- Ну, так и отпустите меня домой, раз я такой хреновый!

- Нет, Лавренёв! Не в ту контору попал! Мы здесь не отпускаем таких как ты, а делаем из них - настоящих защитников Родины! И попробуй завтра ещё лежать в санчасти! Я лично сгною тебя здесь! Даю слово!

- Есть! - сердито проговорил я.

На меня откровенно давила вся эта система. Да что там? Меня просто ломали!

- Что "есть"? - спросил Гриневич, поднеся свои массивные кулаки к моему лицу.

- Есть гнить здесь!

- Ты что, издеваешься, паскуда? Думаешь, у тебя девять жизней? Ну-ну, посмотрим!

С этим подполковник и вышел, громко хлопнув дверью. Теперь во что бы то ни стало нужно добраться до госпиталя, а иначе - конец мне. Поскольку номер у сержанта Сергеева я заранее взял, потому немедля набрал его и попросил как можно скорее отправить меня в город Хмельницкий. Он, в свою очередь, торопливо согласился. Я давно разгадал его логику: соблюдая нейтральность, избавляться от нерадивых солдат наподобие меня. Мне кажется, что молодец он. Но, вот что не давало мне покоя: представьте только, каким оказался младший сержант Феофилактов... Продажная скотина! А кто тогда я? В очередной раз доверился и получил нож в спину!

В тот же день, меня ждала ещё одна встреча.

- Товарищ старший лейтенант! - я немедля подскочил с постели.

- Лавренёв! Собирайся! Мы едем!

- Куда? - удивлённо захлопал глазами я.

- Ну, ты ж косить собрался?! Вот и поехали в военный госпиталь.

Я поспешно оделся (так быстро я не одевался даже после фразы "Рота, подъём!"). Судя по осведомлённости старлея, можно предположить, что язык Феофилактова длиннее тёщиного.

Итак, в город Хмельницкий мы с Казистым ехали на поезде, в плацкартном вагоне. Режим "Всё включено" работал только в кабине у машиниста.

Старлей купил мне чай и сел напротив меня.

- Ну, Лавренёв. Расскажи, что будешь дальше делать?

- А что делать? Вылечусь в госпитале, ну а дальше посмотрим.

- А что смотреть? Служить надо!

- Ясно! - заключил я, упёршись в окно, как только раскусил суть диалога.

Мелькали столетние деревья и молоденькие сосны. Огромный лес, заснеженные ветки. Романтика. Но только не в той ситуации, в которой я оказался.

Казистый заметил моё нежелание общаться и также глянул в окно. Интересно, на что он обратил тогда внимание.

- Рядовой, ошибочно думать, что через госпиталь ты, в самом деле, сможешь комиссоваться.

- Ну, и почему же?

- Там ведь не дураки сидят. Так что можешь не сидеть в пребывании утерянной хромосомы!

- Спасибо за чай! - стиснув зубы, я направился к туалету.

- Э! Ты куда намылился? Дезертировать решил?

- Не здесь и не сейчас!

После этого я и вышел. Ну а всё остальное время, проведённое в пути вместе со старлеем, я молчал и не изрёк ни слова.

Глава VIII: "Госпиталь"

Уже в 14 часов я шагал по огромной территории военного госпиталя.

По живописным дорожкам медленно ходили отрешённые люди. Они выглядели странно: задумчивые и замкнутые, прогуливаясь по улице в шаблонных ворсяных плащах светло-коричневого цвета с желтоватым оттенком.

"Что с ними там делают?" - сразу промелькнула мысль.

В "Регистратуру" меня очень быстро оформили, и молоденькая медсестричка провела на четвёртый этаж, в 58-ю палату.

Знаете, наблюдать за следами ремонта в госпитале было равносильно созерцанию годовых колец старого дерева. Первый этаж сделан по последнему слову high-tack, второй этаж выдавал в себе сделанный ремонт лишь благодаря дорогой плитке на полу и поставленными пластиковыми окнами, третий этаж и вовсе отражал жизнь этого госпиталя в 80-х годах, ну а четвёртый, на котором я и остановился, вообще не дотягивал до 80-х.

- Лавренёв, располагайся на свободной койке, я принесу тебе твою форму, - мило улыбнулась медсестра и отправилась снова на первый этаж.

Четвёртый этаж считался "Терапевтическим отделением". Об этом гласила огромная синяя вывеска, что встречала каждого уже на лестнице.

