нертов старший грузно навис над столом: «Ты что, хочешь сказать, что… думаешь, это он меня заказал»?

— Практически не сомневаюсь, — глядя прямо в глаза отца, ответил Алексей, — только сейчас тебе все-таки придется сидеть спокойно. А работать буду я. Это не твоя игра и не твои правила. На сколько я понимаю, других заинтересованных людей в твоей смерти не существует. Или у тебя еще какие-нибудь идеи есть? Так ты скажи лучше сейчас. Пока не поздно.

Юрий Алексеевич угрюмо промолчал.

— Слушай, а тебе о чем-нибудь говорит имя — Марина Андреевна Войцеховская?

Нертов-старший почти не раздумывая, ответил, что слышит об этой барышне впервые, и осведомился, какое отношение она имеет ко всей истории.

— Да так, — уклонился от прямого ответа Алексей, — просто к слову пришлось. Не забивай себе голову.

Вскоре, простившись с отцом, он уже ехал обратно, в сторону Петербурга, где теперь следовало бы плотнее заняться обладателем инициалов «С.Б.Ц.»

Для следствия никаких улик против «С.Б.Ц.» не было. Одна записная книжка Лишкова для правосудия еще ничего не доказывала и, кроме того, подводила под удар Нертова-старшего. О том, чтобы вывезти злодея куда-нибудь за город и там тихонечко похоронить Алексей даже не думал — бандитские методы ему претили. Рассчитывать же на «чистосердечное раскаяние» заказчика убийства было бессмысленно, поэтому срочно следовало придумать какую-то комбинацию, после которой «С.Б.Ц.» вынужден был бы заговорить или, во всяком случае, отказаться от своих планов. Оптимальным было бы, конечно, накопать на злополучного заказчика компромат и «слить» его в милицию или в прокуратуру, чтобы «С.Б.Ц.» надолго оказался за решеткой. Только вся загвоздка заключалась в том, что нужного компромата не было. Даже материалы наружного наблюдения за киллером и Мариной тоже были бесполезными — любые доказательства, полученные с нарушением требований УПК — Уголовно-процессуального кодекса, судом будут отвергнуты. Кроме того, ни Шварц, ни, тем более Марина, ни разу не упоминали имени заказчика.