— Наверняка она не ирландка, — заметила Линда.

— Когда-нибудь будет, пока она полячка.

— Ага! — В голосе Линды звучал триумф.

— Ой, Линда, лучше закрой рот, ты ничегошеньки не знаешь о работе и притом блеешь, что тебе нужен год на передышку. Ты не представляешь, как тебе повезло.

— Вот уж не думаю, что мне повезло. Мои родители ненавидят друг друга. Отец собирается жениться на моей ровеснице. Представь, каково мне это. Моя мать — трудоголик, который жалуется, что я не убиваюсь, зарабатывая на жизнь, хотя мы договорились, что я буду учиться. Я сижу здесь, никого не трогаю, сплю, ты врываешься и вываливаешь на меня свои проблемы. Почему бы не напомнить мне о голодающих сиротах в Китае, Индии или Африке заодно с твоими рабынями-полячками?

— Маленькая дрянь, — холодно процедила Клара и хлопнула дверью.

— По поводу чего они кричат там наверху? — спросил Герри Ади.

— Видишь ли, Герри, — ответила она, — в реальном мире люди не могут ужиться, не понимают окружающих, не готовы принять чужую точку зрения.

— Во всем виновато красное мясо, — сказал убежденно Герри. — Если ты ешь днем мертвых коров, это не может привести ни к чему хорошему.

На следующее утро, когда Ади спустилась завтракать, Клара уже ушла. Похоже, она ничего не съела — и не оставила записки о планах на вечер. Должно быть, вечерняя ссора оказалась серьезнее, чем показалось Ади вчера. Когда Ади разбудила Линду, та оказалась не в лучшем настроении.

— В этом доме стоит только закрыть глаза, как немедленно кто-нибудь врывается с криками и руганью, — пожаловалась она, пытаясь прогнать сон.

— Что у вас с мамой произошло?

— Господи, я откуда знаю? Вчера она была совершенно не в своем уме, жаловалась, что я не полячка, что я не вкладываю денег в новую ванную и что я до сих пор студентка. Чуть дверь с петель не сорвала. Она совсем не в себе, говорю же.

— О чем вы разговаривали?

— Понятия не имею. Может, она расстроена из-за того, что папа хочет жениться на Синте.

— Она давно не любит папу.

— Откуда нам знать, кого она любит, она же совершенно чокнутая. А теперь, пожалуйста, отстань от меня, я хочу спать.

— А лекции?

— Ади, ради бога, иди уже отравлять юные умы, пожалуйста.

Линда снова завернулась с головой в одеяло. Ади пожала плечами и вышла. От сестры все равно больше ничего не добиться.

Маленькая Аня сидела у входа в центр.

— Вы ведь правда сказали, что я могу прийти, мадам?

— Да, я так и сказала, Аня. Сегодня я сделаю для тебя ключи, так что завтра ты сможешь войти первая.

— Вы дадите мне ключи?! — Аня была поражена.

— Конечно, тогда ты сможешь приготовить кофе к моему приходу.

— У нас будет кофе-машина?! — снова взволнованно воскликнула она.

— Да, ее привезут сегодня, а сейчас возьми деньги и спустись вниз, купи нам две больших чашки кофе и выбери что-нибудь на завтрак. Что-нибудь очень сладкое, нам понадобится много энергии: круассан, пончик… На твой вкус, по штуке на нос.

— Какая чудесная работа! — Аня послушно умчалась за покупками.

День пролетел незаметно. Бригада строителей работала весело и быстро. Вскоре центр начал напоминать место, рисовавшееся Кларе в воображении. Ее собственный стол стоял в самом центре происходящего, так что все перемены были у нее на виду. Нужно обеспечить пост медсестер и подать заявку в “Дженерал Медикал Сапплайз”. Привезли кровати для пациентов, помещения разделили на отсеки ширмами из материала, выбранного Кларой. Приемную покрасили и расставили стойки, где будут помещены буклеты с информацией для сердечников. Здесь поставят кулер для пациентов и кофеварку.

Комната Лавандер была готова принять диетолога. Сегодня, чуть попозже, должны привезти весы в ее кабинет и на сестринский пост.

Кабинет физиотерапевта был совершенно пуст. Какое оборудование они получат, зависит от того, что Джонни и Клара смогут выжать из начальства. Пока все шло на удивление хорошо. Клара еще покажет Фрэнку, кто она такая. В обеденный перерыв Аня, к удивлению Клары, принесла ей сэндвич с салатом и кофе.

