К нему подошёл Морри с подносом, заставленным пустыми бокалами.

— Привет, чувак.

— Привет, Морри.

— Приблизились к тому, что мир снова безопасен для моей младшей сестрёнки? — спросил Морри, поставив поднос на стойку и выкидывая бутылки в мусорку.

— Салли и федералы заработали сегодня несколько очков.

— Отлично, — улыбнулся Морри, ставя стаканы рядом с раковиной под стойкой.

Колт рассматривал своего друга.

Морри относился к Колту так же, как и его отец, так было всегда, даже ещё до Джека. Его вера в Колта была настолько сильной, что её не смог бы расплавить или погнуть даже жар в самом центре Земли. Морри знал, что Колт сделает так, что у Феб снова всё будет хорошо, знал ещё до того, как отношения между ним и его сестрой изменились. Он знал, что Колт будет работать над этим, пока не рухнет, и верил: даже если дорога к безопасности будет покрыта дерьмом, Колт доберётся до конца этой дороги и проведёт Феб.

Несмотря на то, что они спорили и дрались, Колт знал, что лучшего друга быть не может. Он понятия не имел, почему Господь решил с рождения поместить его в ад, чтобы потом привести его к спасению в детском саду. Хотя он подозревал, что если бы не прошел через ад, то не понял бы спасения. Может, это и глупо, но он был благодарен Богу за то, что тот показал ему путь.

Колт сглотнул комок в горле и спросил Морри:

— Как дела с Делайлой?

— Когда я сегодня спросил, можно ли мне спать не на диване, когда вернусь домой, она раздумывала как минимум тридцать секунд, прежде чем сказать нет, — ответил Морри.

— Прогресс.

— Чертовски верно.

К нему подошла Феб и вклинилась между Колтом и пустым стулом рядом. Она наклонилась вперёд, положив локти на стойку и повернула голову к нему.

— Бургер, «Рубен» или что-то неожиданное с ветчиной и швейцарским сыром скоро будет.

— Ненавижу ветчину, — ответил Колт.

Она откинула голову и засмеялась, громко и свободно, открыв шею, подчеркнутую чокером. Это заставило Колта осмотреть бар — для вечера вторника народа было порядочно. Вряд ли Феб согласится оставить Морри и Дэрила одних, чтобы Колт мог отвезти её домой и оттрахать до потери сознания.

Он также заметил, необычно медленно, что кроме чокера на ней была белая облегающая блузка, прямая джинсовая юбка по фигуре и пара ковбойских сапог. Макияж тоже был другим, более насыщенным, но он не выглядел слишком ярким, а только делал её глаза привлекательными и невероятно сексуальными.

Она нарядилась для похода в «Коста». И для Колта.

Феб отсмеялась и посмотрела ему в глаза:

— Колт, Фрэнк использует окорок, запечённый в медовой глазури, а не варёную ветчину. Тебе понравится.

— Вижу, вы уже привыкли к ошибкам Дэрила.

После его замечания на её лице снова появилось это выражение: нежный взгляд из-под полуопущенных век, кончики губ приподняты в легкой, сексуальной улыбке. На этот раз он понял: она не пыталась показать ему только часть чего-то, а часть утаить. Она подарила ему нечто потрясающее и обещала, насколько лучше всё будет, когда она перестанет сдерживаться.

— Да, — ответила она.

— Ладно, я переживу ветчину, — сказал он.

Феб выпрямилась и встала спиной к стойке. Она положила ладонь ему на шею.

— Обещаю, это будет нетрудно, — прошептала она, отпустила его и вернулась за стойку.

Он смотрел на Феб, когда она дотронулась до него, поэтому после её ухода оказался лицом к бару.

Она с тем же успехом могла бы схватить его за яйца и поцеловать взасос. Он даже увидел, как Лэнни Гилберт достаёт из сумочки свой сотовый.

Плевать и на это тоже.

За все годы, проведённые с Мелани, несмотря на то, что он любил её, а он действительно её любил, никогда он не шёл домой, зная, что она поможет ему оставить прошедший день позади.

Пара дней с Феб, и это стало само собой разумеющимся.

