Покачав головой, Браяр пустил коня рысью. Чем раньше он вернётся на Улицу Зайцев, тем лучше он будет себя чувствовать.

Его поездка вверх по Дворцовому Пути до цитадели амира была длительной и дорогостоящей. Каждый раз, когда его останавливал стражник, Браяр отдавал серебряный чам — монетой достоинством в пять серебряных давов — в качестве взятки, чтобы ему позволили продолжить путь. Его кошелёк сильно полегчал к тому времени, как он добрался до цели, и слуга проводил его в приёмную Джебилу Стоунслайсера.

Как только слуга удалился, Браяр оглядел себя с ног до головы. Он являлся олицетворением преуспевающего молодого человека среднего класса в своей кремового цвета рубахе и тёмно-зелёных мешковатых штанах. На нём снова была надета его любимая накидка. Он был рад тому, что был одет так же хорошо, как одевались многие дворяне его возраста, а может и лучше, потому что его окружение буквально дышало богатством и престижем. Мраморные стены Стоунслайсера были покрыты ажурной резьбой и выложены каменными цветами; шёлковые половики со сложными узорами согревали холодный мраморный пол. Несколько жаровен притупляли утреннюю прохладу. Браяр был рад теплу: осень наконец начала накрывать город, а его шёлковая накидка согревала хуже плаща.

Однако он с неудовольствием заметил запах сандалового дерева, шедший от жаровен. Зачем было жечь дерево только ради того, чтобы произвести впечатление на осведомлённых о его дороговизне людей?

Он знал, что богатые часто жгли сандал, чтобы продемонстрировать богатство и власть. Он не впервые встречал такие обычаи. Просто казалось, что уж маг-то мог бы быть более практичным и менее расточительным.

Ещё один слуга принёс тяжёлый узорный поднос из латуни. Затем переставил его содержимое — чайник, чашки, блюдо с булочками и чашу с фруктами — на низкий столик. Он наполнил чашки, затем откланялся, пятясь. Браяр нахмурился. Такое раболепие ему было не по душе, и неясно было, чем обычный па́хан его заслужил. Ответ на этот вопрос он получил, когда в задней части комната распахнулась резная дверь из сандалового дерева. Через неё вошёл Джебилу Стоунслайсер, жестом приказав слуге закрыть за собой парадную дверь.

Каменный маг был тучен. Он не столько ходил, сколько переваливался в волнах мантии из золотого сатина и запаха мускуса. Его кожа имела болезненный оттенок — скорее жёлтая, чем коричневая. Увидь он этого человека в лазарете, Браяр бы нашёл ему лекарства от недугов печени и почек.

Голова Джебилу напоминала торчащее из его тела яйцо, с приклеенными к задней его части клочками длинных чёрных волос. Сгорбленность его длинного носа свидетельствовала о том, что тот когда-то давно был сломан; его подбородок являл собой круглую выпуклость, выпиравшую из нижней части яйца. Его карие глаза, спрятавшиеся в складках жира, были острыми и хитрыми, а улыбка — безмятежной. Если у него и были брови, Браяру их не было видно. У него под глазами наличествовали тёмные круги, ещё один признак неважного здоровья.

‑ Простите, ‑ произнёс маг высоким, мальчишеским голосом. ‑ Мне сообщили, что меня здесь ждал па́хан…

‑ Я и есть па́хан, ‑ сказал Браяр, кланяясь Джебилу. ‑ Браяр Мосс, из храма Спирального Круга в Эмелане.

Джебилу сцепил перед собой руки, и молча поглядел на Браяра. Затем произнёс:

‑ Мосс — это не подобающее магическое имя, и ты всего лишь мальчишка.

Браяр начал мысленно перечислять виды лекарственных трав, пока не успокоился. «Эвви нужен этот мячик», ‑ сказал он себе, и невозмутимо ответил:

‑ Мне четырнадцать. Имя «Мосс» я выбрал себе сам и не вижу причины менять его, и Совет Адептов Спирального Круга поручился за меня.

Он запустил руку себе под рубаху и стянул с шеи медальон. Держа его за шёлковый шнур, Браяр протянул медальон Джебилу. Маг осмотрел его, ткнув мясистым пальцем, чтобы посмотреть на обратную сторону.

