Также познакомились с большим плоским ящиком под названием «телевизор», который с помощью пульта показывал очень много интересного. Немного поругались из-за передач – долго решали, что именно будут смотреть, но, переключив несколько десятков раз каналы, так ничего и не выбрали. В итоге решили дело мирно – просто выключили занятный ящик, и проблема перестала существовать.

Напоследок изучили ванну – Грей даже сумел принять душ по всем правилам, вымывшись вкусно пахнущей штукой под названием «гель для душа». После водной процедуры ему даже подумалось, что жить в этом непонятном мире в целом не так уж и плохо, как показалось на первый взгляд.

В общем, к приходу хозяйки дома все было готово.

Грей, по всеобщему заверению уже невидимый, стоял и неотрывно смотрел на часы, ожидая той самой, обещанной Марусей, минуты. В его мире тоже были часы, но другие, песочные. Этот же механизм, со всеми его стрелочками и цифрами, был Грею незнаком. Тихон лежал на диване, разглядывая журнал с яркими картинками.

Неожиданно у входной двери послышался шорох. Сердце в груди пропустило удар и забилось с удвоенной быстротой. На ватных ногах он вышел в прихожую и спустя мгновение наконец увидел ту, ради которой пришел в этот мир. Она скользнула по нему равнодушным взглядом, закрыла дверь, поставила на пол пакет и крикнула:

– Марусечка, я дома! Сейчас креветки будем есть!

Вопреки мрачным предчувствиям за день ничего ужасного не случилось. Сотрудники в офисе тихо ругали понедельник, который, как известно, всегда тяжелый, и подтрунивали над шефом, когда тот не мог этого слышать. Сравнив свое настроение с настроением коллег, я перестала зацикливаться на себе, любимой, и с головой ушла в работу. Вынырнула только тогда, когда Элка вознамерилась вытащить меня на обед. Промелькнув перед самым носом у шефа, выходящего из кабинета, мы благополучно сбежали на нижний этаж.

В столовой привычно толпился народ. Элка заказала комплексный обед, я ограничилась стаканом сока и бутербродом. В памяти неожиданно воскресли забытые в ящике стола сникерсы. Захотелось сладкого.

«Нужно будет пирожных домой купить, – решила я. – И креветок Марусе, как обещала».

С обедом я расправилась довольно быстро и, дожидаясь, пока подруга доест свою порцию, задумчиво скользила взглядом по столовой. За соседним столиком мужчина пил чай. На этикетке, свисавшей с чашки, по-английски значилось «Эрл Грей». Почему-то последнее слово запало в память, как до боли знакомое. Любимый сорт чая? Нет, не то. Но что тогда?

Ответ я искала до самого конца обеда, но так и не смогла найти. Слово провертелось на языке до самого вечера.

В магазине, куда мы заскочили с Элкой после работы, я сдалась и купила коробку с чаем, а также все, что ранее планировала. Вроде вела себя как обычно, но уже в лифте нашего дома подруга все-таки сделала мне выговор.

– Знаешь, Дашка, думаю, ты заработалась, – начала она, едва закрылись двери лифта. – Давай в кино сходим или на концерт? Развеешься и перестанешь напоминать зомби.

– Я никак не могу быть зомби, потому что еще живая, – усмехнулась я, пытаясь перевести начинающийся разговор в шутку.

– Живой зомби – это еще хуже! – не поддержала меня Элка. – Слушай, сделай мне одолжение: брось своего дотошного Сережку и переключись на нормального парня!

– А ты знаешь нормального? – Тут уж я рассмеялась от души. – Как найдешь, зови, приду хотя бы ради любопытства.

– Почему ради любопытства? – не поняла Элка.

– Да потому, что сейчас нормальные мужчины только в музеях водятся, да и то в качестве экспонатов! – Я засмеялась и, выйдя из лифта, помахала подруге: – Все, пока, созвонимся!

В квартире все было как обычно; поставив на пол пакет с покупками, я включила свет и позвала кошку:

– Марусечка, я дома! Сейчас креветки будем есть!

Замерла на полуслове, буквально кожей ощутив чей-то внимательный взгляд. Осмотрелась. Увы, не считая меня и кошки, больше в прихожей никого не было.

«Права Элка, у меня переутомление», – мрачно подумала я. Скинула туфли, погладила кошку, прыгнувшую на полку под зеркалом, взяла пакет и прошла на кухню.

