Днем позвонил Алан. Трубку взяла Аня.

— Подождите, мистер Кейси, я посмотрю, свободна ли она. У нее, кажется, посетитель… — Клара покачала головой. — Нет, извините, она еще некоторое время будет занята. Сказать ей, что вы звонили?

— Не утруждайтесь. Ей все равно. Если бы ей было не все равно, она позвонила бы мне сама. Пока, — сказал он.

Аня медленно повторила Кларе его слова.

— Прости, Аня. Тебе пришлось столкнуться с детским поведением человека, которому давно пора перерасти подобные фокусы.

— О, Клара, если бы вы знали, какой нужной я себя здесь ощущаю. Я ведь участвую в жизни тех, кто рядом со мной. У меня от этого растет… подождите… подождите… я знаю это слово!.. растет самооценка!

— Твой английский очень улучшился. Дома тебя не узнают!

— Да. Я встретила кое-кого оттуда. Он глазам своим не мог поверить. Ничего не понимал. Было очень, очень приятно.

— Твой молодой человек? — спросила Клара.

— Когда-то, думаю, да. А может, он и не был никогда моим молодым человеком. Может, все это происходило в моем воображении. Но сейчас история закончилась. Ведь когда что-то на самом деле заканчивается, ошибиться невозможно, правда? — Она испытующе взглянула на Клару.

— Да, чистая правда. Главное — не жалеть того, с кем рассталась.

— В моем случае это исключено, — очень серьезно ответила Аня.

Клара надеялась, что ей тоже хватит уверенности. Она испытывала нечто опасно близкое к сочувствию после вчерашнего звонка Алана. Интересно, где он ночевал. И что он сделал, что обнаружила Синта.

— Итак, давай рассмотрим нашу задачу как проблему, возникшую в клинике. Проблему, которую нужно решить прежде, чем о ней пронюхает Фрэнк.

Клара и Хилари сидели в итальянском ресторане. Клара открыла обсуждение.

— Ник — беззаботный мечтатель. Возможно, слишком беззаботный. Чтобы чего-то с ним добиться, нужно его подгонять. — Хилари выложила карты на стол. — В нем нет честолюбия. Он играет в каком-то клубе. В университет поступать не стал, сказал, это нам не по карману. Начал преподавать детям фортепиано и гитару, а потом еще пришел в свой бесперспективный клуб, теперь играет там, и конца-края этому не видно.

— Клуб на самом деле безнадежный, или просто мы с тобой ни в жизнь туда бы не пошли? — спросила Клара.

— Думаю, безнадежный. Они вечно тревожатся, смогут ли оплатить аренду. Никаких толп. Никаких прорывов, или как там это называется в кино. Но Ник ходит туда, как на работу, каждую ночь. Когда я спрашиваю, сколько у них бывает народу, он отвечает очень расплывчато. Говорит, людей полно и музыка им нравится. Он получает так называемый процент от входа, это вроде как значит, что ему платят одну пятую от пяти евро, которые люди платят за вход. Но сумма всегда небольшая. Остальное он зарабатывает преподаванием.

— Ну что ж, а теперь правда про Линду. Хотя вчера вечером она была великолепна, на самом деле Линда — очень эгоистичная юная леди. Она считает, что пара туфель стоимостью в недельный заработок — это выгодная покупка. Выгодная покупка! Откуда она взялась у меня такая? Она уверена, что мир ей должен. Может, не стоит делать твоему мальчику такой подарочек?!

— У Ника нет проблем с тем, чтобы позволить девушке уйти из его жизни. До этого он прекрасно справлялся. Не стоит опасаться, что он потеряет рассудок.

— Но как же им встретиться? — озадаченно протянула Клара.

— Если их познакомим мы, все закончится, не успев начаться, — согласилась Хилари.

— Итак, где они могут оказаться вместе? — задумалась Клара. — Может, Линде как-нибудь достанутся бесплатные билеты в клуб Ника?

— Нет, она не пойдет. Учует неладное. А если и пойдет, еще не факт, что они там встретятся, — возразила Хилари.

Клара не собиралась сдаваться.

— Что же делать?

— А что, если Ник как-нибудь получит подарочную карту в магазин, где работает Линда? — спросила Хилари.

