Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Бодрее, друзья! — крикнул им на ходу граф фон Бракведе. — Все может обернуться веселеньким погребением по первому классу.

— Об этом не может быть и речи! — с возмущением заявил лейтенант Константин фон Бракведе и демонстративно встал рядом с фрау Валльнер, которая возбужденно размахивала руками. — Пытаться проникнуть сюда без разрешения — это же настоящее нарушение неприкосновенности жилища!

Йодлер продолжал барабанить в дверь. Его последний удар ногой заставил дерево податься.

— Открывайте, черт бы вас побрал! Здесь СС.

Элизабет страшно разволновалась.

— Вы должны с ним поговорить, Константин, — настаивала она. — Только, пожалуйста, без драки. Все надо уладить мирным путем.

— Во всяком случае, это ему даром не пройдет, — негодовал лейтенант, готовясь к схватке: слишком грубо оторвали его от идиллических мечтаний. — Я внушу ему, что такое хорошие манеры!

— Я не позволю этого в моей квартире, не позволю! — кричала с дрожью в голосе фрау Валльнер. — Только через мой труп! — И ее слова не казались преувеличением.

— Пожалуйста, не тревожьтесь, — по-рыцарски успокаивал ее лейтенант. — В конце концов, есть же в этой стране порядок и справедливость, не напрасно же мы боремся за это!

Фрау Валльнер с изумлением посмотрела на Константина и попыталась улыбнуться, но это ей не удалось. Йодлер, видимо тоже от изумления, перестал барабанить в дверь, однако потом вновь завопил:

— Ну подождите, мое терпение лопнуло!

— Мое тоже, — промолвил лейтенант и решительно шагнул вперед, надевая мундир, который ему подала Элизабет.

— Пожалуйста, будь благоразумен.

— Я всегда благоразумен, — заверил ее лейтенант.

— Попытайся поговорить с этим человеком по-хорошему, не раздражай его без нужды, иначе ты навлечешь на нас беду. Боже мой! Кажется, ты действительно не ведаешь, что происходит вокруг.

Этого предостережения Константин уже не слышал. Он подошел к двери и широко распахнул ее. Йодлер попытался проскользнуть в квартиру боком, но наткнулся на лейтенанта.

— Стоп! — произнес Константин, сдерживая натиск. — Не так агрессивно. Или, может быть, вам жизнь надоела?

Офицеры батальона охраны окружили своего командира, майора Отто Эрнста Ремера. Он беседовал с гостем, лейтенантом Гансом Хагеном:

— Вы сделали превосходный доклад, современный, конструктивный.

Хаген поклонился, благодаря за оценку, и огляделся. Офицеры, казалось, были того же мнения, что и их командир.

В то время, когда они продолжали обмениваться любезностями, к Ремеру обратился его адъютант:

— Господин майор, вас срочно просят к телефону.

Часы показывали 16.15.

Командир взял трубку, сказал «Яволь», и по мере того, как он слушал, лицо его все больше покрывалось бледностью. К концу разговора майор стал белым как мел, глаза его потускнели. Усилием воли взяв себя в руки, он направился к офицерам и с трудом произнес:

— Господа! На фюрера произведено покушение. Вермахт принял на себя функции правительства.

Офицеры молчали. Одни пытались сохранить спокойствие, хотя бы внешнее, другие казались обескураженными. Большинство, однако, выжидало, что будет дальше.

— План «Валькирия» вступает в силу, — возвестил майор Ремер. — Наша задача состоит в том, чтобы заблаговременно оцепить правительственный квартал. Это первый этап наших действий. Мы должны немедленно обсудить детали, не отработанные нами на занятиях.

Отдавая распоряжения, которые в создавшейся обстановке воспринимались без вопросов, майор совершенно забыл о лейтенанте Хагене, которого куда-то оттеснили. Но сам лейтенант мгновенно вспомнил об отставном генерал-фельдмаршале фон Браухиче, который ехал в полной форме по Фридрихштрассе, и шепнул стоявшим рядом с ним офицерам:

— Дети, здесь чем-то пахнет.

У человека, которого привели к капитану Бракведе, были безукоризненные манеры. Он поклонился не только капитану, но и Леману, что, естественно, приятно удивило ефрейтора.

