Маленький тунисец несколько раз ударил по приборной панели, после чего ему удалось выжать из байка неплохое ускорение. Разумеется, дождь тут же начал хлестать их ещё сильнее. Создавалось впечатление, будто кто-то льёт воду из бездонного ведра прямо им на головы. Водитель Дискавери, едущей впереди, засёк их. Он нажал на тормоз, скользя колёсами по водной поверхности лужи. Слишком поздно. Маленький мопед уже проскочил мимо. Бенни задержал взгляд на мужчине, сидящем за рулём. Мохаммед Гама. Это был явно не тот человек, которого Бенни был счастлив увидеть.

– Бинни, – прокричал Омар. – Истребитель на два часа.

Это было уже слишком. Они же не вооружённые грабители или кто-то в том же духе! К ним ехал ещё один Дискавери. И этот нёсся уже по встречной полосе! Либо водитель был полным психопатом, либо у него сработал рефлекс ^{водителя из Великобритании} (174). Они оказались в ловушке! Сзади – Гама, а спереди – этот новоприбывший.

– Walahi, – выругался Омар. – ^{Не отступать и не сдаваться} (175).

Кахина рыдала. Слёзы катились у неё из глаз и носа, смешиваясь с потоками дождя, стекающими по лицу. Сейчас они ехали через Тину, где не было ни одного строения, за которым можно было бы укрыться. Только железнодорожный путь с одной стороны и узкая береговая коса – с другой. Кахина увидела рельсы и словно взбесилась. Омар наклонился вперёд, борясь с ней и изо всех сил пытаясь сохранить их равновесие. На секунду в одной из луж мопед потерял сцепление с дорогой, и их слегка занесло.

Дискавери впереди нёсся прямо на них, врубив дальний свет в попытке ослепить.

У них оставался только один путь к отступлению. Омар юзом повернул на грязную грунтовку, пролегавшую сквозь оливковую рощу. Кахина успокоилась. Сейчас они по крайней мере удалялись от железнодорожных путей. Последнее, что увидел Бенни, прежде, чем начал подпрыгивать на сиденье, как рабочий с отбойным молотком, было лицо его отца за лобовым стеклом приближающегося Дискавери. По какой-то непонятной причине это заставило его разрыдаться, как младенца.

А дождь всё хлестал по ним сверху. Молотил миллионами жалящих стрел. Он затапливал оливковую рощу; вода поднималась по глиняным насыпям, сыгравшим роль дамбы. Она просачивалась сквозь верхний слой почвы, приподнимая его, как водоросли на поверхности водоёма. Тоненькие корешки рвались под напором стихии. Мелкие насекомые тонули, взывая о помощи. Это был ад, наполненный водой.

– Остановись, Омар! – выкрикнул Бенни. – Хватит, ладно? Красный свет!

– Mafi красный свет, – пробурчал его друг. – Омар, Кахина уедут, куда глаза глядят.

Конец, когда он пришёл, налетел на них подобно горному обвалу. Неизвестный фермер использовал в качестве загородки старую дверь. Эта дверь, к её чести, превосходя свои пределы прочности, около восьми часов сдерживала в образовавшейся запруде несколько тысяч литров грязи и разнообразных растений. Но это последнее наводнение оказалось слишком сильным. В тот момент, когда мопед пролетал мимо импровизированной плотины, дерево натужно вздохнуло, треснуло и разлетелось на куски. Дверь смыло, а вместе с ней и всю запруду. Ограждение и его содержимое бурным потоком устремилось к океану. Это было поистине фантастическое зрелище – обычное поле, плывущее по течению, будто на водной подушке.

Бенни ничего этого не видел. Как, впрочем, и Омар. Поток подхватил их и попытался протиснуть сквозь живую изгородь из опунции.

Только представьте, как они себя чувствовали. Двое парнишек и покалеченная девочка, которых протащило сквозь острые зубья цепляющихся за всё деревьев. Они запутались в переплетении сломанных ветвей, как дельфины – в сети. Тонны воды просачивались между ними. Из топливного бака мопеда, шипя, поднимались густые облака пара. Бенни не мог кричать. Он ничего не видел. Вокруг были только лопающиеся пузыри пены. Увлекаемые потоком мусор и щепки молотили его по голове и телу. Омара вертело из стороны в сторону; в какой-то момент они оказались лицом к лицу и ухватились друг за друга, зажав Кахину между собой.

