Бенни однажды смотрел Айронсайд. Там рассказывалось про какого-то толстого мужика, который разъезжал в инвалидном кресле. Как Омар думал справляться со всем этим? Он же был всего лишь ребёнком.

Когда они повернули на дорогу и влились в смертоносный поток машин, Бенни почти почувствовал облегчение.

Джессика чувствовала себя унизительно. Спустя две минуты после того, как она доела первое, «^{bric a fruits de mer}» (122), её желудок скрутил болезненный спазм. Сквозь слой тонального крема проступила смертельная бледность. Вообще это было на неё не похоже. Обычно она не позволяла себе уступать таким досадным недомоганиям. Но дальше стало только хуже.

Для начала она попросила у набриолиненного официанта ключ от дамской комнаты. Потом выяснила, что там уже кто-то был. И, к сожалению, совсем не леди.

Джессика решила, что ждать – себе дороже.

– ^Mersi (123), сеньор, – пробормотала она и поспешила назад к столику. Там она сообщила, что им надо идти. Незамедлительно.

Стюарт Тафт гнал машину так быстро, как только посмел. Официально ограничение скорости было 50 километров в час. Стюарт выжал 70, внимательно просматривая обочины на предмет наличия машин ДПС.

– Осталось десять минут, Джессика, – сообщил он через плечо. – Держись.

– Мне очень жаль. Весь вечер – коту по хвост.

Пат обнял её за плечи.

– Не переживай из-за этого, милая. С этим ничего нельзя поделать.

– Я знаю, но мы уже лет сто никуда не выходили.

Из-за подголовника появилось загорелое лицо Эйприл Тафт.

– Не думай об этом, дорогая. В первые несколько месяцев Кара Сфакса настигает всех. Особенно благодаря блюдам из рыбы.

Пат убаюкивал свою жену, пытаясь смягчить дорожную тряску. Как и всегда, трафик был просто сумасшедшим. Нельзя было расслабиться ни на мгновение, иначе у тебя под решёткой радиатора мог оказаться один из мотоциклов.

И как по заказу, с грязной просёлочной дороги прямо перед их капотом вопреки правилам дорожного движения с заносом выскочил мопед. Мощный дизельный двигатель джипа взревел, и Лэнд Ровер поравнялся с маленьким байком. Подрезавший их байк больше походил на газонокосилку, оборудованную сиденьем. Впору было задуматься о дальнейшей продолжительности жизни двух пареньков, оседлавших этот ночной кошмар мирового автопрома.

Взгляд водителя байка был как у лунатика, его щёки раздувал ветер. Он плакал, и слёзы уносились назад встречным потоком ветра. Наверное, это фосфаты в воздухе раздражали слизистую его глаз. Он немного напоминал маленького приятеля Бенни. Такое же худое, жилистое телосложение. По правде говоря, он очень сильно напоминал приятеля Бенни. Пристальный взгляд Пата перекинулся на пассажира. Лицо было скрыто сияющей феской, но он сразу его узнал. Отец узнает своего сына даже в костюме гориллы. Поношенные кроссовки Рибок и Уексфордский джемпер только подтвердили его догадку. Байк исчез также внезапно, как и появился, нырнув в узкий проход между двумя мясными магазинчиками.

– О, Боже! – прохрипел Пат.

Джессика выпрямилась.

– Что? В чём дело?

Пат собрался с мыслями.

– Ничего. Я… э-э… голова болит. Просто резко заболела.

– Не зря ты хотел повременить с той кружкой пива, дружище.

– Да, Стюарт, ты прав, должно быть, болит из-за этого.

– Ты в порядке?

– Я в порядке, честно. Всё хорошо. Просто прострелило и всё.

Джессика невесело рассмеялась.

– Ну что за ночка, – сказала она, откинувшись назад.

А в голове у Пата Шоу клубились мрачные мысли.

– И она ещё не закончилась, – произнёс он, стиснув зубы.

Джордж смотрел Национальный Бархат. Позволить ему выбрать канал – это было не похоже на Бенни. Может быть, его брат с возрастом становится терпимее? Было бы здорово, если бы они в самом деле смогли хоть немного поладить. Маме бы это понравилось. Джордж был готов попробовать. Но Бенни! Ему нравилось спорить. Он никогда не мог просто сказать «Привет» или «Доброе утро». Всегда было «Подлиза – то», «Подлиза – сё». Джордж чувствовал, что это начинает ему надоедать. Бенни был таким… таким… нытиком!