— Господа не знакомы? — спросил фон Бракведе и театральным жестом указал на ефрейтора: — Один из моих доверенных сотрудников.

Посетитель представился:

— С вашего разрешения, полицей-президент Берлина граф Хельдорф.

— Очень приятно. Ефрейтор Гартенцверг-Леман, — последовал ответ.

Смущение Хельдорфа длилось несколько секунд. Раздался звонкий смех, и капитан объяснил гостю, что Гартенцверг, то есть Садовый Гном или просто Гном, прозвище ефрейтора Лемана. Полицей-президент тоже рассмеялся:

— В вашем окружении всегда можно услышать какую-либо шутку, господин фон Бракведе. — Хельдорф пожал ефрейтору руку. — Однако сегодня я с трудом допускаю мысль, что вы…

— Сегодня — тем более, — сказал капитан и тотчас же перешел к делу. — Проверена ли у вас готовность всех запланированных мероприятий?

— Все готово. Я только хотел еще раз все проконтролировать.

— Как, не все проверено? — Бракведе произнес эту фразу тихо, тактично, но со скрытым упреком. — Пойдемте со мной, вы должны увидеться со Штауффенбергом и поговорить с Беком.

— Гитлер мертв! — воскликнул Штауффенберг, увидев графа Хельдорфа, и через мгновение вернулся к прерванному разговору по телефону.

— Значит, свершилось, — промолвил полицей-президент с видимым облегчением и стал здороваться с присутствующими, но капитан Бракведе настойчиво торопил его:

— Чего же вы ждете? Запланированные события должны немедленно развертываться на местах.

— Достаточно моего сигнала.

— Так подайте же его! — Бракведе пытался оттеснить Хельдорфа в соседнюю комнату, и тот, казалось, уже собирался уступить его натиску, но в этот момент раздался голос генерал-полковника Бека, спокойный, размеренный:

— Мы должны откровенно информировать полицей-президента о том, что в соответствии с сообщением из ставки Гитлер не погиб.

Присутствующие на какое-то время оторвались от своих документов, а генерал Ольбрихт закашлялся и несколько раз проговорил:

— Кейтель лжет, Кейтель лжет!

— Я могу приписать это лишь провидению, — в который раз повторил генерал-фельдмаршал Кейтель. — Другого объяснения быть не может.

Кейтель сопровождал фюрера и его гостя Бенито Муссолини к месту происшествия. В конуре скулила любимая овчарка фюрера — ее водворили туда, чтобы она, чего доброго, не помешала проведению государственного визита.

— Это было как на фронте в мировую войну, — говорил Гитлер — он всегда любил рассказывать о прошлой войне. — Я прекрасно помню, к примеру, взрыв мины, которая осыпала меня и многих моих товарищей осколками. Сегодня было почти то же самое.

Дуче привычным жестом потирал квадратный подбородок и неподвижно глядел на кучу мусора. Его когда-то строгое лицо было теперь похоже на бледную, потерявшую форму резиновую маску. Он медленно шагал через искореженные взрывом балки к тому месту, на котором, как утверждали, стоял стул Гитлера. Фюрер пытался как можно дольше занять гостя осмотром места происшествия, чтобы хоть таким образом оттянуть предстоящие отнюдь не радостные переговоры. Однако окружающие не давали ему расслабиться. Сзади тихо докладывал Кейтель:

— Я говорил по телефону с Фроммом. Он очень взволнован, но я его успокоил.

Справа шептал Гиммлер:

— По предварительным данным, исполнителем злодейского покушения является полковник Штауффенберг. — И он почти победоносно, но в то же время сдержанно бросил Кейтелю: — Ваш Штауффенберг, господин генерал-фельдмаршал.

— Штауффенберг вовсе не мой! — быстро отмежевался Кейтель. — Я его почти не знаю. И если у вас действительно имеются неопровержимые доказательства…

— Еще нет, но скоро…

Гитлер был недоволен. Он знал о взаимной неприязни многих из своего ближайшего окружения и не только терпел их интриги, но и поощрял. Однако сегодня их распри были ему противны. Он хотел, чтобы результаты расследования были получены едиными усилиями его окружения.

53
{"b":"543984","o":1}