Мопед рывками волочило впереди, продирая его сквозь разлапистый древесный орнамент. Внезапно он исчез, кувыркаясь в потоке и исходя паром. Бенни ухватил Омара рукой за шею. Лицо Кахины было вжато в его грудь.

«Ну же, Па, – подумал Бенни. – Поторопись».

Только импровизированный рюкзак из матрасов удерживал их головы над водой. Цветастая обивка прорвалась, и вываливающийся поролон уносило потоком воды, перекатывающейся через их плечи.

Внезапно что-то налетело на них! Оно сильно врезало Бенни по рёбрам, моментально выбив из него дух. Он ощутил многочисленные уколы от сломанного дерева. Дверную панель развернуло, и она шарахнула Омара по лицу. Инстинктивно они отпустили друг друга, потянувшись руками к ранам. Бенни судорожно вдохнул, но вместо воздуха в легкие попала только грязная вода. Течение тут же вклинилось между ними. У Омара из носа текла кровь. Окрашенная красным струйка исчезала среди потоков у него за спиной. Он схватил Бенни за рубашку.

– Кахина, – с трудом проговорил он сквозь водяной хаос, царящий вокруг.

Бенни смог только вслепую пощарить рукой вокруг. Быстрее, Па!

Наконец он сумел втянуть в себя немного воздуха. То мизерное количество кислорода, что он смог вдохнуть, придало ему толику сил. Он обвил Кахину руками за пояс, переплетя пальцы рук между собой. Теперь они были прочно сцеплены друг с другом. Этакая человеческая цепочка, во главе которой был Бенни, привязанный к матрасам, зажатым меж колючих веток. Но в этой цепи было одно слабое звено: узлы на спортивной куртке Омара, удерживавшей Кахину на своём брате, которые не были рассчитаны на такого рода испытания.

И вот верхний узел развязался! А оба мальчика даже не могли видеть, что происходит. Кровь, вода и сгрудившиеся вокруг, кружащие в водоворотах щепки ослепляли их. Омара бросило назад, его рука сорвалась с воротника рубашки Бенни. Ирландский мальчик почувствовал рывок, когда лопнула цепочка с маминым кулоном на его шее.

– Ну же, Па, – пронзительно выкрикнул Бенни. – Скорее!

Омара медленно сносило прочь, как тряпичную куклу, подхваченную мощным потоком. Его лицо было все в крови.

– Омар! – крикнул Бенни, но не смог услышать даже свой собственный голос. – Омар! Держись!

Кахина билась у него в руках, он чувствовал, как её тощие рёбра скребут по его груди.

– Па! Па!

Спортивная куртка соскальзывала всё ниже и ниже по ногам Омара, уже только его согнутые колени и удерживали её. Омар всё ещё сражался с течением, как последний оставшийся в живых спартанец с персидской армией. Бенни хотел попробовать дотянуться до него, но это означало, что придётся отпустить Кахину. Может, он смог бы удерживать её одной рукой? Всего лишь на секунду. Просто чтобы быстро ухватиться.

Омар прочитал его мысли.

– Laa, sahbee! – выпалил он. – Mafi рука помощи! Кахина ^{девять-один-один} (176)!

– Омар! Пожалуйста!

Каким-то непостижимым образом среди всего этого хаоса их глаза встретились.

– Бинни Би Джи, – произнёс Омар, попытавшись вернуть на лицо свою дурацкую извечную ухмылку.

В них ударила очередная волна, и Омар исчез. Его выдрало прямо из петли спортивной куртки. Бенни закричал, руками и ногами что есть мочи прижимая к себе Кахину. Не было никакой затяжной финальной сцены, как в кино, или одинокой руки, мелькнувшей среди волн. Просто внезапно Омара не стало.

Бенни услышал треск. Их бросило вперёд, но матрасы тутже зацепились за очередную ветку. Теперь их удерживала на плаву только упаковочная верёвка. Стоит деревьям ослабить свою колючую хватку, и пропитавшийся водой поролон потянет их вниз подобно камню.

Ещё один треск. Вода тянула их за ноги своими алчущими пальцами. Бенни чувствовал, как верёвка врезается в его подмышки. Кахина обвисла у него в руках, как мешок с углём.

– Па! Ну же! Прости меня!

И Па пришёл. Сильные руки ухватили Бенни и потащили из переплетения ветвей. Мальчик успел увидеть свою кровь, которую тутже смыло потоком воды. Израненные ноги были будто бы не его. Или, может быть, его, но как во сне. В поле зрения появилось лицо Пата Шоу.