fidel, 10 Март, 2015 - 10:49,

Гундяев считает что русские - варвары, люди второго сорта, почти звери http://www.youtube.com/watch?v = I3NH4JZatI8

Доген, 14 Март, 2015 - 20:40,

Для церкви очень показательно считать русского человека варваром, грешником изначально, это метод уп -равления стадом; главное для церкви вдолбить человеку - он бесконечный должник перед богом, а значет и перед церковью, которая только одна знает как жить и умирать и пугать, пугать Страшным судом.

fidel, 10 Март, 2015 - 19:09,

К тому же. - Вдумайся в слово "русский". Это имя или предикат? Ведь немец не называет себя немецкий, или испанец - испанский и т.д. А, следовательно, "русский"- это чей?, или какой? - и в этом мудрость нашего народа, жаль что почему то Россию все называют страной дураков. Совершенно искренне мне жаль. Поискал в инете и нашел таки об этом неплохой. на мой взгляд текст http://www.newtheory.ru/philosophy/v-kakom-smisle-rossiya-strana-durakov-t959.html. Старый трюизм: две вечные беды России - дураки и дороги. Дураки, понятно, идут у нас впереди и поражающих воображение дорог, - а почему понятно, знает на собственной шкуре всяк, кто хоть недолго прожил в нашей стране, так что вроде б и думать здесь не о чем. "О, русский глупый наш народ...", - вздохнул не какой-нибудь заполошный западник - Пушкин!(1). Тот самый Пушкин, что восхищался сметкой русского народа. Такой вот интересный ребус. Так что подумать, надо быть, есть о чём. Вот тебе, благосклонный читатель, толика информации к размышлению. В 1986 г. рабочее место нашего учёного в самых устрашающе затратных областях, как космос, ядерная физика, ядерная энергетика и современная химия, было оборудовано в 18 РАЗ ДЕШЕВЛЕ, чем, таковое ученого Соединенных Штатов(2). С каковыми в означенных областях мы держали вполне солидный паритет. Откуда б такие смышлёные личности в "стране дураков"?? Автор этих строк прожил в США 15 лет кряду, и еще около четырёх наездами. И убеждался несчётно, что дремучестью американский дурак - да и рядовой, извините, обыватель - даст нашему дураку сто очков вперед. Что характер мышления подавляющей части американских интеллектуалов угрожающе близко соответст вует вульгарному истолкованию учения Павлова о мышлении как целиком сводящемся к условным - рефлексам во второй сигнальной системе. Что едва не стопроцентна в американской среде пошлость (само это слово кстати непереводимо на языки Запада, и вряд ли истолкуемо в тамошней системе понятий; Набоков во всяком случае бился на восьми, помнится, страницах английского текста - более убористого, чем был бы его русский аналог - и сдался; так, по разумению автора, непереводима была бы "сырость" на язык разумных обитателей глубоководья). Но при всех справедливых претензиях к этой "благополучной" (как не устают величать её наши шибко умные СМИ) державе, никому, включая самых злобных её врагов, не приходит в голову именовать её страной дураков. И справедливо, что не приходит. Что тут за притча? Тут конечно для начала надобно вспом -

