Юноши насторожились, нутром предвкушая самое интересное.
- Именно - то, что предложили некоему графу Эдерланду, который шёл по земле с топором в руке, круша мещанские устои: "Готовы ли вы взойти на эшафот как убийца или предпочитаете сформировать новое правительство с целью восстановления спокойствия и порядка?"
Так завершила свои слова старшая в Степном Братстве.
- По мне - что угодно, только не спокойствие, - ответила я тогда. - Я знала, в какой точке сходятся начерченные мною линии, и это было последним, что могло меня остановить.
"Если тебя объявляют злом во плоти и бесовкой за то, что ты творишь, а твои чувства спокойны и неколебимы, может быть, надо разобраться не в себе, исправить вовсе не себя, но тех, кто порицает?" - писала Татьяна, хотя не пойму, какие у неё-то были поводы считать себя такой жуткой особой. Разве что клыкастую гримасу скорчила особо впечатлительному ребёночку или, выбираясь из толпы, пнула по щиколотке вельми набожную старушку".
Керм рассмеялся:
- Вся закавыка в смысле того, что сказала старая эроская госпожа: "Можешь уйти на тот свет" - не разрешение сделать это, но способность. Твой отец, посестра, ещё когда тебя предупредил. Неужели ты не чувствовала всех явленных, но миновавших тебя смертей? Конечно, повзрослев, ты научилась осторожности.
Трясина. Ров. Роды. Пещера. И всякий раз после такого я чувствовала себя по-настоящему живой.
- Кое в чём ты сходна с мужчиной, - продолжал побратим. - Но, уверяю тебя, нисколько не больше, чем следует женщине, задуманной Милосердным в начале времён. Так берёшь или нет?
- Беру, - ответила я. - Но вот что конкретно - будем посмотреть.
В самые торжественные моменты меня неудержимо тянет чуточку позубоскалить.
- Ты вернёшься в горы и примешь обратно силт, карху и имя, - сухо произнесла госпожа Ани. - Они по-прежнему действенны, но там тебя будут готовить к окончательной интронизации. Причём долго, дотошно и приплетя к делу нас самих. Собственно, власти и авторитета у тебя с такого не прибавится ни на йоту, куда уж выше восьмого неба взлетать. Но самое последнее испытание будет не ради других - для-ради одной тебя. Пройдёшь - поймёшь.
И чуть погодя добавила, не узрев на моём лице должных эмоций:
- Не думай, что трое в лодке, не считая собаки, - недостаточно представительное собрание. Мы могли бы пригласить хоть весь парламент, ничего это к делу не прибавит. Магистр в Динане обладает неприкосновенностью, верховная сакердотесс в Эро кладёт свой клинок поверх всех прочих, но если наша Триада от имени Рук Аллаха предложит тебе прибегнуть к выбору - тебе не останется ничего, кроме как подчиниться. В твоём конкретном случае - по доброй воле и со страстью.
А упоминание выбора и рук Бога (очевидно, имелась в виду левая, принадлежащая Тьме) впритык отсылали нас к великой Урсуле ле Гуин. В который раз получилось, что меня плотно и очень заранее окружили. Точно простофилю какую-то.
Та-Циан, поднявшая голову во время монолога, уставилась на дно чашки, словно не понимая, куда делся напиток.
- И был триумф, да? - риторически спросил Рене.
- Частичный. Ни одно из Братств не любит шума, - слегка покривила душой Та-Циан. - Они ведь давно пытались сойтись воедино, только вот самое трудное - вынуть из Берлинской Стены самый первый камень. А там дело должно пойти как по маслу.
В общем, мне на долю выпало лицезреть глубокое удовлетворение Двенадцати и ликование всех остальных. За то время, пока Та-Циан накрывало тёмной водой, в Совете Легенов мало что изменилось: я казалась себе самой старой изо всех. Недостающее до полной колоды число легенов пополнили за счёт моих эросцев. Я лишь попросила, чтобы Рахима-ини не тревожили: Снежный Барс и сам по себе великолепен.
