Надеюсь, мои обильные размышления на лице не отразились. Но и притворяться никому из нас четверых не пришлось.
- Садись напротив, что уж тут аршин глотать, - скомандовала Диамис.
Я села.
- Ну что, - сказала Эррат, - есть свидетели, что хотя бы слово она держит?
Каорен молча кивнул.
А потом мы сели и поговорили. Ничего особо интересного. Что кворум соблюдён и нечет куда лучше чёта или чёрта. Что самозванства по сути не было: но кто хотел обманываться, тому давали все основания и не разубеждали. К тому же цели свойственно добела отмывать средства, хотя в данном случае она заключалась лишь в том, чтобы достичь места назначения легко и невредимо. И победителей вообще не судят.
- Стало быть, тебе необходимо одержать победу, и впечатляющую, - заключила Диамис. - Тогда наш разговор сведётся к пустой риторике.
- Пустой? Некие телесные повреждения необратимы, - ответила ей Эррат. - Хотя кое-кто именно на них западает.
Для чего я так поступаю, именно подставляюсь под пулю или меч - они понимали прекрасно. Уже вовсю гулял среди жителей столицы слух, что Ханберт бы и не числил переговорщика заложником (тем более даму), но иначе штурма не избежать. А любой штурм оставит после себя одни трупы. К тому же, коли заложника придётся показательно застрелить, руками Хана исполнит приговор сами-знаете-кто. Не в первый раз одно прикрывается другим. Также и в осаждающей армии вовсю муссировались толки, что главковерх Лон обменял родственницу за город, не понимая, что города-то он в любом случае не получит. Придётся обращать в пыль каждый камешек в каждой стене, не говоря уж о святыне Кремника. "Положим, наш верховный не вник, что никакие титулы и звания Ханберта не остановят и нашу Та-Циан не защитят, - добавляли некоторые. - Британское воспитание, что с него взять!" "А что валят на Братство, - продолжали другие, - то это для одной проформы. Закон - не помеха милосердию, тем более свой собственный".
- Кто там держит дивизию вместо меня? - помню, спросила я.
- Полковник Ной Ланки, - ответили мне. - Ему доверились, к тому же он ваш побратим.
А побратим обязан мстить за посестру. Что при этом выдвиженце Лона за старшего остался Керм, не знают и не догадываются. И, значит, не понимают, что отвечать придётся не Лэн-Дархану. Платить за мою смерть будет самолично Лон и до кучи Марэм, который в интриге тоже замешан. Уж последнему-то жалеть меня и обманываться по поводу моей доли вообще несподручно.
Итак, есть два предлога, чтобы мне умереть, как говорят комиссары красноплащников, агитационно. И при большом стечении народа. Другое дело, что не понять, какой из них истинный, а какой - для пристяжки.
Но при любом раскладе мои люди в Сердце всех Сердец не войдут и гнать их на приступ будет некому. Ибо город будет омыт и освящён моей гибелью.
Мальчишки хором вздохнули и умостились поудобнее.
- Но вот что вам точно не покажется нудным, - улыбнулась Та-Циан. - Эта компания взялась перебирать способы моей казни. Почти как в книжке Соловьёва про Ходжу Насреддина, читали?
Рене кивнул, Дези удивлённо поднял брови. И она взялась представлять в лицах.
- Как получится пристойнее? - подумала вслух Эррат. - В самом деле расстрелять? Прилично воину.
- Меня уже расстреливали, и безуспешно, - ответила я. - Впрочем, можете попробовать. Чем чёрт не шутит.
- Если удавить, - раздумчиво предложила Диамис. - Умелец проделает почти без боли, даже с оттенком лёгкой эротики. И обратный ход легко можно дать. Хотя нет, не зрелищно.
- Зрелищно - это когда на колесе поднимают, - вмешалась Эррата Милосердная. - И этнологично в придачу. А кости можно и не дробить. Вот разве тогда народ навалится и спасёт некстати.
Словом, типичный интеллигентский мозговой штурм, который продолжался, покуда Каорен не сказал:
- Не забудьте, что в сознании широких масс высокая Та-Циан в какой-то мере представляет Братство. А как уходят из Братства те из Высоких, кто положил перед Советом именной силт? Он чужой руки да своего клинка, которым опоясаны. И это самый почётный и благородный конец изо всех.