102

нить, что во всей, за редкими просветами, послепетровской (как минимум) истории России дураки невозбранно толпятся у кормила власти. Их неусыпное влияние с лихвой перекрывает всякое иное, их неустанные административные восторги обходятся отечеству премного дороже и атомных затей, и космоса, и, бог весть, еще чего, вместе взятых... Тогда как Запад вообще, и США в особенности, остаются доселе относительно стабильным царством среднего человека. Средние (в последние десятилетия, правда, всё чаще, ну, очень уж средние - "Чем меньше думаешь, тем больше любишь Буша", - острили в Америке о Буше младшем, благополучно переизбранном на второй президентский срок) прочно стоят у власти президентской, конгресс - менской и сенаторской. Некоторые социологи полагают даже, что сегодня у политика с коэффициентом интел -лекта выше 115 (потолок весьма умеренный!) шансов на успешную карьеру просто нет. При этом, однако, вла -ствующие традиционно благоразумно следуют рекомендациям интеллектуалов экспертов - в той, понятно, степени, в какой способны их понять ("Если вы такие умные, почему я президент, а вы нет?" - отбивался от своих настырных экспертов Буш старший, социологов явно не читавший). В печати учащаются, правда, в последние десятилетия ярые нападки на "недемократичный" (еще бы!) институт экспертов. Написаны книги, ставящие под сомнение их компетентность, если не прямо утверждающие, ни много, ни мало, что все эксперты - шарлатаны (3), и рассчитывать допустимо только на "необыкновенный здравый смысл обыкновенных людей" (оксюморон этот - не злая издёвка, а прямодушная популярная в современной Америке формула символа демократической веры). К счастью, как говорят в США, "демократия кончается за порогом вашей работы", и офис президента здесь не исключение. Так что интеллектуалам дозволяют покамест дотягиваться до скользко - ватого для них властного кормила. В то же время потенциально катастрофическое по следствиям давление некомпетентной и просто глупой частей электората (то есть в их сумме в условиях США подавляющего его большинства) удаётся доселе успешно парировать самыми нехитрыми приёмами "демократической" дема -гогии. Этим людям никогда не скажут, например: "Прежде, чем протестовать против политики вашей страны в какой-нибудь Боливии, узнайте хотя бы, где эта Боливия находится - в Африке, в Азии или, быть может, в Латинской Америке?" Подавляющее боль шинство американцев этого не знают - и знать не желают - они слишком вымотаны "крысиными гонками" (их термин) повседневного существования, но протестовать счита ют своим долгом, будучи возбуждаемы к тому "либеральными" СМИ(4). Им вообще никогда не намекнут на их вопиющую некомпетентность, поскольку сие означало бы покушение на священнейшую из коров демократии: равенство всех людей и всех мнений (5). Напротив, проводятся регулярные опросы "обществен -ного мнения" (то есть мнений, навязанных обществу СМИ) по всем сколько-нибудь важным вопросам текущей политики. После чего успокоенные обыватели возвращаются к насущным заботам, а "их мнения" спокойно же игнориру -ются. И худо-бедно, по мощной ли инерции веков расцвета Запада, или не совсем по одной ней, Запад остается до сих пор в своей роли практически безраздельного экономического, политического и даже культурного гегемона планеты(6). Так почему же мы с нашими уникальными богатствами культуры, вдумчивости, образованности и таланта позволяем нашему ретивому начальству удерживать нас в состоянии "страны дураков", а Запад до сих пор нет? Дабы решить эту загадку, привлечем в помощь мудрость древних. На переходе от греческой архаики к классике высятся фигуры "семерых мудрецов". (Здесь "семь" - фигура речи. По разным позднейшим источникам насчитывают семнадцать их имен.) Мудрецы эти воспитали отечество для его уникальной роли свершителя "греческого чуда", и благоговейно почитались вплоть до краха языческой античности. От каждого из них сохранились изречения, лапидарно доносящие главное в их учениях. Почти все они давно стали трюизмами, как "Меру во всём соблюдай". Особняком стоит сказанное самым (если не един -ственным), согласно ворчливому Гераклиту, "толковым" из них ("Больше толку, чем в других", - уронил Гераклит) - Биантом из Приены: "Худших везде большинство". Что должны были означать эти слова? Конечно, древние не знали кривых нормального распределения вероятностей, каковые явили бы им, что худших по любому избранному критерию в достаточно представительных выборках везде столько же, сколько и лучших, и куда меньше, чем средних. Но и без таких кривых и иных тонких средств современного анализа греки ухитрялись поразительно часто обнаруживать вещи, что составили бы честь любому современному исследо -

