— Как вы только что видели, вода принимает разные состояния. Эти ее состояния мы можем ощущать с разной силой. Лед и жидкую воду вы можете даже потрогать, и я передал им стакан со льдом, который они тут же стали рассматривать, передовая его друг другу, совсем отвлекшись от моих рассуждений. Я вспомнил, у них ведь не бывает зимы, и, стало быть, они и понятия не имеют, что такое лед.

— Но вот пары воды, мы уже почти не ощущаем на ощупь, так как в этом состоянии вода принимает менее плотную форму. Мы можем их только видеть. — я продолжил, немного выждав, пока детвора рассмотрит лед в сосуде.

— Это вам понятно? — я снова проконтролировал, поняли ли ребята мои объяснения на этот раз. Теперь ответ прозвучал незамедлительно.

— Хорошо, продолжу в таком случае далее, и скажу, что энергия, из которой состоит вода в виде пара даже в этом случае имеет очень плотное состояние. Изначальную же, то есть неуплотненную каким–либо образом энергию, мы ни увидеть, ни потрогать, ни почувствовать не можем. Так сильно она рассеяна вокруг. Но все же, мы можем ею управлять.

— Управлять ею? Как это? Расскажи, — из толпы послышались вопросы, содержащие в интонации одновременно непонимание и удивление. Они, наверное, возникли у тех, кто понял, о чем я сообщал, но просто не допускал самой возможности управления этой субстанцией по желанию человека.

— Тише, тише, я все сейчас объясню, — снова, не повышая голоса, я умерил пыл детей, сидящих напротив.

— Видели, как у меня появилось вода, и что случилось перед этим?

— Да, да, мы все видели, — наперебой стали кричать дети. — Сначала у тебя в руках появился свет, а потом вода.

— Верно, — подтвердил я. — А началось все с моего желания. Я захотел, чтобы у меня в руках все это оказалось. Затем я представил, что уже держу стакан с водой, представил, как он выглядит внешне, его форму, размеры. Представил, что в нем есть вода. Потом уже, после всего этого, появился свет, и в моих руках возникла емкость с водой.

— Вот так я управлял энергией. Как именно? Своими желаниями и тем, что представил, будто стакан с водой уже есть у меня в руках, представил, что я уже держу его. В итоге, энергия стала собираться в одном месте — над моими ладонями. Когда ее там собралось достаточно много, она проявилась как свет, и все мы увидели это. Потом, когда ее стало еще больше, в моих руках появилась колба с водой.

— А мы можем управлять энергией так же как ты? — последовал естественный вопрос с их стороны.

— Конечно, можете. На это способен каждый человек. Вы и ваши родители в том числе, и вообще все, кто живет в Атлантиде. Просто ваши папы и мамы забыли, что умеют это делать, и поэтому не рассказали об этом вам, не научили вас этому. Но сейчас мы все исправим, и теперь вы сами научите своих родителей управлению энергией.

— Я вам помогу, — сказав это, я взглядом выбрал девочку с ярко–белыми, цвета молока, волосами, семи — восьми лет, и продолжил. — Вот, например, ты Мия, подумай о том, что тебе сейчас хочется больше всего, о каком–нибудь предмете или еще о чем–то. Затем представь, нарисуй то, о чем ты подумала, мысленно, у себя в голове. Рассмотри в деталях какова форма этого предмета, каков его цвет, вкус, если это съедобно. Представь все как можно ярче, ощути его, почувствуй. Потом просто расслабься и наблюдай за тем, что будет происходить. — произнося это, я почему–то даже не удивился тому, откуда я мог узнать имя этой девчушки. Взглянув на нее, я уже просто знал, как ее зовут. Любопытно, очень любопытно.

Дольше сосредоточиться на этом аспекте мне не позволило то, что произошло.

Краем глаза я заметил, что Мия чуть прикрыла глаза, очевидно, в этот момент, рисуя то, что она представляла на своем внутреннем зрительном экране.

Затем последовала долгая вспышка света. Такая же примерно по интенсивности и яркости, какая была и у меня, но достигала она пика яркости, гораздо дольше. Это и понятно. Мия ведь проделывала это впервые. Она вообще узнала об этом только что. Удивительно, как у нее вообще все вышло с первого раза.

