А вдруг монстров соберется целое стадо? Сможет ли тогда наш самоуверенный сообщник устроить врагам адский фейерверк в стиле залпа «катюши»? В общем, никогда не отличавшийся пессимистическими склонностями, мой рассудок принялся готовиться к худшему. Например, к тому, что Скокса хватит кондрашка.

Я озабоченно взглянул на чародея. Нет, ничего, вроде бодренький. Он забавно шагал, высоко вздымая коленками полы балахона, и что-то бурчал про себя, сердито нахмурив брови. Ну, этот, положим, не пропадет. А вот девочка моя? Арлета спокойно шла рядом и, заметив мой взволнованный взгляд, грациозным движением головы откинула волосы за плечо и очаровательно улыбнулась. Я нервно ответил взаимностью. Похоже, единственным человеком, который всерьез опасался предстоящей ночи, был я. Нет, ну действительно, чего взвинтился – не первая брачная ведь! Но тревога не покидала меня до самого вечера, а с заходом солнца еще и усилилась.

Наш кудесник решил устроиться на ночлег в чистом поле – чтобы издалека видно было приближающегося врага. Мы расположились, поужинали, а от костра предпочли отказаться: опять же для лучшей обзорности, которую по традиции обеспечивало безоблачное лунное небо.

– Ну что, кто первым не спит? – спросил волшебник.

Ничего себе, он еще и дрыхнуть вознамерился! Вот нервы у человека!

– Вы знаете, что-то мне не спится, поэтому ложитесь. Я присмотрю пока.

Чародей, казалось, иных слов услышать и не ожидал, поэтому мигом свернулся на моем походном мешке и через минуту сопел вовсю. Арлета положила голову мне на колени и тихо попросила:

– Расскажи о своем мире.

Вот уж озадачила. Это что-то из разряда: почитай-ка ты мне, мама, «Войну и мир» на ночь, от корки до корки… давно не слушал… а батальные сцены, если можно, с выражением.

– Наш мир, – начал я, – называется планета Земля. Откуда он появился – точно никто сказать не может.

– Даже ты?

– Ну я уж тем более. Одни считают, что его создал Бог. Другие твердят о теории Большого взрыва. Для уточнения некоторых нюансов даже большой адронный коллайдер построили, чем испугали некоторую часть особо суеверного и отсталого человечества. Без журналистов там, конечно, не обошлось. Так вот, большую площадь поверхности планеты занимает вода, которую мы называем океаном. По его бескрайним водам к берегу катятся большие волны, на которых очень любят плавать серфингисты. Они делают это весьма красиво, правда, иногда кормят акул…

Я гладил девушку по волосам и тихим, спокойным голосом рассказывал ей всякую ерунду, которая в несметных количествах обитает в моей голове. Не знаю, каким образом это сказалось на процессе ее засыпания, но низкий тембр собственной речи немного успокоил меня самого. Охотница и волшебник уже давно разгуливали по царству Морфея, наслаждаясь зрелищами, позволяемыми распущенностью их подкорки. А я все вглядывался в горизонт, и в полудреме фантазия безустанно чертила надвигающиеся из далекого сумрака видения. То мне казалось, будто безмолвная одинокая фигура пристально наблюдает за нашим лагерем издалека, ожидая остальных тварей, то уже виделись несколько волколаков, мчащихся к месту ночлега, а один раз даже почудилось, что сам Цмок летит за своими жертвами.

Но тут над полем разнеслось то, чего я боялся больше всего: пронзительный сиплый вой, предвещающий чью-то преждевременную кончину. Только чью?

– Скокс! – чужим голосом позвал я. – Вставай, они уже идут!

Но чародей, оказывается, был готов. Он достал шар с палочкой и внимательно всматривался в темноту. Охотница тоже поднялась и приготовила оружие. На лице ее не было ни капли страха, только глубокая сосредоточенность. Однако поражаться выдержке барышни совсем не было времени. Издали уже стали проясняться темные силуэты нечистых.

Их было трое. Что ж, не так все страшно. По одному на брата, если мыслить арифметически, а если логически – пусть лучше Скокс один всех мочит. Но по мере приближения монстров оказалось, что ситуация не так уж проста: на спине одного из волколаков кто-то сидел. Волшебник извлек из шара синюю ленту, нарисовал заклинание и замахнулся палочкой, но атаковать повременил. Тройка нечистых не стала нападать с лету, а остановилась в десятке метров от нас. Наездник соскочил на землю, и стало видно, что это странная пачвара, в общих чертах похожая чем-то на Кащера. И был у нее в одной руке наливающийся зеленью шар, а в другой – кривая палочка. Перед нами, вне сомнений, стоял настоящий колдун и всем своим видом подтверждал мои недавние опасения. Волколаки, располагавшиеся по сторонам, принялись медленно подкрадываться к нам с флангов.

– Скокс, – прошипел нечистый. – Как давно мы не виделись!

– С тех самых пор, когда Сейм освободил тебя от обязанностей в Северном Регионе, ведь так, Гербат? – Волшебник говорил спокойно, хотя, уверен, сидел на измене конкретно и плотно.

Наличие колдуна сделало перевес явно не в нашу сторону – как если бы на точнейшие аптечные весы вдруг положили наковальню. Раз уж Кащер в свое время, практически сразу после собственного перевоплощения в пачвару, одолел четверку самых крутых представителей Сейма, то что уж от нашего рядового Скокса, кроме лужи, останется?

– А щенок-то не умер, оказывается. – Колдун оттопырил длиннющий указательный палец в мою сторону. – Какой промах! Надо непременно исправить. Хорошо, что они взяли меня с собой.

Чародей провел худой ладонью по морщинистой спине волколака и рассмеялся, заливаясь прерывистым свистом. Четвероногое чудовище осклабилось и глухо зарычало.

– Скокс! – шепотом позвал я, пока нечистый в одиночку наслаждался собственным чувством юмора.

Волшебник стоял, стиснув зубы, и, казалось, ничего вокруг не слышал.

– Скокс! – чуть громче повторил я.

– А? Что? – вынырнув из задумчивости, оглянулся он.

– Твои собаки, мой – колдун!

– Как?

– Делай что хочешь, но чтобы волколаки меня не зацепили.

– Угу, – неуверенно кивнул чародей.

Колдун, просвистев своим смехом нечто, напоминающее водевиль, вновь заговорил:

– Глупцы, не понимаете своего предназначения! Вам даруют могущество, а вы отказываетесь от него…

Американских фильмов, что ли, насмотрелся? Там тоже любят потрещать, вместо того чтобы молча добить. И, пользуясь эффектом неожиданности, не давая закончить напыщенную речь (возможно даже, заранее подготовленную), я в лучших традициях буржуйских блокбастеров рванул вперед. Надо сказать, реакция у проклятой нечисти еще та! В меня сразу же полетело бесформенное зеленое облако заклинания, но именно такая реакция тварей была нам необходима. В легком смятении колдун швырнул поток чар как раз в того, кому глубоко фиолетово на содержимое волшебного зеленого шара. Вот и облако, столкнувшись со мной, благополучно рассеялось в атмосфере.

Волколаки тут же ринулись на защиту своего предводителя, но Скокс выпустил картечью поток заклинания, который раскидал двоих чудовищ по сторонам. В третьего волшебник не попал, и тварь почти сшибла меня с выверенной траектории. Даже малейшее столкновение грозило закончиться катастрофически, так как нечистого чародея следовало достать за доли секунды, иначе тот мог успеть сообразить, в кого на самом деле необходимо шарахнуть очередным заклинанием. Зато Арлета сработала безошибочно: стрела угодила волколаку прямо в морду, и он отклонился достаточно, чтобы я успел проскочить мимо, – аккурат к колдуну для общения тет-а-тет. Нечистый попробовал стрельнуть в меня чарами еще раз – естественно, безуспешно – и принялся растерянно пятиться назад. Быстро настигнув колдуна, я уклонился от удара когтистой лапы и всласть оторвался на его худощавом теле, буквально изрубив на фарш. Лезвия проникали в плоть легко, практически без сопротивления, как игла шприца в ягодицу. Колдун жалобно посвистывал, пока после очередного взмаха не лишился горла. Еще удар – и на землю падает отсеченная рука. Выпад – лезвия насквозь прошивают грудную клетку твари. Будет знать, как щенком обзываться! Первые технические испытания боевых когтей в полевых условиях протекали успешно.