Я только и подумала, что Эржебед захотел иного. Вряд ли меня можно причислить к живым клинкам Братства...
- А что, дело говоришь, - ответила Диамис. - И честь оказана, и добрая воля проявлена, и виру с Ханберта и Лэн-Дархана брать не надо. Тут главное - сразу отнести отделённую часть как можно дальше, пока не опомнилась и назад не прибежала.
Шутка была почти взаправдашняя: с полным доверием рассказывали байку про одного благородного разбойника, что после усекновения головы встал и пошёл. Ему обещали оставить жизнь тем сообщникам, мимо которых его туловищу посчастливится пройти.
Вот такой сардонической и не очень для меня понятной ухмылкой и закончилось.
Как меня отвезли назад в замок и под замок - снова неинтересно. Дремала я от излития бурных чувств на плече Каорена. Кажется, сказала ему спасибо за Волка... Но это другая песня.
Снова потекли мирные дни, только куда более скучные, чем там, в волчьем логове.
Страх? Да какое там. Он уж точно скуки не скрашивает. Моё привычное состояние в последние... не соврать бы... полтора года. Такой вот был долгоиграющий план у нашей пары стратегов. Хотя, скорее всего, они в душе рассчитывали на блицкриг, а Керму и остальным указали крайние сроки.
У меня тоже всё было рассчитано. Не выиграю жизни, что маловероятно, - так по крайней мере посею бурю и под шумок вызволю горную столицу руками друзей. Догадывались ли мои легены, что в нерасчётливой дерзости я напоследок сыграла ими самими?
Счёт пошёл на недели. Потом на дни. Одно было хорошо: кормить меня стали прилично. Наверное, потому что Ханберт зачастил в гости. О Каорене вообще молчу - разве что спал в другом месте. Мы с ними по-деловому, на равных обсуждали проблемы гласности: как донести происходящее до всех заинтересованных лиц. В сущности, некое подобие мобильной трансляции в Динане водилось: крошечные летающие телекамеры, биомеханические голуби ... Словом, сложнейшие устройства, которые поступали из ближнего зарубежья, иначе говоря, земли Эро. Я специально обхожу вниманием технические детали: отчасти потому, что мало в них смыслю, отчасти для интриги. В любом случае по ним шёл лишь звук - телеприёмников у осаждающих практически не было, да и те - у начальства... Вру вообще-то. В "Сокровенной Легенде о Деяниях Кардинены" (это ещё одна порция целлюлозы, испятнанной типографскими знаками) описан амфитеатр для одного актёра, где акустика была как в Древней Греции, плюс ясный солнечный день, плюс то, что Керм и Нойи располагались напротив моей личной игровой площадки. Тоже неправда: на протяжении всего осадного кольца стояли мои люди, хотя не каждый из них об этом знал.
Ладно. Допустим, что действовал могучий спонтанный фактор, в Рутене сокращенно именуемый ОБС - "Одна Баба Сказала". Новость о дне и часе церемонии разнеслась с ураганной скоростью, войско не повиновалось тем офицерам, которые пытались отодвинуть его на дальние позиции. В Ставке, кстати, сообразили, что если явно дать слабину, то это сыграет на руку осаждённым, а слышать и так все услышат. А кое-кто даже увидит - чужими глазами.
И вот, наконец, мне говорят:
- Будьте начеку, гран-инэни. Завтра в шесть утра вас поднимем. Мешать вам готовиться не будем, разве что сами помощи захотите.
- Если позволите, без горничных обойдусь. Вот человека на мою саблю отыскали? - спрашиваю. Откуда возьмётся сам клинок, меня интересовало не очень. Не забывай, что с тобой имеют право сделать что им угодно, - поскольку ты вручила себя Оддисене. Изобрази исходную стойку самурая - готовность ко всему. Даже самому невообразимому. Так я уговаривала себя.
Нет, снова не страх. Азарт бывалого игрока, пузырьки игристого вина в крови. Умылась, схватила чашку неизменного кофе, нарядилась. Ещё во время вольных прогулок взяла я за гроши старинный женский наряд наездницы: от талии вниз и по бокам разрезы, верх на шнуровке - можно распустить одним-двумя движениями. Тяжёл, конечно - натуральная белая замша, хоть и тончайшей выделки. Под него, естественно, полагались полотняные рубаха и шаровары: аврат есть аврат. И боковые швы к тому же натирают.
