Действительно, ведь прошёл всего год с того времени, когда она всех богов молила, чтоб он оставил Стеллу и пришёл жить к ним. А сейчас она уже давно этого не хочет, и, конечно, не его болезни тому причина.

-Нет, а Стелла как позволяет себе так вести себя,- с возмущением думала она, и не только думала, но и спросила об этом Ромуальда.

-Да куда она денется! – как всегда небрежно ответил он. – Любит она меня до гроба, хоть и не время сейчас так говорить. И сейчас уже звонит сорок раз в день. Не устраивает её, видите ли, что я о вас забочусь. Думала, что дала деньги, чтобы тебе снять квартиру, и на этом всё кончится. Каждый день скандалы закатывала, терпение, видите ли, у неё лопнуло. Так куда же мне переезжать? – снова спросил он её.

Хорошо, что Зинаида и этот вопрос обговорила с тётей. Не задумываясь, она ответила:

-Как ты хочешь. Сейчас для нас самое главное – это твоё здоровье, и не время устраивать разборки. Любое твоё решение я принимаю.

Он, может быть, хотел увидеть другую реакцию и услышать другие слова, но придраться было не к чему.

-Ох, и хитрая ты! – только и сказал он, но через день привёз свои чемоданы и остался у них. К её великому огорчению.

Сразу начались обычные проблемы совместного проживания в одной комнате-студии трех людей, разных по возрасту, по привычкам, по здоровью и т.д. и т.п. Все трое были по-своему избалованы, никто не умел уступать, считаться с другими, терпеть, наконец. Даже необыкновенная любовь Ромуальда к сыну не выдержала такого испытания. Измученный болями Ромуальд засыпал поздно, а Ромик просыпался ни свет, ни заря, и донельзя обрадованный тем, что любимый папочка живёт с ними вместе, сразу требовал общения и любви. В садик он не ходил – платить было нечем, и Аида, которая сама с трудом просыпалась так рано, быстро умывала-одевала-кормила и уводила его гулять, благо погода стояла прекрасная. Вслед им Ромуальд звонил ей по телефону, и говорил, что она не может даже завтрак нормальный приготовить, а её кофе - это не кофе, а настоящая бурда.

Через пару дней совместной жизни нетерпеливый Ромуальд поменял свои планы на будущее и снова стал говорить, что они не могут жить вместе, что это его просто убьёт. А тут ещё подошло время платить за квартиру, а денег, конечно, не было.

-Хочешь – не хочешь, нужно возвращаться к маме и там ждать квартиру. Я там выброшу всё, что можно, все стены, плинтуса обдеру и паяльной лампой обработаю. Пару раз всё продезинфицируем, заново побелим, покрасим, и от клопов и прочей нечисти избавимся.

-А как же Стелла? – спросила Аида.

После того, как Ромуальд переселился к Аиде, Стелла вдруг вспомнила о своей работе по уходу за мамой, стала каждый день приходить к ней, и по двадцать раз звонила Ромуальду по телефону, чтобы согласовывать с ним все свои действия. Она готовила там обеды, и при ежедневных посещениях мамы Ромуальд давал себя уговорить поесть там.

-Ну, она будет приходить, когда ты будешь гулять с Ромиком.

-Там тоже мало места: папа вернулся, Хадича ухаживает за мамой с условием проживания…

-Папа уже вернулся в свою квартиру, терпения у него не хватило. А Хадичу я устрою на такое же место в другую семью. Ты будешь ухаживать за мамой, деньги, которые Стелла платила Хадиче, будем получать мы.

-По-моему, ты получил хороший ответ по своим анализам.

-Да, - ликовал Ромуальд, - рака у меня нет. Мне сделают операцию, Стелла поухаживает за мной, может, после больницы я снова поживу у неё. Потом я смогу работать, мы быстро соберём тысяч десять и я куплю другую машину. Я уже присмотрел, она почти новая, дорогая, а продают её после аварии совсем задаром. Немного денег вложить, и у меня будет шикарная машина.

