Добравшись до моста, Кеннет решил, что не станет искать встречи с Майрой. Он направил лошадь на мост и свистом подозвал Нельсона, забежавшего далеко вперед. Потом остановился на середине моста и спешился. День действительно замечательный! Можно даже вообразить, что солнце уже пригревает. Вода, каскадом падающая со склона, отражала солнечные лучи и продолжала свой бег к морю. Это, бесспорно, одно из красивейших мест во всей Англии. По берегам реки к воде свешиваются густые папоротники. А над кронами деревьев возвышалась стоявшая на холме хижина отшельника. Опершись о поросшую мхом каменную ограду моста, Кеннет обернулся и посмотрел на хижину.

Он не помнил, сколько раз, будучи юношей, встречал ее после той первой случайной встречи в их укромном месте на берегу моря. Десять раз? Больше? Скорее всего, больше. А ведь благовоспитанной молодой леди совсем не просто уйти куда-то одной, без сопровождения, матери, или горничной, или гувернантки. Кеннет испытывал сильнейшие угрызения совести, а Майру совесть мучила гораздо меньше. Обычно, когда он начинал волноваться, что их застанут вместе, она смеялась. Смеялась, вытаскивала шпильки из прически и встряхивала головой. Волосы рассыпались по ее плечам и спине. Если они были на берегу, Майра сбрасывала башмаки, стягивала с ног чулки и отбрасывала все это в сторону, а потом бегала по песку босиком. По наивности она, наверное, не понимала, что подобным поведением возбуждает в нем желание. Но он вел себя как порядочный молодой человек. Лишь изредка целовал ее…

И тут Нельсон с громким лаем бросился па противоположный берег – кому-то навстречу. Майра была в сером плаще и шляпке, которые он уже видел на ней. И она была одна. Кеннет хотел прикрикнуть на Нельсона, но понял, что тот уже узнал Майру. Судя по всему, пес считал ее другом, потому что приветливо вилял хвостом. Она замерла на миг, но тут же наклонилась и погладила пса, когда тот, остановившись перед ней, уткнулся носом в ее ногу. Потом подняла голову и посмотрела на Кеннета.

Граф не пошел ей навстречу, когда она направилась к нему. Он стоял и молча смотрел на нее. Она шла с обычным своим изяществом. Когда же Майра поравнялась с ним, он заметил, что она очень бледна.

– Здравствуйте, Майра, – сказал Кеннет.

– Милорд… – Она смотрела на него без улыбки.

– Я заходил к леди Хейз.

Она подняла брови, но промолчала.

– С соболезнованиями, – пояснил он. – Я узнал, что сэр Эдвин Бейли неделю назад потерял мать.

– Она заболела еще перед Рождеством. А потом ей стало хуже. Но хотя сэр Эдвин и ожидал такого исхода, для него это сильнейший удар. Он очень привязан к своей семье.

– А вы все еще собираетесь выйти за него?

– Это – мое дело, милорд. Мое и сэра Эдвина.

Кеннет по-прежнему стоял у моста. Стоял, глядя на Майру сбоку. Даже губы у нее побелели.

– Вы болели? – спросил он.

– Не столько болела, сколько была вынуждена из-за погоды сидеть дома. К счастью, скоро весна.

Кеннет окинул взглядом ее фигуру. Как бы там ни было, она казалась даже изящнее, чем обычно. И все же он спросил:

– Вы ждете ребенка, Майра?

Она вскинула подбородок:

– Конечно, нет. Смешно даже предположить такое!

– Смешно? Разве вам никогда не рассказывали о птичках и пчелках?

– Если вы все еще беспокоитесь, что вас заставят принести огромную жертву, – заявила она, – то позвольте вас успокоить: я не в положении. У вас нет передо мной никаких обязательств. Вы можете совершенно свободно ухаживать за мисс Уишерт и делать ей предложение. Полагаю, вы не сделали его из-за меня. Не откладывайте же. Говорят, что весна – лучшее время для свадьбы.

– Приму это к сведению, – кивнул граф. – До чего же приятно сознавать, что вы благословили меня.

Они стояли и смотрели друг на друга. Нельсон же пробежал по мосту и подскочил к лошади, щипавшей травку у воды.

– Всего вам доброго, милорд, – сказала она наконец.

– Всего доброго, мисс Хейз.

Кеннет опять уставился на воду, а она пошла дальше. Он ждал, что вот-вот почувствует облегчение – огромное облегчение. Целый месяц в его душе гнездились неуверенность и страх. Но сейчас Кеннет ничего не чувствовал. Он ведь всегда старался – по мере возможности – поступать так, как требовали приличия. Конечно, с Шоном он дружил вопреки родительскому запрету, но когда тот стал старше, Кеннет порвал эту дружбу. Он приходил на свидания с Майрой, хотя она была уже юной леди и к тому же принадлежала к семье Хейзов. Но Кеннет никогда не пытался склонить ее к близости, если не считать сравнительно невинных поцелуев. И он был твердо намерен подвергнуть испытанию свою любовь к ней, объявить о ней открыто, настоять на своем решении жениться на ней. Ради старой дружбы он не обращал внимания на преступную деятельность Шона, уверяя себя, что контрабанда в окрестностях Тамаута не может быть чем-то серьезным. Кеннет начал действовать, только узнав, что Шон волочится за Хелен. Наверное, он поступил не правильно. Но кто знает? Кто вообще может что-нибудь знать о таких вещах? Он вел себя так, как подсказывала ему совесть, а потом узнал о Майре такое, чего предпочел бы вовсе не знать. Он сам разбил свое сердце.

И теперь он никак не мог почувствовать долгожданное облегчение. «У вас нет передо мной никаких обязательств». Она сказала это с уверенностью в голосе. И конечно, не лгала. Но Кеннет все же не мог в это поверить. Он ее обесчестил, и совесть мучила его.

Он почувствовал раскаяние – как глупо!.. Ах, если бы в тот давний день, в юности, он не пришел посидеть в их укромное место в скалах! Если бы они не встретились в тот день, вся жизнь его могла бы сложиться совсем иначе.

Он нервно рассмеялся, оттолкнулся наконец от ограды и посмотрел на свою лошадь. «Смешно даже предположить такое!» Эти слова она произнесла всего несколько минут назад. Смеясь над тем, что произошло между ними. Как будто его семя ни в коем случае не может укорениться в ней.

«Но что теперь делать с бременем своей вины?» – подумал граф.

«Почему я ответила на его вопрос отрицательно?» – спрашивала себя Майра, направляясь к долине. Ей представилась прекрасная возможность, а она ею не воспользовалась.

– Вы ждете ребенка, Майра?

– Конечно, нет. Смешно даже предположить такое!"

Или она воображает, что это пройдет само собой, если и дальше все отрицать? Мама хотела послать за мистером Райдером, а она, Майра, уверяла, что чувствует себя плохо только потому, что погода с самого начала месяца стоит просто скверная. Последнюю неделю, с тех пор как пришло сообщение о смерти миссис Бейли, мама, конечно, больше не беспокоилась из-за ее бледности и отсутствия аппетита. А Майра, замечая у себя все неоспоримые признаки, придумывала новые и новые объяснения, не желая признать очевидное.

Конечно, она уже некоторое время понимала – а может быть, как ни странно, поняла с самого начала, – откуда ее бледность.

Придется сказать ему.

Он только что напрямую спросил ее об этом. А она ответила отрицательно.

Придется написать сэру Эдвину.

Его мать только что умерла, и от него пришло длинное письмо, напыщенное, бессмысленное и исполненное неподдельного горя.

Придется сказать маме.

Завтра.

– Завтра, завтра, завтра, – пробормотала она. Это какая-то цитата. Из Поупа? Из Шекспира? Из Мильтона? Она ничего не соображает. Впрочем, все это не имеет значения.

Завтра она это сделает – поговорит с матерью, напишет сэру Эдвину, пошлет за Кеннетом.

Но завтра она обещала Хэрриет навестить вместе с ней занемогшую мисс Питт.

В марте в Корнуолл приехали лорд Пелем и мистер Гаскон, чтобы навестить своего друга. Рекс Эдамс, виконт Роули, не приехал с ними, хотя некоторое время они провели втроем; сначала – в Стреттон-Парке, а потом – в Боудли-Хаус в Дербишире, имении брата Рекса.

– Уехали мы оттуда довольно поспешно, – объяснил, усмехаясь, лорд Пелем, когда друзья беседовали в первый вечер по приезде в Данбертон. Они еще сидели за столом, потягивая портер, хотя ужин давно закончился и слуги убрали тарелки. – Причина вполне предсказуемая.