— Сейчас я отдам тебе деньги. — Клара полезла в сумку.

— Нет, мадам, вы дали мне много денег вчера. Сегодня я угощаю.

Она казалась такой довольной и гордой, что у Клары защемило сердце. На фоне Ани ее особенно раздражала собственная ленивая дочь, которая в этот момент, вероятно, отсыпалась после ночной гулянки.

— Мадам, вы уже нашли всех нужных сотрудников?

— Нет, Аня, мне все еще нужен офисный менеджер. Человек, который будет держать в порядке финансы. Кто-то, кто прикроет мой тыл.

— Прикроет тыл? — Выражение оказалось новым для Ани.

— Да. Не даст мне попасть впросак, сесть в лужу.

— И это будет ваш секретарь?

— Вроде того, но в секретарши мне хотят навязать молоденькую девочку. А от нее пользы не будет. Мне нужен человек, который сможет потягаться с монстрами вроде Фрэнка Энниса и его банды. Ребенок с такой задачей не справится.

— Думаете, победа будет за вами, мадам? — В глазах Ани плясали взволнованные искорки.

— Если я найду подходящего человека, мы наймем его прежде, чем все поймут, что к чему. Осталось только найти.

— У вас получится, мадам. Я точно знаю.

— У тебя веры больше, чем у меня, Аня.

— Как же жить без веры? — спросила Аня, прихватив веник, и отправилась жизнерадостно подметать пол за плотниками, а потом принесла им с Кларой две большие чашки чая.

Когда первая неделя почти подошла к концу, Клара поняла, что пора познакомиться с местным фармацевтом. Она знала, что его зовут Питер Барри и что этот суетливый мужчина лет пятидесяти содержит аптеку в торговом районе неподалеку от центра. Когда центр начнет работать, именно он будет продавать лекарства по их рецептам. Нужно убедиться, что у него в запасе есть все необходимые сердечные средства и лекарства от давления, которые она выпишет.

Клара могла не беспокоиться. Питер Барри был настоящим профи. Несмотря на суетливость, он читал все последние исследования по новейшим препаратам и противопоказаниям. На мгновение Кларе показалось, что она снова студентка на лекции.

— Желаю успеха вашему центру, — формально попрощался он. — Он очень нужен, людям пора осознать, что они в состоянии держать под контролем свои недуги.

— Да, безусловно. Давно пора было открыть что-то подобное, — пробормотала Клара. Когда ей говорили, каким нужным делом она занимается, она отвечала привычной, ничего не значащей вежливой фразой. Никто не должен заподозрить, как она презирает этот тупик, в который завела ее жизнь. Она выполнит свою работу как можно лучше — и отправится дальше. На лице Клары сияла улыбка.

— Вы правы. Видели бы вы, как пациенты прижимают к груди свои бутылочки с лекарствами в ужасе, что они не поняли, какая именно магическая пилюля позволит им выжить. Я пытаюсь поддержать их, но часто им нужно поговорить, расспросить, научиться, а на это у меня просто нет времени.

Фармацевт произвел на Клару хорошее впечатление. Он оказался гораздо более человечным, чем она ожидала.

— Согласна, работы много. У вас есть помощник?

Питер Барри снова принял строгий вид.

— Позвольте вас уверить, доктор Кейси, в аптеке всегда присутствует квалифицированный специалист. Хотя для моего помощника это только подработка. Видите ли, я надеялся, что моя дочка Эми займется аптекой вместе со мной. Но… эти дочери! — Он пожал плечами.

— А что выбрала Эми вместо аптеки? — сочувственно спросила Клара.

— Вероятно, поиски себя. А это можно делать очень долго. — В его голосе звучали годы разочарования.

— Моя с уверенностью рассуждает о годе передышки. Она хочет еще один год просидеть на моей шее, не принимая решений. — Клара знала, что в ее голосе слышна горечь. Она только надеялась, что на лице и поджатых губах не проступило холодное, жесткое выражение, свойственное ее матери. Но возможно, у матери Клары также были причины разочароваться в дочери. Чего она добилась в жизни? Две хмурые девочки, разрушенный брак, неудачная карьера в кардиологии, хотя все утверждали, что это ее призвание. Возможно, ее мать так же разочарована в ней, как она — в Линде, как этот мужчина с очками на макушке — в своей дочери.