Как Зинаида ни печалилась, а другого выхода у неё не было. Слава Богу, конечно, что у Ромуальда хорошие анализы. Благородство его тут же испарилось. И он тихо-тихо всё-таки добился, чего хотел: Стелла хочешь-не хочешь смирилась с существованием Аиды и даже через Ромуальда извинения у неё попросила за своё вторжение; Аиду он всё-таки вынудил, пользуясь её безвыходностью, занять место умственно-отсталой Хадичи. Все его мечты реализуются: Аида будет в полной изоляции сидеть с мамой, которую ни на минуту нельзя оставить одну, потому что она боится. Заработанные Аидой деньги будет получать он. Она будет в полной его власти, во всём будет зависеть от него. Зинаида даже знала, что он мечтает сам получить разрешение на её пребывание в стране и до крайнего случая не отдавать ей документы . Доступа к почтовому ящику у неё нет, ключи от него у Ромуальда, который открыто заявил ей, что её корреспонденция, как и всё остальное, должна быть под его контролем. Он и квартиру хочет получить и сдать её в аренду без ведома Аиды.

Но… Её уже вызвали на отпечатки пальцев – необходимую процедуру перед интервью в иммиграционной службе и получением разрешения на пребывание в стране. А сами документы придут через полтора – два месяца. Она поулыбалась почтальону, и он с радостью обещал ей звонить по телефону, когда будет приходить ей почта. К этому времени, надеялась она, решится вопрос с получением социальной квартиры, она знала, что контракт они должны подписывать вместе, так что Ромуальду придётся что-то новое придумывать, чтобы лишить её этой квартиры.

-Видит Бог, она хотела всё решить мирно, он вынудил её защищаться.

Это – не моё. Я должна была всё это пережить, отработать, научиться принимать всё и всех. Теперь мой принцип – не мешать никому жить, но и не позволять, чтобы мне кто-то мешал жить. А Ромуальд сам разведётся со мной: такая, какая я есть на самом деле, я ему не нужна, а такой, какой он мечтает меня сделать, я никогда не буду. Только дай мне, Бог, терпения! – думала она.

Она настолько была уверена, что у неё и у её сына всё будет хорошо, что никогда не унывала, принимала всё фокусы Ромуальда, только посмеиваясь, чем часто ставила его в тупик. Чтобы без проблем засыпать, она читала молитву за себя и своего сына, за всех своих близких – папу, маму, тётю и остальных родных, за Ромуальда, Стеллу и их родственников…

Да будет угодно, тебе, Создатель,

смилостивиться надо мной и моими близкими

и дать всем нам дни долгой и хорошей жизни,

и помнить о нас ради нашего благополучия,

ниспослать нам спасение и милосердие,

поддержать мир в домах наших,

и любовь, и радость,

здоровье и процветание,

скромность и адекватность,

сохранить своё присутствие в среде нашей

и удостоить нас того, чтобы мы воспитали детей и внуков наших

людьми умными и мудрыми,

любящими Всевышнего и боящимися Его,

людьми честными, святым семенем,

людьми, верными Всевышнему

и освещающими весь мир добрыми делами

в своём служении Творцу.

Услышь мою мольбу, ради праматерей наших,

И да не погаснет свеча наша во веки веков,

И обрати к нам свой лик,

И будем мы спасены. Аминь.

Самое интересное для неё кино – её жизнь – продолжается, а впереди – обязательно HAPPY END.

С О Б А Ч И Й Р О М А Н

Старому Ицхаку очень не нравилось семейство, которое снимало квартиру на первом этаже его небольшого трёхэтажного дома. Точнее говоря, ему не нравился Ян, глава семьи. Вроде бы взрослый уже, а реализует себя как трудновоспитуемый подросток: крутой рокер с до блеска выбритой головой и крошечной косичкой, в основании, наверное, размером в квадратный сантиметр; весь покрыт татуировкой; с кольцами и какими-то побрякушками в ушах, на бровях и других частях тела; в кожаном жилете с килограммами металлических заклёпок, значков и других украшений; в здоровенных подкованных ботинках и, конечно, на неописуемом мотоцикле, который стоил подороже среднего автомобиля. Он никогда не улыбался, вернее, он не умел улыбаться.