Колт отвернулся от бара, чтобы глотнуть пива и посмотреть, как Феб моет стаканы в раковине.

Через пятнадцать минут Дэрил принёс от Фрэнка его знаменитую жареную вырезку на булочке с кунжутом и картофель фри.

И Колт съел это без лишних слов, глядя, как плечи Феб трясутся от сдерживаемого смеха.

Колт оказался прав.

Фебрари Оуэнс относилась к тем женщинам, которые сядут тебе на лицо и им это понравится. Она относилась к тем женщинам, которые будут сосать твой член и возбуждаться ещё больше. Он также открыл, что она относилась к тем женщинам, которые с удовольствием будут делать всё это одновременно и кончат.

У него не было возможности трахнуть её на четвереньках, потому что во второй раз он хотел смотреть, как она кончает.

И он смотрел.

Когда всё кончилось, он не торопился выходить из неё, запоминая её тугую, влажную киску и одновременно пробуя языком серебряные цепочки у неё на шее. Ему нравился холодный металлический привкус серебра, смешанный с тёплым, солёным вкусом её кожи. Это и есть настоящая Феб, противоречивая и манящая.

Потом он вышел из неё, перекатился на спину, выключил свет и притянул Феб к своему боку.

Несмотря на то, что теперь у него была свежевыкрашенная гостевая спальня с новым комодом и кроватью, над которой висела огромная картина с изображением корзины цветов, Джек и Джеки ясно дали понять, что не хотят быть третьим и четвёртым лишним, пока Феб и Колт строят свои новые отношения. Колт привёз Феб домой пораньше, потому что народ разошёлся и Морри заявил, что они с Дэрилом смогут управиться сами. Вернувшись, Колт и Феб обнаружили, что фургон исчез, а дома их ждала записка о том, что родители Феб на некоторое время переезжают в квартиру Морри.

Колта это устроило: квартира Морри была намного безопаснее автофургона.

— Устала, малыш? — спросил он.

— М-м, — ответила она, и он ни хрена не понял, что она имела в виду.

— Ты, кажется, не сильно волнуешься из-за всего этого, — заметил он.

Она замерла рядом с ним, и он принялся выводить пальцами узоры на её бедре, давая ей время, ожидая, чувствуя, как уходит её напряжение.

— Я боюсь до чёртиков, — наконец прошептала она, снова решив поделиться своими чувствами, а не скрывая их.

— Насколько я знаю, Феб, перевести стрелки часов назад можно только в кино.

Он слушал, как она глубоко вдохнула, потом выдохнула и сказала:

— Это правда.

— Надо жить, глядя вперёд, если продолжать оглядываться назад...

Он не закончил, и Феб кивнула у его плеча.

Он решил сказать, как есть, и посмотреть, как она отреагирует.

— Я хочу прояснить всё прямо сейчас, милая, мне нравится идея идти вперёд по жизни с тобой.

— Колт...

— Мне казалось, что в этой кровати я Алек, — поддразнил он, но она приподнялась и посмотрела на него в темноте.

— Да, — мягко сказала она, — но сейчас со мной разговаривал Колт.

Он почувствовал, как тёплая спираль в груди сжала его внутренности так крепко, что целых десять секунд ему было трудно дышать.

Потом Феб уронила голову, провела носом вдоль его челюсти и снова устроилась рядом с ним.

— Ты со мной? — спросил он.

Её рука у него на животе напряглась.

— Я с тобой, — прошептала она.

Он закрыл глаза и сжал руку, лежавшую у неё на талии.

Через некоторое время она спросила:

— Это и был наш разговор?

— Да, по большей части.

— Значит, «Коста» мне не светит?

Колт устал, время было уже заполночь, всегда будут плохие парни, которых надо ловить, это его работа.

Но он всё равно расхохотался, повернулся к Феб и спустя немного времени выяснил, что оказался прав и в том, когда предположил, что она с удовольствием разрешит поиметь себя сзади, захочет большего и будет умолять его трахать её сильнее.

И бурно кончит от этого.

Едва войдя в кухню следующим утром, я осознала свою ошибку.

Я слишком рано козырнула фриттатой.