– И правильно сделал! Иначе я перевернул бы ему на голову что-нибудь потяжелее.

– Свой кулак – однозначно, – хмыкнул домовой. – Ничего, думаю, ему и пинка твоего с лихвой хватило. Только у меня к тебе одна просьба – не сходи с ума и не суйся следом в ванную. Тебе девочку завоевывать нужно, а не пугать.

– А я и не пугал, – упрямо возразил Грей. – Просто халат подал. Проявил заботу, между прочим.

– Угу. – Домовой иронично хмыкнул. – И выбрал для этого самое подходящее время и место. Как будто ей на сегодня разборок с одним озабоченным мужиком не хватило!

– Слушай, ты ей память будешь восстанавливать или нотации мне тут читать?

– Я-то знаю, что делать буду, а ты иди поешь. Иначе скоро превратишься в скелет. Наслушаюсь я тогда нотаций от твоей матушки!

Грей тяжело вздохнул, но послушно ушел. Домовой сосредоточился и, застыв пушистым шариком на широком подлокотнике дивана, медленно протянул мохнатые ладошки к голове спящей. Повисла тишина, нарушаемая только мерным тиканьем часов.

Я находилась в небольшой светлой комнате. Обстановка вокруг напоминала деревенскую. В раскрытое окно изредка доносился задорный крик петуха.

Я у бабушки? Непохоже, хотя комната была мне хорошо знакома и, более того, привычна. У печки суетился пушистый серый шарик на мохнатых ножках, обернулся, махнул рукой:

– Садись, соня, сейчас завтрак подам!

В памяти мгновенно всплыло имя – Тихон. Домовой.

В дверь забарабанили. Я открыла. На пороге стоял мужик в странном одеянии цвета зеленого яблока. Пока он там чего-то чеканил бодрым голосом, грозно хмуря густые брови, я недоуменно его рассматривала. Было во всем этом что-то знакомое, словно это все я уже когда-то видела. И мужика, и кафтан, и даже фото, которое он в данный момент бесцеремонно тычет мне в лицо.

Фото? Скорее портрет… Сердце пропустило удар. Этот потрясающе красивый мужчина был мне точно знаком. Невозможно забыть такие глаза! И губы… Готова поклясться, что знаю вкус этих губ. Но как?

Я подняла глаза. Мужик исчез, комната тоже сменила очертания. Сейчас я находилась на небольшой поляне, вокруг плотной стеной стояли деревья, а рядом в траве спал тот самый красавец с портрета. Бледный, уставший и трогательно-беззащитный в своей клочьями порванной одежде.

Сердце опять полоснуло обжигающей болью: это уже было! Я видела его раньше в таком виде и в этом же самом месте. Более того, отчетливо знаю, что не удержусь и поцелую его. Снова…

Затаив дыхание я осторожно прикоснулась к губам незнакомца легким мимолетным поцелуем. Компенсация… Но за что?! Сердце сдавила невыносимая тоска. Почему же так больно?

Неожиданно вокруг сгустился полумрак, чьи-то руки крепко обхватили меня за талию, а чьи-то губы настойчиво приласкали шею. Под пальцами я ощутила горячее крепкое тело, испуганно распахнула глаза.

– Грей… – Полуслово-полустон вырвался сам собой, а потом… дальнейший сон прервало настойчивое пиликанье будильника.

С трудом разлепив глаза, я нашарила рукой ни в чем не повинные часы и с размаху приложила об пол. Подскочив на пушистом ковре, будильник не разбился, но, к счастью, заткнулся. А вот я едва не разрыдалась в голос, проклиная так не вовремя начавшееся утро.

Мужчина в моих объятиях был настолько реальным, что пальцы по-прежнему ощущали бархат его кожи, обоняние ловило запах роз и влажности, словно там, во сне, вокруг нас была вода. А все мое существо возмущенно требовало продолжения сна.

Увы, сейчас, в реальности, руки судорожно комкали одеяло, лоб покрылся испариной и ни о каких снах не могло быть и речи. На горизонте маячил очередной трудовой день, поэтому, стремясь не опоздать на работу, я вскочила с дивана и понеслась в ванную. После таких снов мне срочно требовался душ. Причем желательно ледяной.

– Ну, как думаешь, получилось? – шепнул Грей, провожая взглядом девичью фигурку в светло-голубой пижаме. Именно эта пижама была на Дарье по ночам в его мире, в то время, когда он спал, свернувшись калачиком в ее ногах в образе крысолака.

– Думаю, что нет. – Домовой печально вздохнул.

– Почему?!

– Похоже, что не получилось.

– Но почему?!

– Да потому, что, проснувшись, она не увидела ни тебя, ни меня.

– Конечно, не увидела. – Грей недоуменно мотнул головой, словно отгоняя надоедливую муху. – Ты же сам сделал нас невидимыми.

– Так-то оно так, только чары невидимости, которые я наложил, почему-то проявили своеволие и получились немного другими. В общем, они исчезнут только в тот момент, когда Дарья вспомнит всех нас. И по-другому никак.

– А… если она нас вообще не вспомнит? Что тогда?

– Тогда ты будешь невидимкой ровно столько времени, насколько хватит твоего энтузиазма и любви к Дарье, а потом мамочка расколдует, когда домой вернешься.

Дверь ванной открылась, голоса смолкли.

Я прошла на кухню и замерла, восхищенно разглядывая дожидавшийся меня на столе завтрак: омлет, пирожки и стакан свежевыжатого сока. Странно, что я не проснулась от жужжания соковыжималки. Ведь сей агрегат способен поднять и мертвого оглушительными руладами спрятанного внутри его мотора. Прямо мотоцикл какой-то, а не соковыжималка. Терплю ее только по причине безумной полезности и необходимости. А вот пирожки…

Кажется, я начинаю чувствовать себя в полной мере счастливой оттого, что в моей квартире завелся такой полезный барабашка. Еще вчера сходила с ума от этого обстоятельства, а сегодня готова прыгать до потолка. Все же как мало нужно женщине для полного счастья: немного внимания и заботы. Жаль, что мужчины наотрез отказываются это признавать.

Воображение услужливо подсунуло картинку из сна. Вспомнив умопомрачительного черноволосого красавца, я тоскливо вздохнула. Увы, внимание и забота – это, к сожалению, не все, что нужно для счастья. А такие мужчины, как этот, наверняка только во сне и водятся. Потому что в реальной жизни красивый мужчина обязательно альфонс и бабник, избалованный женским вниманием. Мне с такими не по пути. Ну и ладно, хоть во сне помечтаю…

Мечты мечтами, а время бежало неумолимо, словно на работу спешило оно, а не я. Приведя себя в порядок, я выскочила на лестничную площадку, торопливо зазвенела ключами.

Элка уже ждала в раскрытом лифте, удерживая палец на кнопке блокировки дверей, и отчаянно зевала. Увидев меня, приветственно кивнула и отодвинулась от кнопочной панели. Лифт загудел, двери закрылись.

– Рассказывай! – велела подруга, глядя на меня блестящими глазами.

– Что? – не сообразила я.

– Чем кормили на завтрак?

– А!.. – Я продемонстрировала пакет. – Вот, пирожки взяла нам на работу.

– Везет! – Элка мечтательно прикрыла глаза. – Мне бы так! И почему этот барабашка завелся только у тебя? Я тоже такого хочу, чтобы приходить вечером на готовый ужин, а утром вставать к готовому завтраку.

– Предположим, для этого барабашка тебе совсем не нужен. Можешь приходить ко мне, – предложила я. – И тебе хорошо будет, и мне проблем меньше.

– Какие такие проблемы? – Элка прищурилась и смерила меня внимательным взглядом. – Хочешь сказать, после моего ухода полтергейст буянить начал?

– Не полтергейст, – я мотнула головой, – а Сергей. Явился вчера ближе к ночи с пивом и цветами и начал ультиматумы выдвигать по поводу нашей совместной жизни. Пришлось объяснить, что этой самой жизни не просто нет, но и даже не предвидится в самом далеком будущем.

– Думаю, он расстроился! – Подруга состроила сочувствующую рожицу.

– Похоже на то. – Я серьезно кивнула. – Пообещал мне кучу проблем, после того как барабашка на него тарелку с супом опрокинул.

– Тарелку? – Элка расхохоталась. – Было за что?

– А как же! За бесцеремонное поведение после двух выпитых банок пива, без моего на то согласия.

– Знаешь, Дашка, теперь я уверена, что твой полтергейст мужского пола! – Элка вновь согнулась в приступе хохота. – Придумать только – суп на голову!