— Я позову Дока, — услышала я голос папы. Они знали: если мама не может меня успокоить, значит, я безутешна. И они были правы.

Если бы я могла связно мыслить, я бы удивилась, как быстро прибыл Док. Ещё секунду назад его не было, а в следующий миг папа с мамой подняли меня с дивана, и папа с Доком повели меня по коридору. Они уложили меня на кровать Колта, и я, рыдая, прошептала Доку все тайны, свои и Колта, хотя слишком поздно было рассказывать.

Он что-то вколол мне, и оно быстро подействовало. Док сидел рядом со мной на кровати, пока меня охватывал покой, который он подарил мне с помощью шприца. Он накрыл меня одеялом и убрал волосы с моего лба.

— Как я сказал, — тихо произнес он, — собака умерла. Не следовало её откапывать.

— Да, — пробормотала я в ответ, вокруг меня собиралась успокаивающая тьма. — Собака умерла, Док. Её убил Денни.

После этого я вырубилась.

Я проснулась, лёжа на боку и поджав ноги. Уилсон свернулся клубочком возле моих бёдер.

Я медленно приходила в себя, прислушиваясь к тихим голосам, зная, что я не одна в доме. Слишком много голосов, все они говорили тихо, но я знала, что их не было бы так много и они не разговаривали бы так спокойно, если бы с Колтом случилось что-то плохое.

Я чувствовала, что день клонится к концу. Я некоторое время была в отключке. Но я не встала. Я подняла руку, погладила кота, и он начал мурчать.

У меня был большой опыт общения с животными. Когда мы росли, у нас были и кошки, и собаки. Я давно поняла, что у них есть одна общая черта. Они чувствовали несчастье и не были склонны убегать. Они держались ближе. И чем хуже становилось, тем ближе они прижимались.

Так что я долго лежала в кровати, ни о чём не думая и гладя кота.

Потом я встала, пошла в ванную, умыла лицо и провела щёткой по волосам. Вернувшись в спальню, я подошла к своей сумке и переоделась, сменив форму для йоги, которую надевала утром, на джинсы, ремень и футболку.

Потом я глубоко вдохнула, подошла к кровати, взяла Уилсона на руки и вышла из комнаты.

Ал сидел около барной стойки, Мимс рядом с ним. Воздух наполнял аромат маминого соуса для спагетти, сама она стояла возле кастрюли и помешивала содержимое. Джесси сунула голову в холодильник.

Пока я шла через гостиную, Мимс не спускала с меня глаз. Я повернула голову налево и увидела всех её четверых детей перед телевизором с выключенным звуком.

— Привет, тётя Феб! — крикнул Тайлер.

Я опустила Уилсона на пол, помахала рукой Тайлеру и улыбнулась.

Дети тоже способны чувствовать несчастья, и ответная улыбка Тайлера вышла неуверенной. Этот мальчик любил меня, все дети Мимс любили меня. Потому что я чертовски их баловала и обычно поощряла их проделки, потому что они никогда не были очень уж плохими и потому что Мими и Ал понимали, что у каждого ребёнка должен быть взрослый, которому он мог бы довериться во всём, на случай если жизнь сложится так, что им понадобится это доверие и мудрость, которую может дать только кто-то старший. В этом и состоит прелесть быть бездетной лучшей подругой: ты получаешь всё хорошее, и тебе никогда не приходится иметь дело с плохим, а преданность, которую получаешь в итоге не сравнится ни с какими сокровищами.

— Теперь, раз Феб встала, мы можем сделать телек погромче? — прокричал Джеб, старший сын Мими.

— Тётя Феб, Джеб, — поправила его Мими. Джеб решил, что стал слишком взрослым, чтобы называть меня тётей, а Мимс решила, что не согласна с этим, и очевидно, что эта битва продолжалась до сих пор. — И нет, — закончила Мими.

— Тётя Феб, Джеб. Тётя Феб, Джеб, — затараторила Мэйси, наверняка пытаясь одновременно достать и мать, и брата. Это было её любимое времяпрепровождение, в котором она преуспела.