Когда вспышка достигла максимальной яркости, она начала превращаться в шар, зависая примерно в метре перед девочкой. Позже сквозь свет проступили очертания предмета, сильно походящего на наш апельсин. Вот только размером этот «апельсин» был почти с футбольный мяч, и имел синий цвет шкурки, с оттенками зеленого. Когда свечение вокруг предмета, окончательно рассеялось, он еще пару мгновений повисел над землей, медленно вращаясь, затем с гулким ударом упал на песок.

— У меня получилось! Я смогла! Я управляла э–нер–ги-ей! Вы видели?! Я смогла! — кричала Мия, радуясь тому, что она только что продела с этим «нечто», из чего состоит все вокруг.

— Как тебе это удалось? Объясни нам тоже? Расскажи! Расскажи нам! — послышались со всех сторон требования остальных детей, разом выведенных из ступора криками Мии. Все они, оказывается, тоже в полном молчании наблюдали за девчушкой.

Мия встала, прошла намного по направлению ко мне, затем развернулась лицом к остальной детворе, так и лучась счастьем, наполнявшим ее до краев.

— Просто подумайте о том, что вы сейчас очень хотите, а потом нарисуйте это в себе во всех красках, и у вас тоже все получится. — только это она и произнесла, все продолжая весело улыбаться.

Что тут началось. То тут, то там, среди толпы ребят вспыхивали маленькие шары–солнца, превращаясь, то в их любимые игрушки, то в еду, какую они обычно здесь едят, какие–то ягоды, фрукты и овощи, наверное. Дети, кто представлял, что–либо съестное, тут же начинали это поедать, бурно обсуждая с друзьями, тот факт, что у них все получилось именно так, как они и хотели.

Ребята так увлеклись процессом управления энергией, что совсем перестали обращать на меня свое внимание. Лира их тоже не интересовала. Она, тем временем, встала, и, улыбаясь, направилась ко мне.

— Как это у них получается, не представляю. Я никак не могу управлять этой энергией, как ты ее назвал. Не выходит у меня. — смущенно и раздосадовано произнесла Лира, с мольбой глядя мне в глаза. — Объясни мне, Виталий, что же я делаю не так?

— Конечно, конечно, я все сейчас расскажу, только тебе надо успокоиться, иначе будет трудно достичь нужного эффекта.

— Теперь садись. Да, да, садись и начинай слушать свое дыхание, сердце. Успокаивайся. Отвлекись от всего, что может тебе помешать, останови все свои мысли, слушай тишину. — я тоже сел на песок, напротив Лиры и стал на нее смотреть.

— Ну, как успокоилась? — глядя ей в глаза, я послал мысль–вопрос.

— Да, я готова, что дальше? — так же, не произнося ни звука, ответила мне Лира.

— А что ты представляла, почему у тебя ничего не получилось? — опять спросил я Лиру Сатта.

— Я думала о спасении Атлантиды, о выживании и процветании города, и рисовала в себе эти картины. Ты же сам сказал представлять то, что вам больше всего хочется. Я так и поступила, но у меня ничего не получилось. — тихо «произнесла» Лира.

— Ах, вот в чем дело. Я все понял.

— Ты представляла события, которые должны были бы произойти по твоему желанию. Я же имел в виду совсем иное. Я хотел, чтобы вы представили что–нибудь из вещей, какие–либо предметы или еду, в конце концов. Необходимо было представлять то, что возможно, к примеру, подержать в руках, попробовать на вкус, почувствовать структуру материала, из которого состоит представляемый вами предмет. — объяснял я Лире причины неудачного исхода ее предприятия.

— Это не означает вовсе, что у тебя ничего не получилось. На самом деле еще как получилось, только в твоем случае результат проявится чуть позже во времени, в будущем. Визуальные же эффекты, сопровождающие процесс в данном случае отсутствуют вообще, поэтому наблюдать за его ходом ты естественно не могла. Исходя из чего, ты, наверное, и решила, что у тебя якобы ничего не получилось.

— Просто ты работала с другими аспектами. Вместо создания предмета Ты создавала ситуацию, которая должна будет произойти в будущем. Что ж, вскоре мы увидим результаты твоих трудов, и ты убедишься в том, что это тоже сработало. — объясняя Лире, чем же она занималась на самом деле, я наблюдал, как она, понимая меня, ту информацию, что я ей сообщал, действительно успокаивалась.