— Не сработает. Он может подойти не к тому продавцу, или у нее будет выходной. Чтобы разобраться в ее сменах, нужна степень по высшей математике, не меньше. — Дочь оставалась для Клары загадкой.

— Но должен же быть какой-то нормальный способ? Может, пригласим их в клинику, как думаешь? — сказала Хилари.

— Там они увидят, как две старые карги мерзко хихикают, глядя на них, и сбегут, преисполнившись отвращения, — сказала Клара.

— А если они нас не увидят? А если они придут, а нас не будет, и им придется разговаривать друг с другом? — настаивала Хилари.

— Ой, да ну, Хилари, как мы заманим их в клинику, чтобы нас при этом не было? Впрочем, если придумаешь, я соглашусь.

— А что, если пригласить их на прием?.. — начала Хилари.

— Нет, они воспримут это как нудную обязанность, — решительно возразила Клара.

— Но, предположим, они увидят друг в друге родную душу. Это сведет их вместе.

— Нам нельзя их знакомить, — сказала Клара.

— Конечно, разумеется, нам с тобой нельзя. Но, может быть, доверить это Ане?

— Она не справится, — ответила Клара.

— Что же нам придумать, чтобы исчезнуть с места событий? — задумалась Хилари.

— Знаю. Мы напьемся, — глаза Клары засияли.

— Сейчас? — встревожилась Хилари.

— Нет, дурилка, на приеме.

— Прошу прощения… Ты сейчас сказала, что мы напьемся на том самом приеме, из-за которого у нас уже несколько недель сердце обливается кровью? Напьемся? Ты ведь именно так сказала?

— Не по-настоящему. Не “напьемся-напьемся”. Просто притворимся.

Хилари допила вино.

— Думаешь, это хорошая идея — притворяться пьяными на нашем великолепном, образцово-показательном мероприятии? Перед людьми вроде Фрэнка Энниса и всем больничным правлением. А ведь еще будет кто-то от министерства здравоохранения. Кардиологи. Журналисты. Клара, ты совсем с ума сошла.

— Никто не увидит, — весело сказала Клара. — Все будут думать, что мы трезвы. И только Ник с Кларой “поймут”, что мы напились.

Хилари подозвала официанта.

— Можно нам еще одну бутылку “Пино Гриджио”? Дела приняли скверный оборот.

Линда была довольна вечером. Клара вела себя очень мило, в конце даже извлекла из шкафа бутылку “Куантро” и четыре маленькие рюмки. Она отлично справилась со звонком Алана и рассказывала смешные истории.

Будь она такой все время, дома, пожалуй, даже можно было бы жить. Странно, что ее так заинтересовал музыкальный магазин. Ну да, Линду попросили заняться отделом джаза. Клара удивилась и долго ее расспрашивала. И даже чудовищный Герри очень вовремя взялся за мытье посуды, когда мама, то есть Клара, захотела рассказать дочерям, что папа их любит. Может, и правда любит, на свой безумный лад.

— Ник, ты же знаешь про большой прием, который мы устраиваем в клинике? — спросила Хилари.

— Конечно, ма. Разве ты говоришь еще хоть о чем-нибудь в последнее время?

— Это важно. Прости, что замучила тебя.

— Нет, все отлично. Мне просто интересно, почему эта твоя Клара не проявляет к вашему приему больше интереса. Предполагается ведь, что это ее мероприятие, так?

— О нет, она по-своему работает над ним, — сказала Хилари.

— Она тебе нравится? Как человек?

— Я не слишком хорошо ее знаю. Она профессионал, это точно, — ответила Хилари, стараясь не думать, что предает подругу.

— Ага, как гуннский вождь Аттила, — ухмыльнулся Ник.

— Примерно.

— Так что ты хотела сказать мне поводу приема? — спросил Ник.

— О, ничего особенного.

— Мам! Что такое?

— Просто хотела напомнить дату и попросить тебя о маленьком одолжении.

— Только скажи.

Какой же он хороший мальчик. Она уже ненавидела всю задуманную интригу.

— Ну, на приеме мне придется много общаться, выпить бокал то с одним собеседником, то с другим. Мне нельзя брать машину, и я подумала… Ник, может, ты приедешь и заберешь меня часов в девять?

— Конечно, приеду, — добродушно ответил он.