Послав терминалу легкий импульс о включении нужной программы, я стал ждать.

Прошло несколько томительных секунд, как вокруг стали конвульсивно скручиваться энергетические каналы. Из них толчками выплескивалась Сила. И с каждым таким выплеском боль в теле усиливалась, заставляя сердце гулко ухать.

Так вот, что реланал делает с Интерисом: сводит судорогой каналы Силы, выжимая все крохи из организма. Ничего необычного. Сила не прибавлялась из ниоткуда, а была твоей собственной. Просто выжатой до капли из каналов, потому-то и плата была такой, в виде временной потери дара. Организму сложно восстановиться, не имея в резерве на это сил.

Когда судорогой свело последний канал, я стал накачивать кружащей вокруг энергией лезвия нового оружия. Когти прибавляли себе недостающую пару, вытягивались на глазах и становились гораздо длиннее первоначального варианта, а их сияние уплотнилось до темного сапфира. Теперь лишь осталось вложить эти силы в удар.

К сожалению, последний.

Огромная сила, собранная в моем эфирном теле, и слабость реального выталкивали меня из пространства Интериса подобно прессу. Долго так держаться я не смогу.

Приготовившись к удару, я понесся на всей скорости к слепящему шару, маленькому чуждому этому миру солнцу. Чем ближе я подбегал к нему, тем сильнее чувствовал всю мощь собранную в одном месте. Даже немного гордости появилось, никогда бы не подумал, что у меня есть столько сил.

Еще немного!

Прыжок и замах правой руки.

Момент удара я пропустил, потому, как меня ослепила яркая вспышка.

Вспышка боли, пронзившая руку. Потом еще и еще... Только край сознания фиксировал отдельные моменты.

Вспышка.

...Когти погружаются во вращающийся шар, начавший при этом издавать басовитое гудение. Руку словно положили в мясорубку.

Вспышка.

...Лезвия легко вспарывают его, оставляя за собой огромные шрамы, из которых в разные стороны бьют фонтаны Силы. Боли нет. Лишь холод, медленно пробирающийся вверх по руке к груди.

Вспышка.

...Шар начинает медленно останавливаться и мерцать, то затухая, то вновь разгораясь. Но быстрее тает моя рука...

Еще одна вспышка, шар последний раз моргнул, и тьма окутала все вокруг. Не было больше ни синих огней Интериса, ни жалящих вспышек маленького солнца. Ничего. Только холодный комок, поселившийся в груди и тихо бьющийся в такт сердцу.

* * *

По узкому коридору, освещенному бегущей по потолку широкой лентой, раздавались мерные шаги. Они бились о стены, словно испуганные птицы. Однако бежать здесь было некуда. Шагавший человек гнал их вперед, к виднеющейся в конце двери. Его спина была выпрямлена и напряжена, во многом благодаря плотному черному камзолу с высоким воротником. Такие же плотные штаны, казалось, тоже должны были затруднять движения. Однако его шаг был легок, а ноги двигались без единого намека на стеснение. Лишь темные лакированные туфли отбивали неспешный ритм. Шаг, еще шаг и еще...

Сзади стали доноситься быстрые глухие шаги. Похоже, кто-то пытался его догнать.

- Мэ-мэнер Дэрин! - донесся сзади писклявый голос.

Кричавший голос явно был запыхавшимся. Значит, что его владелец либо много бежал, либо находится не совсем в хорошей форме, а, может, и то и другое. Наконец тот поравнялся с идущим впереди человеком и, немного отдышавшись, еще раз поприветствовал:

- Доброй ночи, мэнер Дэрин! - и сразу затараторил: - Не правда ли, сегодня хорошая погода, хотя было бы еще лучше, если бы нас не звали в такое время!

Идущий рядом с Дэрином был полным человеком, едва достающим ему до плеча. Одет он был в такой же черный костюм, с тем лишь отличием, что одежда не придавала ему ни грана величавости его соседа. Наоборот, казалось, что она подчеркивала каждую складку жира и общую округлость в целом.