Здесь, в Тунисе, было совсем неплохо. Школа была просто великолепной, можно сказать, с ума сойти какой. Хоть он и не должен использовать словосочетание «с ума сойти». Это же сленг. И всё же, это было так. И мистер Роззи – Боб – был самым лучшим учителем. Он разговаривал с тобой и старался помочь с тем, что у тебя не получалось. Но конечно, ничего из этого не устраивало Бенни. О, нет! Их Светлости не нравилось категорически всё. Мистер Я-Великий-Хёрлер – надутый плакса Бернард Шоу. Вечно стонет: здесь слишком жарко, никто меня не любит, я потерял свой мячик. Нытик, ворчун, дурак!

Джордж только сейчас осознал, как он был бы счастлив, если бы старший брат не задирал его. Предполагается, что старшие братья должны защищать младших от тех, кто над ними издевается. Таков порядок вещей. И что самое странное – однажды Бенни действительно разобрался с несколькими крутыми парнями с их улицы, которые приставали к Джорджу. После этого никто, кроме Бенни, не мог задирать Джорджа.

Национальный Вельвет закончился. Джордж понял, что последние полчаса он даже не смотрел, полностью сосредоточившись на мыслях о своём брате. Может быть, им стоит поговорить? Возможно, они смогут заключить перемирие. Он спустился в комнату Бенни. Джордж приложил ухо к двери, как какой-нибудь шпион из боевика. Ни звука, не считая мерного стрёкота сверчков. Джордж задумался. Действительно ли он так жаждет, чтобы на нём в очередной раз отработали захват типа «замoк» или жуткий приём с выворачиванием плеча? Нет, не хочет. Тем не менее, он постучался.

– Бенни?

Ответа не было. Может, он лег спать?

– Бернард. Ты спишь?

Опять тишина.

– Я захожу, ладно?

Джордж с силой надавил на ручку. Возражений не последовало. Он приоткрыл дверь, всё время стуча по ней костяшками пальцев.

– Бенни. Я тут подумал…

Но Бенни в комнате не было. Пульс Джорджа подскочил, сравнявшись по частоте с трещоткой на спице велосипедного колеса. Следует помнить, что под всей этой артистичностью и стильной причёской скрывался всего лишь маленький мальчик. А что бы подумал девятилетний ребёнок, если бы его брат исчез из своей комнаты? Джордж был обычным мальчишкой, выросшим на «Секретных материалах» и «Тарзане» и совсем недавно приехавшим в Африку. Он бы подумал, что произошло что-то ужасное. К примеру, что в комнату запрыгнул лев и утащил Бенни. Или же это могли быть тунисцы, которых оскорбил Бенни. И теперь его преследовал весь их клан с кривыми ножами наперевес.

Миллион витиеватых и изобилующих кровавыми сценами теорий промелькнули в голове у

Джорджа. Он нерешительно шагнул внутрь. Даже в отсутствие Бенни, табу на проникновение в чужую комнату было очень тяжело преодолеть. Джордж заглянул под кровать и в шкаф. Безуспешно. Наверное, ему надо выглянуть в окно. Бенни может лежать там, на земле, раненный – неуклюже раскинув руки, слишком ослабевший, чтобы даже произнести имя брата. Джордж запрыгнул на кровать и выглянул наружу. Никого, только уличные фонари в форме шаров да гигантские мотыльки.

– Бернард! Бернард? Ты там? – Джордж старался, чтобы голос звучал озабоченно, а не плаксиво, но это оказалось не так-то просто.

– Бенни? Ну же. Это совсем не смешно! Мне страшно!

Может быть, Бенни потерял сознание? Джордж почти что видел это. Его старший брат лежит там, и с кончика его чёлки срывается огромная капля крови. Наверное, ему стоит выбраться наружу и быстренько всё проверить.

Это был хороший план, если не принимать во внимание одну деталь: зрительно-моторная координация у Джорджа была на уровне двухнедельного ребёнка. Его мозг дал команду перебросить ногу через алюминиевую раму. К сожалению, нервный импульс, пока достиг нервных окончаний, успел частью рассеяться. К тому моменту, когда команда «поднять ногу» добралась до ступней Джорджа, при компиляции была потеряна пара дюймов.