Динан до союза со Степью представлял собой мягкую диктатуру под маской демократии. Что вполне потрафляло обывательскому сознанию: мещанин считает, что норма одна, всеми силами стремится к ней, а такими калиброванными людьми легко управлять. Очевидно, усреднённых личностей у нас всё же было ниже общемирового уровня - наши судебные поединки и дуэли процветали именно как реликт самоуправления. В какой-то мере даже как филиал теневого правительства.
Виноградный силт слегка обузили по моей исхудавшей руке. Стальная Тергата получила новую украсу. Я попросила выгравировать вдоль всего обуха надпись: "Агностик отдаётся разуму. Христианин - Богу. Я - великому Ветру, которому слепец отдаёт свои стрелы". По-лэнски это выглядит немного короче.
Иные перемены назревали, а в связи со мной назрели окончательно и лопнули, как нарыв. Оддисена фактически внедрилась в правительство, когда Марэм исчез в закромах родины, а дядя Лон умер "от сердца", что нетрудно было, в общем, предвидеть. Матушка осталась властной вдовой, но царила исключительно в пределах каменной ограды Ано-А. Я свиделась с ними со всеми - чужие люди. Куча детишек разного калибра, кое-кто считался моим родным внуком или внучкой. Это обескураживало много больше, чем Сидна, которая приехала с северного побережья ради одной меня: ухоженная, безупречная дама средних лет с пышной фигурой. Все дети были, по моим ощущениям, какие-то неправильные, словно пустые внутри, и многие взрослые тоже. Разве что тётушка Глакия порадовала: ссутулилась, скрючилась в пояснице аки та креветка, но глядела бодро и поспевала всюду с невиданной прытью. И Христос, пригвождённый к цветущей яблоне, сохранился - висел на стене угловой комнатки. Престижные мансарды уже давно были не про них двоих.
- Эк тебя носило по забугорьям, - сказала тётушка вместо приветствия. - Видом будто коряга на солнцепёке. В тенёчек бы тебя посадить да поливать как следует.
И сладко расплакалась у меня на плече.
Должностной работы оказалось, вопреки опасениям, не так много: ведь магистр тире понтифик отвечает в основном за исключения и прецеденты. То, что может идти своим порядком, - идёт.
Кандидата в президенты, достойного человека плюс натурального оппонента соединённому Братству Хрустального Стекла, найти было непросто. Многих продиктованный нами выбор удивил: человек из ближайшего окружения сладкой парочки, главный референт и вежливый оппонент, ничем особым себя не проявивший. Не заслуживший похвал даже за то, что при нём тайные правительственные службы работали как электронные часы, а экономика была совершенно независима от скачков в политике и на бирже. Не запятнанный даже предательством одного из своих шефов, которое по факту осуществили другие люди. Рейналт Ди Райнеке - мы надеялись, что затык посередине полного прозвища и лисий хвост в конце уменьшат личную популярность. Главу правительства не принято звать "Рейни".
В устных анналах Рейна обрисовали как старшего брата Майи, которую обозначили именем Майя Дари или Майга Ди. Будто бы он лично втянул нас обеих в ту смертельную историю. Да мало ли что говорят! На самом-то деле наш Лис Ренар был слишком умён для роли опереточного злодея - а ум мы всегда предпочитали сплошной порядочности. Скверное поведение приносит мало выгоды в Великом Динане.
Замешан он-то был, натурально, как же без этого, но совсем в другом...
А ещё меня постепенно готовили к Рутении, пребывание в которой должно было нанести на мне завершающий штрих. Согласие Татьяны было получено и скреплено моим собственным: другие кандидаты показались мне годными лишь в самом первом приближении. Здесь же не столь великое внешнее сходство на удивление хорошо подпитывалось внутренним. Сама она мечтала поездить по разным странам и континентам, только что не было ни славы, ни денег, ни здоровья. Теперь о ней хотя бы сняли документальный фильм, который я без устали крутила в свободное время, и положили на счёт неплохую сумму денег за право скопировать дневник. Там, кстати, не было особых тайностей и интима: сплошная философия.
Кое-что, всем на удивление, прямо-таки просилось на мой воображаемый щит в качестве девиза:
