Анар спешился, подняв под собой облачко пыли, и пошёл проведать друга.
Вартаз лежал неподвижно и мирно сопел, обхватив ладонью рукоять меча. Не забыл он и о луке, который покоился рядом с готовой стрелой. Даже в таком состоянии он готов к чему угодно.
Анар не стал его тревожить и направился в трактир. Оказавшись внутри, он не обратил внимания на рассаживающихся караванщиков и сразу подошёл к стойке, где пухлый трактирщик раскладывал посуду.
- Мне нужен лекарь.
- Крайний дом, как выйдешь направо, - ответил трактирщик, не отвлекаясь от занятия.
Анар поблагодарил его и выскочил на улицу. Миновав шесть домов, он остановился у покосившейся хижины, больше напоминавшей шалаш.
Три раза ударив по двери, Анар прислушался: тишина. Он повторил. После чего внутри заскрипели доски, и зазвенела посуда. В дверном проёме появился старик, в грязной рубахе, свисавшей до пола. В руках он держал масляную лампу, в которой колыхал огонёк.
- Чего тебе? - старик посвятил лампой перед самым лицом.
- Мне нужен лекарь, - ответил Анар и, увидев сузившиеся глаза деда, добавил: - Я хорошо заплачу.
Старик наклонился в сторону и посмотрел за спину ночному гостю.
- Где больной?
- Он в телеге, около трактира.
- Сейчас, - сказал лекарь и скрылся в темноте хижины.
Если бы Анар знал, что старик медленно передвигается, тогда привёз друга на телеге.
Они добрались до Вартаза. Анар помог лекарю заползти внутрь, а сам встал рядом, чтобы не мешать, но всё видеть. Старик сразу надавил горцу на грудь, отчего горец широко раскрыл глаза и попытался поднять меч.
- Не глупи сынок, я только осмотрю, - спокойно сказал старик, и отодвинул лезвие меча в сторону. - Так, на плече рана, пока не воспалилась. Я её почищу. Ребра... сломано четыре ребра. По нему что, табун пробежал? - лекарь посмотрел на Анара. - Десять дней постельного режима. Вот мазь, на рану утром и вечером. Двигаться нельзя, а то ребра войдут в лёгкие. До этого ему везло. Завтра проснёшься - будешь чувствовать себя хорошо, но не вставай, - старик обмазал мазью рану на плече.
- Он раньше десяти дней не встанет? - спросил Анар.
- Встанет, но только сразу упадёт, ему двигаться нельзя, понимаешь? Ребра в крошку. Через десять они немного схватятся, - старик сжал кулаки. - И он сможет ходить, не более, - старик для убедительности ткнул пальцем в грудь Вартаза.
Горец застонал.
- Видишь, - лекарь порылся в телеге и достал кусок длинной ткани. - Сейчас мы его перетянем. Не забудь заплатить за ткань, - он потряс рулоном материи и усмехнулся. - Кто-то лишился платья.
Немного повозившись, они стянули грудь горца и уложили его между мешками.
- Вот теперь порядок, - улыбнулся старик.
Анар отдал ему серебряник и помог вылезти из телеги.
- Принеси что-нибудь пожрать, - из фургона раздался хриплый голос.
Анар потащился в сторону трактира.
Он радовался, что Вартаз пришёл в себя. Только смущало, что десять дней горец не сможет передвигаться самостоятельно. Придётся задержаться в Грофорке, пока Вартазу не станет лучше.
Анар набрал на поднос еды: четвертинку сыра, хлеба и мяса с варёной картошкой. Также прихватил кувшин с вином, отдававшим кислятиной. На выходе получил указания от купца и вернулся в фургон.
Они ели и пили, перекидываясь шуточками, и громко смеялись, нарушая тишину в деревне. Анар не вспоминал о предательстве Вартаза. Было ли это действительно трусостью, или это был ловкий ход - все в прошлом. Он наслаждался общением и мыслью, что кому-то нужен.
- Ты когда-нибудь думал о будущем? - Анар внезапно сменил тему разговора.
- Когда сидел в камере - думал о смерти. Когда жил в хижине - думал о смерти. Когда мы отправились в путь - думал о том, как бы вернуть по скорее меч. Что будет дальше - меня мало волнует, - Вартаз смотрел в потолок фургона, где через дырочку откуда проглядывалось тёмное небо.
- А всё же... Ну, вот ты вернёшь меч, а что дальше?
- Как обычно - война.
Анар опрокинул кувшин, допив остатки вина.
- А я буду служить новому господину. Я не нарушу очередную клятву и встану на колено перед ребёнком Илены.
- Значит, наёмник прав: свобода - только для идиотов, - Вартаз закашлял.
- Свобода только для идиотов, - повторил Анар.
Прошло ещё около четверти стражи, прежде чем Анар уснул.
Образы гуляли в голове, как горожане в парке Илура. Внезапно появляясь - и исчезая принося радость и горечь. Сны рисовали картины, одну за другой, замирали - и стирались. Появлялись знакомые лица: Илена, Мэтиэль и Адар. Последний только все испортил. Развеял цветные рисунки и развесил мрачные полотна. Потом пришёл Вартаз, схватил запястье и потянул в спасительный туман.
- Очнись, - сквозь сон продирался хриплый шёпот. - Очнись.
Анар открыл глаза. Горец дёргал за руку и тихо говорил.
- Что? Ты обмочился? - Анар уставился на друга, протирая глаза.
- Тс, рядом кто-то есть, - Вартаз убрал палец от губ Анара.
- Торгаш наверно бродит, в комнате мест не хватило, - предположил Анар.
- Неет. Он бы сейчас шумел, а тут ходят тихо, - объяснил горец.
Анар нагнулся и всмотрелся в темноту. Тучи прятали луну, и ночь встала непроглядной стеной. Лишь слабые отблески окон трактира давали возможность рассмотреть силуэт здания. Анар вылез из фургона, обдал прохладный ветерок, с запахом свежего сена.
- Я ничего не вижу, - Анар огляделся по сторонам.
- Тут не надо смотреть, надо слушать.
- Я кроме твоего хрипа в груди ничего не слышу, - Анар притих. - А нет, подожди, стук копыт.
- Нет, ближе...
Ткань, служившая крышей для телеги, порвалась в нескольких местах. Вартаз выругался, а Анар обнажил меч.
Клинок в последний момент успел отразить удар. Опять удача. Анар отшатнулся и прижался к фургону.
- Ты как там?
- Живой... Ещё чуть-чуть - и меня бы прошили железяки, - горец выкинул в пыль два кинжала без рукояти.
Стук копыт становился громче.
- Что...