- Доброй, мэнер Пилак! - говорящий произносил слова с неохотой, словно выплевывал их. Голос его был тих, но звучал четко и ясно. Он даже не посмотрел на догнавшего его человека, потому как узнал его еще по голосу. Да и слыл он человеком, не любящим проявлять лишний раз эмоции. И выдержав небольшую паузу, вновь проговорил, разгоняя своим голосом испуганные звуки шагов:

- Совет выбирает то время, когда необходимо решить важный вопрос. Или вы, мэнер Пилак, недовольны его работой?

- О, нет, что вы, нет! - замахал руками тот в ответ своими короткими руками. - И в мыслях не было! Просто это так неожиданно, ведь экстренного созыва, насколько я помню, ни разу не было. А ведь жена, между прочим, решила устроить сегодня...

Мэнер Дэрин не стал слушать пустую болтовню, углубившись в свои мысли: "Действительно, что же могло заставить Совет провести экстренное совещание? На часах было всего половина четвертого, когда терминал зазвонил, и я получил приглашение. Очень странно. Пусть Пилак сказал, что такого раньше не было, но кое в чем он был не прав. Такое уже происходило, давно, во времена прошлого Совета..."

Додумать мысль он не успел, перед ними выросла большая дверь с позолоченной ручкой, за которую тут же ухватился пронырливый коротышка и потянул ее на себя. Хмыкнув, мэнер Дэрин сделал вид, что не заметил такой бестактности. Пилак везде старался показать свою значимость и стремление первым хвататься за дело. Из небольшого темного шара, вделанного в стену на дверью, вырвался бледно-зеленый луч, лизнувший тела стоящих перед ним людей и ту же исчез. Дверь издала металлический щелчок и медленно открылась, предоставив вошедшим увидеть просторный. Здесь стояли выставленные широким полукругом кресла с высокими спинками и резными подлокотниками. На каждом кресле сверху был вырезан знак, символизирующий род занятий его обладателя. Все элементы комнаты были выполнены из темно-коричневого дерева. Большая редкость в наши дни - сейчас таких уже и не найти. У каждого из них стоял маленький круглый столик с лежащей на нем пластинкой станции терминала. В случае, когда кто-то из Совета представлял другим отчет со сводками, терминалы включались, показывая необходимые данные. Чуть поодаль, вблизи прозрачной стены, за которой далеко внизу виднелись силуэты домов, стояла небольшая трибуна. Она располагалась как раз перед полукругом кресел. Именно на ней выступали с речью и докладами Советники. Сейчас почти все места были заняты людьми, одетыми в такую же одежду, что и новоприбывшие гости.

- А, мэнеры Дэрин и Пилак! - поднялся один из сидящих. - Мы рады, что вы смогли прийти.

- Извините за опоздание, мэнеры! - произнес спокойным тоном Дэрин, проходя к своему месту.

Про себя же Дэрин фыркнул: "Будто бы у нас был выбор".

Никто из присутствующих никак не отреагировал на эти слова, и лишь поприветствовавший их ранее продолжил:

- О, не надо извинений! Вы опоздали совсем ненадолго, - сделав паузу, окинул взглядом сидящих, и, слегка улыбнувшись, развел руками: - К тому же, виновник сегодняшнего собрания до сих пор не явился.

Двое пришедших заняли свои места. Так получилось, что мэнер Дэрин и мэнер Пилак, сидели рядом, что, впрочем, не сильно огорчало первого. На Совете было правило: не разговаривать до его начала, что-либо говорить мог лишь координатор. Поэтому ничто не могло помешать Советнику Дэрину, погрузиться в свои мысли, а заодно рассмотреть присутствующих здесь: "Кого же нет на месте? И кто является тем самым действующим лицом сегодня?" Оказалось, пустовало кресло, на спинке которого был вырезан шар с извивающимися отростками-лучами, похожими на змей.

"Так вот, кто является возбудителем спокойствия" - пронеслось в голове Советника, - "От этих сверхов никогда нельзя ждать ни добрых дел, ни добрых вестей. Не зря у них такой символ. Они и сами похожи на него - всегда в центре каких-то интриг, а вокруг них постоянно вьются змеи лжи"

Еще пять минут все продолжали молчать, ожидая начала Совета. Но вот, наконец, в комнату вошел мужчина в темно-синей мантии с поднятым капюшоном и сразу прошествовал к трибуне. С его плаща падали капли, оставляя на полу темные пятна. Под дождь можно было попасть лишь внизу, в Нижнем городе. Вот только что он там делал?