— Как вы повстречались со своим котом? — поинтересовались они.

Я был рад рассказать нашу с Бобом историю, и какое-то время мы весело болтали. Однако вскоре я почувствовал нарастающую боль в бедре, в том месте, где был тромб. Я ожидал этого и все же забеспокоился.

В течение следующего часа я старался игнорировать ноющую боль, однако, когда мы снова остановились, чтобы выпить чаю, она стала острой. Мы с Бобом отставали все больше, пока наконец не оказались в самом хвосте процессии. И когда мы остановились, чтобы Боб мог сделать свои дела, я понял, что мы потеряли своих спутников.

Следующая остановка была лишь через несколько миль, и вряд ли я бы выдержал такой путь. Поэтому, увидев ночной автобус, который шел в нашем направлении, я принял решение:

— Ну, что думаешь, Боб? Может, пойдем домой?

Боб ничего не ответил, однако я знал, что он уже готов заснуть. Как только двери автобуса открылись, Боб прыгнул внутрь, забрался на сиденье и потянулся от удовольствия, вызванного ощущением тепла.

Для такого позднего часа в автобусе оказалось удивительно много народу. Рядом с нами были завсегдатаи ночных клубов, довольные временем, проведенным в Вест-Энде… ну, или где они там были; а также несколько парней. Они выглядели одинокими и потерянными, словно ехали в никуда. Когда-то и я был таким же.

Но это осталось в прошлом. Сейчас все было по-другому. Сейчас я гордился собой. Конечно, многим прогулка в дюжину миль не кажется таким уж невероятным достижением, однако для меня это было все равно что пробежать Лондонский марафон.

А еще я встретил нескольких знакомых. Мне было очень приятно вновь увидеть Билли и узнать, что у нее все хорошо. В общем, я чувствовал, что сделал что-то хорошее, отдал долг. Много лет я только брал, считая, что мне нечего дать людям взамен, и сегодня я понял, как сильно ошибался. Каждый может чем-то поделиться с остальными, пусть даже какой-нибудь малостью. Надеюсь, сегодня мне удалось донести до людей — хотя бы до некоторых — правду о жизни на улице, и мои усилия не пропали даром. Это чего-нибудь да стоило.

И я чего-то стоил, прошептал я.

Я отодвинул шторы и взглянул на крыши домов северного Лондона. Небо заволокли плотные серые тучи, слышался свист и вой ветра. Именно в такой день хочется сидеть дома, завернувшись в теплое одеяло. К сожалению, я не мог позволить себе подобной роскоши.

Дела мои шли не очень. Я не заплатил за отопление и электричество, поэтому в квартире было ужасно холодно. По ночам Боб сворачивался калачиком на моей постели, надеясь получить хоть немного тепла. Короче, мне нужно было продавать журнал, и я не мог просто так пропустить целый день.

Вопрос был только в том, пойдет ли со мной Боб. Как обычно, право выбора оставалось за ним, и обычно он принимал верное решение.

Кошки — как и многие животные — очень хорошо умеют «понимать» погоду и другие природные явления. Например, они могут предсказать землетрясение и цунами. И конечно, Боб прекрасно чувствовал запах дождя. Он не любил мокнуть и частенько отказывался выходить на улицу, когда погода, казалось бы, была хорошая, а затем вдруг — через час-два, когда я уходил один, — начинало лить как из ведра.

Поэтому, когда я показал Бобу поводок и шарф и он, как обычно, приблизился ко мне, стало понятно, что его инстинкты говорят ему, что сегодня безопасно выходить на улицу.

— Ты уверен, Боб? — уточнил я. — Я и один могу пойти.

Я выбрал для Боба самый толстый и теплый шарф, обвязал ему шею, и мы окунулись в серый, мглистый день.

В тот момент, когда я оказался на улице, меня, точно ножом, пронзил порыв ледяного ветра. Я почувствовал, как задрожал Боб и теснее прижался к моей шее.