Мэйси была третьим ребенком Мимс и Ала, долгожданной дочерью. Сначала у них родился Джеб, потом Эммет, а потом Мэйси. Мимс была очень счастлива родить дочку и решила, что удача на её стороне, поэтому нарушила собственное правило насчёт трёх детей (до этого она нарушила собственное правило насчёт двух детей в попытке заполучить девочку) в надежде достичь равновесия полов в доме. Но родился Тайлер.

Однако Мимс всё равно повезло, потому что Мэйси оказалась самой настоящей девочкой, которую только можно пожелать. До такой степени, что несмотря на Ала, Джеба, Эммета и Тайлера, которые были самыми настоящими мальчишками, она всё равно помогала Мимс выровнять баланс в доме. С огромным количеством лака для ногтей, который валялся повсюду, не говоря уже о стикерах с бабочками, прилепленных практически везде, её заколках и резинках для волос с блестящими ленточками, её ручках с блёстками, разбросанных на всех поверхностях, её невидимках с пчёлками и божьими коровками, которые находились то тут, то там. Дом Мимс выглядел так, словно через него пронёсся девчачий торнадо. Старые солдатики и бейсбольные перчатки не имели никаких шансов.

— Заткнись, Мэйз, — огрызнулся Джеб, когда я вошла в кухню.

— Сам заткнись, — ответила Мэйси.

— Нет, ты заткнись.

— Нет, ты заткнись.

Боже милостивый, мы с Морри точно так же спорили, наверное, миллион раз, когда были детьми. Если бы в данный момент моя жизнь не была официально катастрофой, я бы оценила красоту мира, который меняется вокруг так, что ты не можешь ничего контролировать, но при этом остается тем же, что очень ценно.

— Дети, — сказал Ал, и обоим хватило одного этого слова, чтобы замолчать.

Я повернулась к маме, которая всё ещё помешивала соус, но смотрела на меня.

— Где Колт? — спросила я.

— Ты в порядке, солнышко? — спросила она вместо ответа.

Я кивнула и повторила:

— Где Колт?

Она вдохнула через нос и повернулась к соусу, прежде чем ответить:

— Он у Салли.

Что-то не так, она что-то скрывает.

— Мама...

— Девочка, давай я налью тебе что-нибудь, — предложила Джесси, но мама вскинула голову.

— Нет, по крайней мере пока... — Мама подумала и сказала: — Дайте я позвоню Доку и спрошу, можно ли Феб спиртное после этого укола.

— Верно, — пробормотала Джесси, а мама подошла к телефону.

Я обвела всех взглядом и снова сказала:

— Где Колт?

— Он у Салли, милая, — ответила мне Мимс, — как твоя мама и сказала.

Она тоже что-то скрывает.

— Он в порядке? — спросила я.

— Конечно? — спросила в ответ Мимс. Джесси многозначительно глянула на неё, а Ал опустил голову, и я поняла, что она что-то выдала, только не знаю, что именно.

— Ты уверена?

Пока мама разговаривала по телефону, в разговор вмешался Ал.

— Феб, дорогая, Колт в порядке, Крейг Лансдон в порядке, все в порядке. — Итак, все всё знали, но я не стала задерживаться на этом, потому что Ал продолжил: — Просто так получилось, Морри его нашёл, а Колт не хотел отступать. Мы все знаем, что бывает, когда эти двое в чём-то не согласны, но сейчас всё хорошо.

Это значит, что Колт и Морри подрались.

Я закрыла глаза и открыла их, только когда Ал снова заговорил.

— Фебрари, сейчас всё хорошо.

— Кто-нибудь из них пострадал? — спросила я.

Ал покачал головой:

— У Морри будет фонарь, Колт в порядке. Морри не хотел его бить, только удержать, поэтому он не стал делать первое и сумел сделать последнее, пока не приехал Салли.

Мама повесила трубку и объявила:

— Док сказал, никакого алкоголя, но надо поесть. Так что давай накормим тебя спагетти.

Я не ответила маме и спросила:

— Когда Колт вернётся домой?

Снова обмен взглядами и напряжённое поведение. По моей коже пополз мороз.

— Что? — настаивала я.

— Сегодня Колт останется у Салли и Рейни, милая, — сказала мама, включая конфорку под водой. Я видела масло, покрывающее всплывающие пузыри, и при мысли о маминых спагетти, почти таких же любимых, как моя фриттата, у меня в животе заурчало.

— Почему? — спросила я.