103

вателю. Мог ли столь грубо заблудиться самый "толковый" из их мудрецов? Вероятней всего, Биант имел в виду нечто иное, чем демонстрируемое нашими кривыми, и видом их не смутился бы. И трудно вообразить, что бы именно, если не предположить, что к "худшим" он уверенно относил всех не лучших, то есть и средних. Откуда ж такая немилость к средним - у мудреца?! А, надо быть, современные ему средние сполна её заслу -жили. Перелом от архаики к классике был эпохой страшного цивилизационного кризиса во всей культурной Евразии. Не от хорошей жизни родилось "греческое чудо" и целое "осевое время" Евразии (по Ясперсу), когда практически разом в Китае, Индии и Греции родились систематические философии и ориентированные на них религии и науки, последние соки которых питают доныне наши религии и гуманитарные дисциплины. От хорошей жизни вообще ничего истинно великого и нового никогда не рождалось. От хорошей жизни, разве что скромно шлифовали традицию, ту жизнь обеспечившую. А теперь спросим себя: как ведут себя в огромном своём большинстве люди в эпохи цивилизационных кризисов, когда шатаются и становятся зыбки сами "доб -ро" и "зло", "нельзя" и "можно", и "должно"? Оглянемся ли окрест, зароемся ли в пласты мировой истории, ответ будет один: очень плохо! - ориентируясь в первую голову на пример худших в любом созидательном смысле: моральном, интеллектуальном и пр. Ибо для непосредственных участников такой эпохи это прежде всего пора разрушения - ростки нового обнаружат в ней задним числом, оглядываясь из лучшего будущего, - если таковое наступит (велико число погибших в такие эпохи народов). В огромном большинстве люди не умеют разрушать и строить разом - это несовместимо и физически, и логически - разве что чудом. И вот все, кроме богатырей духа да чудаков неисправимых, плывут, кто меньше, кто больше, с волной разрушения - дабы не утонуть. Мудрецов возвеличат - и даже сверх меры - достаточное время по их кончине. А покамест для людей трезвых они - шуты гороховые - и пренеприятные, ибо лезут учить тому, с чем "жить нельзя" (в дальнейшем обнаружат, что только так жить и можно). И вот, средние ведут себя много чаще по типу худших, чем верных себе средних (если такие бывают в эту пору), а тем более лучших. И сами лучшие расщепляются в это время на огромное большинство, "не знающее, что есть "добро", и что "зло", и от чего больше вреда человеку?" (по словам одной женщины социолога), - и исчезающе малое меньшинство - "семерых" - на пределе сил и в мучительных сомнениях прозревающих новый облик добра и зла, - чтобы, если даст время история, утвердить общество в найденном ими, как на граните. Не упустим и тот момент определяющего влияния в такие эпохи худших, что они предлагают решения социальных и личных задач, наиболее близкие к первобытным инстинктам, - а, значит, самые энергичные и простые. (Один из законов в серии Паркинсона: "Любая сложная проблема имеет простое и ясное решение. К сожалению, как правило, ложное.") Это завораживает заблудившихся средних и даже слабых лучших. То, что такие решения сводятся в основе к усечению всего "чуждого", "лишнего" и "злодейского", то есть суть по определению решения топорные, мало кого здесь пугает. Способность средних и даже большинства лучших к дальнему социо -логическому прогнозу удовлетворительна лишь в условиях отлаженной культурной традиции. Вне её, повторимся, она на грани возможностей лучших из лучших умов(7). Кого, однако ж, способны в такую эпоху убедить в своей правоте эти последние, даже утвердившись в ней сами? Почти исключительно лучших, да и тех далеко не всех. И если учесть, что убеждаемые менее всех радикалы, способные, не колеблясь и не взирая на несогласных, претворять свои убеждения в дело, да прибавить к тому, что сами "семеро" парадоксальным образом сочетают величай -шую убежденность в найденной истине - с величайшим же сомнением, проис -текающим из нондогматизма свободных умов ("Я знаю только то, что ничего не знаю", скажет Сократ в эпоху меньшего кризиса "демокра - тии демагогов", напрочь запутав на тысячи лет обывателя, воображающего доселе, что величайший из греческих умов умер за свое невежество. Тот Сократ, что на суде над собою: "А я говорю вам, афиняне, не ума не хватает мне, чтобы прожить в согласии с вами - а дерзости и бесстыдства!" Бесстыдства перед лицом истины, перед твердью которой почтенные убеждения народного собрания славнейшего из греческих государств - тлен и прах!), то... Если учесть все это, то каковы же их шансы на победу со временем в определяющем большинстве общества? Если вас, благосклонный читатель, отличает отменный посюсторонний здравый смысл или крепкая естественно-научная закалка, счастливо соединенные с фундаменальным историческим невежеством (более, чем распространенным в нашу пору), вы, не колеблясь ответите: "Ника - 104