Зайдя в 58-ю палату, я беспокойно огляделся.

- Ну и что это за чёрт? - услышал я в свою сторону.

С кровати встал паренёк плотного телосложения, кинув на тумбочку газету, и вышел из палаты.

- Маруся! Ну, что это такое? - заорал он где-то в коридоре. - Я же просил, - не в нашу палату! Ну, что было не понятно?!!

В палате осталось лежать три человека. Все они с оживлённым интересом стали пожирать меня взглядом.

Долго не мешкая, я стал располагаться возле свободной единой койки.

- Эй! Она занята! - крикнул мне один.

- А кем же она занята? Ведь здесь никого нет! - попробовал возразить я.

- Не твоё дело, придурок. Занята и всё!

- Что ж, слова, не подтверждённые фактами, навсегда останутся только словами!

- Ты чё, сильно умный? Думаешь, раз заработал себе флюс, то тебе никто в рупор не въедет?

- Что? - вскипел я. - Иди-ка сюда на минуточку!

В палате пахло дракой, но она так и не состоялась. А жаль! Хотелось выплеснуть негативные эмоции на моём обидчике. Вовремя заступился один из лежащих больных - десантник Михаил. Спокойный, уравновешенный Миша встал между мной и невысоким пареньком, настойчиво попросив обоих успокоиться.

- Уйди, Миха! Я покажу ему, каков на вкус "Дед ракетчик Валентин"!

- Уймись, Валя! Ляг на койку! Иначе врачи услышат о вашей потасовке, и вколют тебе лошадиную дозу успокоительного.

Валентин недовольно хмыкнул и лёг на кровать, продолжив решать кроссворды, но всё ещё кидая озлобленные взгляды в мою сторону.

- Солдат, тебя как зовут? - спросил десантник.

- Я Дима... э... Дмитрий.

- Что ж, "Дима-Дмитрий", добро пожаловать в военный госпиталь города Хмельницкий. Ты уж прости Валентина! Он просто новичков не любит!

- А за что мне их любить? - фыркнул Валентин, выглянув из-за газеты.

- Но у тебя нет также ни одной адекватной причины их ненавидеть, помимо собственного эгоизма! - сердито кинул я.

- Да пошёл ты!

- Сам иди! - ответил тут же я, кинувшись к его койке, но вновь упёрся на Мишу.

- Да не обращай ты на него внимания! - махнул он рукой. - Располагайся на этой койке. Он пошутил.

- Ну, ясно. Доброжелательный малый!

- Ну да! - улыбнулся в ответ Михаил и прилёг на постель.

Я поспешно разложил свои вещи на тумбочке и в течение часа успел получить форму. Всё тот же синенький пиджачок и подстреленные синенькие штанишки. Переодевшись, я прилёг в койку и достал блокнотик с ручкой, где писал на протяжении всего времени стихотворения.

- Эй, слышь, а сколько ты отслужил? - рявкнул ещё один, назвавший себя Артёмом по кличке "Бывалый" (тоже из отряда глупых, недалёких людей с тремя занятиями в жизни: ненависть к любым источникам новой информации, частое употребление спиртного и беспорядочный секс с девушками лёгкого поведения).

- А тебе-то что? Решил помочь мне в прохождении воинской службы? - съязвил я (ну, как обычно).

- Эй, ты мне не груби! Я уже "дед"!

- Да? А выглядит, как юношеский максимализм.

- Слышь, да я уже полгода отслужил!

- Боюсь, я не твоя мать, а поэтому не смогу в полной мере оценить подобный поступок!

- Ты чё, ботаник? - вскрикнул новоиспечённый "дед".

- Как тебе сказать? Если учитывать тот факт, что ботаник - это человек, увлекающийся ботаникой, наукой о растениях, то вынужден признать твою неправоту в связи с вышесказанным! Я ею не увлекаюсь и гербарий не привёз! Увы...

- Ой, всё! Надоел. Отслужил два дня, а уже выступаешь тут!

- По-моему, ты тут один выступаешь! Цыганочку с выходом забацай!

- Дух, не борзей!

- В ужасное время живём: боимся поцарапать дорогой телефон, но не боимся насрать в душу людям! - отрезал я, тем самым оставив глупость под остротой мыслей.

Чуть позже, я знал всех, кто лежал в этой палате. Одна хулиганская гоп-компания и один отшельник-пофигист (ну, со мной - уже двое).