- Разве что вон его, - начала я и оборвала сама себя: вообще не знаю, что потянуло за язык насмешничать.

Но Джен кивнул, взял мою руку в свою - обе левые и обе увенчаны силтами, только что его был погрубее работой - и протянул вперёд. Так и прошли между подножий.

- Этого довольно: и само божество, и предстатели перед ним не нуждаются в материальном. А теперь глянь кверху, - снова проговорил он - уже погромче.

Я подняла глаза, думая, что же там: люстра, рампа, кольцо светочей, свод верхнего зала...

Но там было просто небо. Такое, каким оно бывает, когда знойный день начинает клониться к вечеру: насыщенная, грозная синева без единой звезды. Я думаю, что он неожиданности все чувства отразились на моём лице без купюр, потому что Джен довольно улыбнулся в ответ.

- Вот так всегда, - подтвердил он. - Там, над нами, колодец в иное пространство. По крайней мере, все в это верят. Кое-кто кощунственно пытался подвязать канат к верхней точке пещеры и спуститься к статуям. Но ему - ему одному - небо не показалось. Во всяком случае, пока он не выпустил из рук верёвку.

Неужели он имел в виду себя самого? Впрочем, неважно.

Тем временем мы миновали Тергов и колоннаду и углубились в переходы, устья которых втекали в центральный зал, как в озеро. Отсюда начинался лабиринт, в котором я бы тотчас потерялась без моего провожатого. Впрочем, полы в переходах были вымощены цветными плитами, всякий раз иными или в ином сочетании.

- А что это было? - спросила я.

- Ты про обряд преподнесения? Мы так поженились.

- Затейливо, но не остроумно.

Дженгиль рассмеялся:

- Без обряда ты лишь гость на Ярусах и в Секторах, теперь же войдёшь держательницей сокровенного.

Жаль, что вы, мальчики, не можете смотреть через мои глаза прямо в мозг: даже мои мысли за давностью лет перестали излучать те краски и ароматы.

Вся архитектура подземной обители повторяла иерархию Братства во всей её сложности - или, скажем точнее, само Братство Зеркала было отражением, толкованием и переосмыслением гигантского знака, начертанного неведомым автором. Путаница коридоров, анфилад, тупиков и зал, в которой через некое время угадывалась закономерность, словно в массиве немецких неправильных глаголов. Сложная система воздуховодов, которая была сработана даже не на века - на тысячелетия. Ступени и галереи, нависающие друг над другом как бы в тесноте средневековых улиц. Сектора, отделённые друг от друга широкими проходами античного театра или стадиона. Ярус посвящался широко взятой теме или времени, сектор отводился для нужд тех пришельцев, которых загоняли вниз нужда, судьба или прихоть.

В целом здесь была сокровищница редкостей, которые приносились сюда ради того, чтобы уберечь их от внешних бурь. Роскошь всех веков и народов, которая подаёт себя без кичливости, - как нечто совсем простое и необходимое для души обитателей Дряхлая архаика - и архисовременные навороты, гармонично смешанные со средневековым антуражем. Возвышенная эклектика в качестве ключа ко всему. Редкие пришельцы, которым вреден наружный воздух, и творчески любопытствующие личности: мы с Дженом бегло знакомились с теми, другими и кое с кем из третьих, но бегло: не это было нашей целью.

Гостиничный сектор, где мы поселились. Сектор Апартаментов, где, как мне пояснили, останавливались легены и высокие иного ранга, когда их заносило под землю.

- Советы и подобия выездных сессий, которые собирает старший из них, - пояснил Джен. - Предложение и обкатка новаций. Судебные заседания.

Я потеряла там себя - став на время всем здешним лабиринтом. Он, даже непознанный, вернее, понятый на мизерную долю процента, - был моим. Нет, не так: был моим развёрнутым подобием, и невежество моё по поводу его сокровищ было равно тайне, которую я представляла для себя самой.

Та-Циан сделала паузу и покосилась на слушателей: "Вроде как перехватила с пафосом, - подумала мельком, чтобы этой мысли не поймали. - Хотя пафос и надрыв проникают в юные головы куда легче. Юные ли? Впрочем, тут главное - стиль, какого придерживаются, и ментальность, которую не замечают".