Браяр и девочки получили медальоны почти восемнадцать месяцев тому назад. Все четверо их наставников — Фростпайн (наставник Даджи), Нико (наставник Трис), Ларк (наставница Сэндри) и Розторн, — а также Посвящённый Крэйн, время от времени учивший Браяра и Трис, однажды вечером собрались к ужину. После трапезы Фростпайн вручил каждому из четверых серебристый металлический кругляш. Лицевая часть у каждого была разная: на ободе были выгравированы имена ученика и его главного наставника. В центре было изображение соответствующей магии — у Браяра это было дерево. На обратной стороне был завитой символ Спирального Круга, обозначавший место их обучения.

Всем четверым было приказано никогда не показывать медальоны без необходимости, и вообще не носить их на виду, если это не было жизненно необходимо. Медальоны являлись их аттестатами, доказательством того, что Совет Адептов Спирального Круга дали одобрение их выпуску в качестве взрослых магов.

Большую часть времени они и не помнили про медальоны; те похоже были сделаны так, чтобы носитель их не замечал. За месяцы с начала их путешествия на восток Розторн приказывала Браяру показать медальон четверым магам, которые отказывались делиться подробностями своей работы с учеником. Медальон заставил каждого из них замолчать. Браяр подозревал, что он означал нечто большее, чем квалификацию зрелого мага, но Розторн отказывалась отвечать на его вопросы.

Что бы медальон ни означал, на Джебилу он впечатления не произвёл. Маг сморщился, будто от неприятного запаха.

‑ Стандарты аттестатов понизились со времён моего ученичества, ‑ заметил он. ‑ Что ты сделал со своими руками?

Браяр покраснел.

 ‑Я попытался сделать себе татуировки растительными красками, ‑ он надел медальон обратно на шею, спрятал его под рубахой и засунул свои узорчатые руки в карманы накидки. ‑ Вообще-то я пришёл не о себе говорить.

‑ Неужели?

Джебилу опустился на софу рядом со столиком и показал Браяру, чтобы тот садился на стул. Затем постелил себе на колени салфетку и взял себе чашку чая и булочку.

‑ Ясно ведь, что каменный маг мало что может сделать для зелёного мага, ‑ он отломил от булочки маленький кусочек и осторожно склевал его, не обронив ни одной крошки на свою мантию из золотого сатина.

‑ Значит мне повезло, что я здесь насчёт каменного мага, не так ли?

Браяр отпил из своей чашки, борясь со своей неприязнью к этому человеку. Это не поможет ни Эвви, ни ему.

‑ Я обнаружил девочку, натиравшую камни в Золотом Доме. У неё к ним магия. Я увидел, как магия светится в камнях, которые она обрабатывала, и продолжала светиться даже после того, как девочка выпускала их из рук. После того, как я ей объяснил, она сумела заставить камни удерживать свет и тепло.

Джебилу отломил ещё один кусочек от булочки и деловито его съел. Одна крошка упала ему на грудь: он осторожно убрал её и пристально осмотрел место падения, поворачивая его так и этак, чтобы увидеть, не оставила ли крошка пятно. Лишь убедившись в том, что его одежда по-прежнему чиста, он спросил:

‑ И каким образом это касается меня, Па́хан Мосс?

‑ Её необходимо обучать, Па́хан Стоунслайсер, ‑ ответил Браяр. ‑ Насколько я сумел выяснить, вы — единственный каменный маг в городе. Других больше нет.

Джебилу отломил очередной кусок булочки, осмотрел его — «на наличие крошащихся участков?» ‑ подумал Браяр — затем закинул его себе в рот. Тщательно прожевав его и проглотив, Джебилу изысканно отхлебнул чаю. Промакнув губы, он сказал:

‑ Было необходимо ограничить магические влияния. Камень в высотах уязвим. Слишком большое число заклинаний обернулось бы катастрофой. Милорд амир полностью полагается на меня.

«То есть, ты не желал конкуренции», ‑ по думал Браяр. Он посмотрел на свою чашку. На миг ему захотелось громко отхлебнуть из неё, причмокивая, чтобы досадить Джебилу. Ему удалось с этим позывом совладать и отпить из чашки осторожно. Элегантным манерам его научила Сэндри, хотя он редко ими пользовался. Он посчитал, что, видимо, пытался показать Джебилу, что был как образованным, так и взрослым — если не ради себя, то ради Эвви. Вновь успокоившись, Браяр сказал: