- Ха-ха. Разве что, под грохотом канонады советской артиллерии!
- Ну, очень романтично. Кто-то у нас там бойкий на язычок.
- А что ты мне сделаешь? - продолжал я играть в "плохиша".
- Приходи, зайчик, ко мне. Я покажу тебе! На чисто немецкое усердие буду работать!
- А разве твои родители не дома?
- Димка, ты невнимательный. Я ведь говорила, что они уехали в Германию на целую неделю. У папы конференция по архитектуре главных достопримечательностей во Франкфурте-на-Майне. Теперь хоть "пилить" не будут по поводу уроков. Заходи скорей, мой родненький!
- Океюшки! Я иду!
Напоследок она эротично прошептала:
- Я соскучилась!
Эта фраза мне придала такой заряд энергии, что я вовсе позабыл о ссоре в семье, а также о стучащих от холода зубах, и ускорил шаг в сторону желтоватых шестнадцатиэтажек, где жила возлюбленная.
Даже не заметил, как очутился в подъезде уже через две минуты после звонка, хотя обычно добирался туда минут за пять. По всему тамбуру третьего этажа была слышна громкая музыка, довольно знакомая моему меломанскому вкусу.
"Да-а! - подумалось мне. - Юлька балует".
Пройдя по слабоосвещённому коридору, я почти не обращал внимания на доносящиеся запахи готовой еды у соседей и на горелые спички, висевшие чёрными дугами на потолке. Наверно, в тот момент я не думал ни о чём, кроме желаемого продолжения сегодняшнего дня.
Она всегда любила включать громкий emo-cor, j-rock и nu-metal, подпевать и любоваться своим зеркальным отражением. Хотя, сама себя не любит, называя порой свою личность, то ли в шутку, то ли всерьёз - "дурко креведочное". Много раз, не совладав с нахлынувшими её эмоциями, резала руки. Говорила, что это успокаивает. Знаю, нормальной её не назовёшь, да и "нормальный" бы с ней не встречался и не любил больше жизни. Помню, как папочка Фрейд говорил на этот счёт: "Человек, называющий себя "нормальным" - это уже патология". Короче, два психа нашли друг друга. Конечно, люди нас осуждают и спешат с советами да поученьями. Но, жизнь заставила превратиться в таких людей: сверхэмоциональных и ранимых, очень своеобразных внутри. Сквозь преграды, стоящие для того, чтоб никто не добрался до наших милых сердец и чувствительных душ, мы такими отрешёнными и бываем. Не умеем разбираться в людях! Кому мы можем доверять? Вот-вот.
У двери её квартиры я прождал недолго - будто в прихожей поджидала. С милой сентиментальной улыбкой Юля потянула меня за футболку внутрь. Резко закрыв на щеколду дверь, она с некоторой силой прижала меня к розовым обоям и, страстно целуя, поспешно сняла верхнюю одежду. Наблюдая за телом, укрытым от холода гусиной кожей, она мило и загадочно улыбнулась.
- А ты гостеприимная! - успел произнести я, после чего она взяла меня за руку и отвела в уже знакомую комнату. Узенькая, но уютная спальня с огромным диваном и оригинальным трюмо с розовым ободком. Она легла на мягкий диван земляничного оттенка и, раздвинув прекрасные ножки, потянула на себя. Теперь я находился над Юлей, будто в исходном положении при отжимании от пола, зацеловывая пухленькие губки, и каждый миллиметр её кожи. Произнёс при этом в шутку лишь одно:
- Юси, а как - же "привет, дорогой"? - коварно улыбнулся я, ведь так любил подстёгивать родных.
- Гм... привет, дорогой! - просияла она в улыбке и больше не дала произнести ни слова, щедро засыпая меня сумасводящими поцелуями.
Язычок с пирсингом ловил моё желание, обворачивал, будто по спирали, передавая его наружу, где тут же, подхватывали инициативу сдобные губки. Активность любимой девушки - это воистину превосходно.
Давно уже понял, что ради нашей любви я готов на всё, даже погибнуть.
Любить и умирать - это сочетание вечно. В нашей любви множество аспектов и в каждом из них свой свет, своя печаль, свои слёзы и своё наслаждение. В это время по комнате доносились звуки лучшего из аспектов. Конечно, это произошло неумело и быстро, но так прекрасно, что и думать не мог ни о чём.
А когда страсть немного поутихла, она лежала на боку, подперев голову рукой, а второй гладила мою грудь.
- Тикиримка, по-моему, твой голос в телефоне выглядел обиженным на весь белый свет, или показалось?
- Да всё в порядке, - вздохнул я. - Не бери в голову!
- И всё же?! - с ноткой настойчивости повторила она, видя мои колебания в ответах.
- Зай, я с мамой поссорился!
- Опять? - повысила голос Юля, привстав.
- Ну, Юси! - (и не заметил, но, похоже я стал оправдываться) - Она снова начала лезть в мою личную жизнь! - продолжал я, будто на приёме у психотерапевта. - Ей, видите ли, не нравится моя музыка, причёска, одежда - ничего не нравится! Она говорит, что если я не стану человеком, то мы будем... прощаться.
- Мда... - протянула со вздохом Юля. - Выставляй приоритеты! Что для тебя важнее: субкультура или мама?
- Мама, конечно!
- Значит, бросай неформалов и живи, как раньше. В любом случае, в душе ты можешь им быть всегда!
- Да, но это уже не то, что хотел я!
Это был сложный выбор. Ведь, бросая субкультуру, я одновременно должен бросить свои любимые занятия, привычки, большинство товарищей, знакомых. Бросить всё ради мамы?! Да. Страдания не делают моё сердце сильней. Иногда и у мужчин от несправедливости выступают слёзы. Снова появилась тяжесть на сердце, выявляющие свежие шрамы от неопределённости и боязни сделать неправильный выбор. Мама, безусловно, превыше всего, но также я не хочу лишаться личной жизни. Умеют же как-то совмещать эти аспекты.
В такие периоды главное, чтоб я находился рядом с любимым человеком. Я не ждал от неё, как от волшебницы, идеального решения всех проблем, преподнесённого на блюдечке с розовой каёмочкой. Нет! Я хотел, чтоб она была просто рядом. Самому было бы невероятно сложно совладать с проблемой такого масштаба. Накрутил бы нехотя разъедающие мозг мысли, подобно: "Где найти выход?", "Sky is over". Ох, как мне надоела эта жизнь, с её дурацкими ситуациями, сложными поворотами судьбы и трудностями выбора! Если бы "мама", "Бог" и "возлюбленная" были для меня пустыми словами - я б уже не жил. А так, приходится протестовать против несправедливости, что пасётся вокруг меня и моих родных. Помните, как в песне:
"Я объявляю протест, я объявляю войну,
Всем тем, кто против меня, всех их я вижу в гробу.
Мне надоело так жить, ведь жизнь, по сути, дерьмо,
Пора бы всё изменить, но смерть нас ждет так давно".
Что-то в этих словах есть. Таким бунтарям жить вдвойне тяжелей, ведь протаптывать тропинку среди дебрей, олицетворяющих высокий барьер, вовсе нелегко.
Вмиг Юлия оборвала мои тяжкие мысли, заметив, наверное, моё напряжённое лицо. Начав ласкать губами мою грудь, она чуть слышно застонала, прикрыв узкие, карие глазки. Почувствовав, как под одеялом мне стало особенно приятно и горячо, я откинул в сторону свои проблемы.
- Юси, да вы, как я погляжу, не уймётесь! - изобразив из себя человека старшего поколения, я легко поддался необузданной игре.
- Возможно, я чего-то жажду, - полушепотом произнесла она, стараясь сохранять интригу в своей речи.
- Да? Интересно, чего же?
Юля медленно подползла к моему уху и шёпотом произнесла:
- Секса.
- Вот это новости! - изумился я. - А что мне за это будет? И вообще - поуговаривайте меня, что ж я так просто буду сдаваться в плен?!!
Изображая капризного ребёнка, я всецело позабыл обо всём на свете. Застыл между минутами в сладострастном пребывании продолжения жизни. Юля медленно стала спускаться вниз, целуя при этом грудь, живот, нежно покусывая бока, едва касаясь холодненьким носиком.
- Мм... У Вас диковинный взгляд. Вы, видать, государыня-матушка, некую потеху задумали?
- И с чего Вы взяли, любезнейший? - игриво проговорила она, улыбаясь.
Её каштановые волосы щекотали животик и доставляли тем самым особое удовольствие. Ещё несколько часов, она "уговаривала" заняться сексом, а я демонстрировал некие прелести взрослой жизни, используя при этом самые разнообразные позиции.