- Ночь мешалась здесь с днём, совы с жаворонками, всё было зыбко и условно. Мы с Дженом вольготно бродили по хранилищам - листали книги, к которым оба питали неутолимую страсть, рассматривали ювелирные изделия, разлагая на составные части мастерство, с каким их некогда создали, прокручивали старые фильмы и фонографические записи. Для отдыха уединялись в его покоях: еду нам приносили туда же, там же и мылись по очереди, и остальные нужды справляли. На любовные отношения в рутенском и вообще европейском стиле это было похоже не очень: две подушки для сиденья, низкий столик для еды, две низких постели или высоких матраса с подголовниками в разных углах спальни, никакого интернета (не брал через толщу), ни капли спиртного за трапезой. Динанские последователи пророка Хесу ба Йоше в этом смысле поддались исламским веяниям: уж если пить вино, так морем разливанным и до потери привычного облика. А не хочешь грешить - откажись напрочь.

- И что - так и существовали всухую? - полюбопытствовал неугомонный Дезире. - Все две недели?

- Нет, любились в перерыве меж умных бесед, - сердито пояснила Та-Циан. - Межеумных, вернее.

(- Вот что доман держит, но чем не владеет, - сказал Джен в первые же сутки, обводя взглядом скудный интерьер номера и словно протыкая взглядом стены. - Дивись.

- Тогда принеси сюда зеркало от пола до потолка, - ответила она, - а то будто княгиню сумерек принимаешь.

Впрочем, его руки со своего голого плеча не сбросила. Напротив - прижалась теснее. В том смысле, что неизвестно, кто из двоих чья собственность. Держать и на самом деле не означает владеть.

- Понимаешь, зачем ты здесь? - спросил Дженгиль чуть погодя. - Из-за легенов. Они желают тебя натаскать на должность. И скоро замкнут кольцо вокруг тебя. Знаешь их по именам?

- Каорен. Диамис, Эррата. Шегельд. Хорт. Имран. Я ничего не упустила?

- Нет.

В самом деле: обложили и не спускают глаз. Она уверилась в своих догадках, лишь произнося имена одно за другим.

- Но ведь Диамис говорила про девятерых.

- С твоим беспокойным норовом сойдёт и семёрка. Нужен лишь один камень, чтобы свести и укрепить свод.

- Что им от меня надо?

- Возвеличить.)

- А что было в вашем венчальном силте? - полюбопытствовал догадливый Дезире. - Я не про брильянт, а про смысл.

- Послушай, приятель, что там зашифрована большая власть, и так ясно, - оборвал его Рене. - Только не путай разные огранки камня. Роза бриллианту не чета - огранка пониже, блеск пожиже. А всё прочее знать неинтересно. Есть такое милое словечко - спойлер. Понял? Слушать не слушай, а врать не мешай. Глядишь, и получится нехилая прибыль.

Та-Циан в это время спокойно объяснила:

- Не знаю, на какую-сякую должность меня тогда смотрели, только ведь Оддисена - не та контора, чтобы интересоваться. Ей и переиграть на ходу недолго. Как говорится, наши местные суды к бюрократии не склонны, разбирают жалобы и просьбы досконально - зачастую вместе с самим просителем.

И вот что любопытно: весь обговоренный срок мы в этом царстве чудес не усидели. Вышли на волю, как оказалось из-за сбитого календаря, дней этак через восемь и...

В общем, меня кстати осенило, что исполняются вовсе не мои желания, а непонятно чьи. Даже не моего спутника.

- И куда теперь? - послушно спросил Джен, когда мы выбрались на вольный простор.

- Туда, где мы будем одни во всём мире, - ответила я. - Неужели у Волка не найдётся потайного логова, куда нет доступа никому?

XII. "ЭТО МОЙ МИР". Окончание

- Вот, получилась дырка на самом интересном месте, - проговорил Рене. - То есть пауза в повествовании.

- Но кто его знал, что ещё раньше намеченной нами кукольной вечеринки получится другая, куда более широкая? - возразил Дезире.