Пакет с покупками выпал из рук, в воздухе растаяло нецензурное слово. Постояв несколько минут памятником самой себе, я все же нашла в себе силы пошевелиться и кулем упала на стоявший рядом стул. В голове билась одна-единственная мысль: галлюцинация!

Действительно, пирог на столе не мог быть настоящим по одной простой причине: я его не пекла и не покупала. Тем не менее запах, исходящий от пирога, был самый что ни на есть настоящий – теплый, ароматный, сладкий.

Собравшись с духом, осторожно потрогала пальцем румяный край выпечки, почему-то спохватилась, что руки после улицы не вымыла. Увидела на плите кастрюлю. С утра ее там тоже не было.

К ногам прикоснулось что-то шелковистое. Опустив глаза, увидела Марусю. Кошка стояла рядом и смотрела на меня таким внимательным взглядом, что казалось, еще мгновение – и она заговорит. Чем дольше я смотрела на кошку, тем больше бредовых идей лезло в голову.

– Марусь, здесь кто-то был? – Самый спокойный из всех вариантов. Спокойный, потому что неопределенный.

Кошка прикрыла глаза. Я задумалась.

Ключей от квартиры я никому не оставляла. Даже Сережка за все время общения со мной не обзавелся подобной роскошью. Кто-то чужой проник? Тогда почему не видно следов взлома? К тому же воры обычно берут, а не оставляют, и тем более пироги. С улицы никто попасть не мог – десятый этаж, высоко. И все же насчет воров…

Я метнулась в комнату, бегло все осмотрела. В шкафу никто не прятался, все вещи были на своих местах, только… в идеальном порядке. Ни пылинки, ни Маруськиной шерстинки. Даже на полках все было сложено в аккуратные стопочки. Перебрала шкатулку с украшениями. Комплект из золотых сережек и кольца был на месте. Значит, версия о ворах отпадает.

У меня появился тайный поклонник? Но каким образом он попал в квартиру? Не в окно же забрался! Кто он?

Ответ пришел сам собой, рассмешив меня до истерики:

– Карлсон! Тот, что живет на крыше. Только здесь не Швеция, и тем более этот Карлсон – вымышленный персонаж, очаровательная писательская выдумка.

– Кажется, я схожу с ума! – трагичным голосом сообщила я Марусе, которая не отходила от меня ни на шаг. – Сейчас здесь появятся зеленые человечки!

Кошка мурлыкнула, я же, не найдя ответов, вернулась на кухню. Снова остолбенела.

Пакет с покупками, который выпал у меня из рук, исчез. Несколькими минутами позже, отойдя от очередного шока, я обнаружила креветки лежащими в морозилке, пирожные, соответственно, в холодильнике, коробку с чаем – на полке, а пакет – в ящике кухонного стола. В общем, все было там, где и должно было находиться. В кастрюле обнаружился обалденно пахнущий суп. Еще одна загадка сегодняшнего вечера…

В полной тишине зазвонил телефон. Испуганно подпрыгнув, я понеслась в комнату и вцепилась в трубку как в последний шанс на спасение.

– Дашка, приходи ужинать! – радостно завопила Элка. – А то одной скучно!

– А-а-а… Эль, а давай лучше ты ко мне? – на ходу «созрела» я. – Чаю попьем… с пирогом.

– Ой, а у тебя пироги завелись? – Элка обрадованно взвизгнула и выдохнула: – Тогда бегу!

– Какой классный! А как пахнет! – Элка восхищенно втянула носом воздух и обернулась ко мне, сияя улыбкой: – Ну и где обещанный чай? И почему сама такая кислая?

– Эль, тут такое дело… – Я осеклась, соображая, не отправит ли подруга меня в заведение для буйнопомешанных за все то, что я ей сейчас тут наговорю. А может, лучше промолчать? И тихо сходить с ума одной… Вдох – выдох. – В общем, не знаю я, откуда этот пирог здесь взялся!

– В смысле? – Подруга достала нож и принялась аккуратно нарезать золотистую выпечку.

Задумчиво наблюдая за тем, как нож входит в тесто, словно в мягкое масло, я быстро рассказала обо всех переменах, которые обнаружила по возвращении домой. Элка отложила нож, присела на соседний стул и уставилась задумчивым взглядом в пространство. Повисла долгая пауза.