К счастью, автобус пришел всего через несколько минут, и мы с Бобом сразу же забрались внутрь. Ощутив теплый воздух из обогревателя, обдувавший мне ноги, я успокоился. Однако вскоре все стало хуже.

Минут через десять я заметил первые хлопья снега за окном. Всего через несколько мгновений в воздухе закружили большие, мохнатые снежинки, быстро засыпав тротуар и крыши машин.

— Это не очень хорошо, — сказал я Бобу, поглощенному зрелищем стремительно менявшегося пейзажа.

За милю или около того до станции «Энджел» автобус встал в пробку. Я столкнулся с дилеммой. Я был твердо настроен заработать сегодня лишний фунт, несмотря на то что обстоятельства отнюдь не располагали к этому. Я остро нуждался в деньгах. Их мне не хватало даже на то, чтобы заплатить за электричество.

— Давай, Боб, если мы хотим что-нибудь сегодня заработать, нам придется пройти оставшуюся милю пешком, — неохотно признал я.

Мы вышли на улицу. Бобу неожиданно открылся совершенно иной мир. Я, как обычно, посадил его на плечо, но не прошли мы и нескольких ярдов, как он сменил положение, приготовившись спрыгнуть на землю.

Я опустил Боба, вдруг осознав, что он впервые видит снег. Я наблюдал, как он погружает лапы в белоснежную пудру, а затем останавливается и восхищенно рассматривает собственные следы. На мгновение я представил, каково это — смотреть на мир его глазами. Наверное, так странно, когда все вокруг вдруг становится белым.

— Пойдем, приятель, мы не можем шататься весь день без дела, — сказал я через несколько минут.

Боб продолжал резвиться, поднимая и опуская лапы во все увеличивающийся слой снега. В конце концов он стал так глубок, что живот Боба покрылся белыми хлопьями.

— Давай-ка назад, — сказал я, хватая Боба и усаживая его на плечо.

Трудность заключалась в том, что снег шел все сильнее, и это задерживало нас. Каждые несколько ярдов я был вынужден останавливаться и смахивать сначала со своих плеч, а потом с шерсти Боба новый слой снега.

У меня был старый поломанный зонт, однако при таком сильном ветре он был почти бесполезен. Через несколько минут я сдался.

— Так не пойдет, Боб. Думаю, нам надо найти тебе одежду, — сказал я.

Стряхнув снег с ботинок, я зашел в небольшой магазинчик неподалеку.

Хозяйка — индианка — пораженно застыла при виде нас. И ее можно было понять. Мы действительно выглядели странно. Однако вскоре она пришла в себя и улыбнулась:

— Вы очень смелые, если гуляете в такую погоду.

— Скорее безумные, — ответил я.

Я даже не знал толком, что именно ищу. Сначала я хотел купить новый зонт, но они оказались слишком дорогими, а у меня была всего горстка мелочи. Потом мне в голову пришла идея, и я направился в отдел с товарами для кухни. Там я увидел рулон небольших, плотных мешков для мусора.

— Это как раз то, что нам нужно, Боб, — сказал я. — Сколько за один мешок? — спросил я хозяйку.

— Я не продаю их по отдельности. Только целым рулоном. Он стоит два фунта, — ответила она.

Я не хотел отдавать так много. Я расстроился, но тут заметил, что на прилавке лежат мешки для покупок.

— А можно взять один из тех? — спросил я.

— Можно, — ответила она. — Пять пенсов.

— Я возьму один, — сказал я. — У вас есть ножницы?

— Ножницы?

— Да, я хочу прорезать в нем дырку.

Она посмотрела на меня так, будто я действительно спятил, но все же прошла за прилавок и достала швейные ножницы.

— Отлично, — воскликнул я.

Я взялся за ближайший край пакета и вырезал небольшой полукруг — размером в голову Боба. Затем развернул пакет и надел его на кота. Самодельное пончо село как перчатка и прекрасно закрыло все тело и лапы.

— А, теперь понятно, — улыбнулась женщина. — Очень умно. Это действительно то, что нужно.