Директор с возмущением отказалась освободить бассейн. Тогда Ахмад приставил к ее лбу пистолет и шепнул на ухо:

— Считаю до трех, потом твои куриные мозги будут собирать со стены. Раз…

У директора были дети, и она не захотела оставить их сиротами. А то, что эта человекообразная обезьяна выстрелит, у нее не было ни малейшего сомнения.

По местной трансляции директор, стараясь, чтобы не дрожал голос, сделала объявление:

— По техническим причинам бассейн закрыт. Прошу всех тренеров срочно вывести свои группы из здания бассейна! Повторяю… — и повторила еще три раза. Затем, в сопровождении Ахмада, которому едва доставала до груди, обошла все здание бассейна.

Тренеры, бросая почтительные взгляды на гиганта, поспешно выводили свои группы из бассейна. Один из них, не выдержав напряжения, бросился к директору:

— Бомбу подложили?

— Бомбу, бомбу! — успокаивая себя и вновь ощущая свою значимость, говорила директор.

Бассейн освободили за пятнадцать минут.

— Прекрасный результат! — радовалась директор, заискивающе глядя на Ахмада. — Заодно учение провели..

— В одном американском небоскребе провели учение по атомной тревоге. Здание опустело за десять минут. Но там удивились еще больше, когда после работы здание небоскреба опустело за пять минут.

— На то они и империалисты! — парировала директор. — А у нас работу любят.

Директор, как капитан тонущего корабля, покинула здание бассейна последней.

— Уходите! — приказала она стоявшим неподалеку тренерам и ученикам. — Занятия начнутся только после обеда.

Никому не хотелось торчать на улице четыре часа, и потихоньку все разошлись.

Ахмад с охранниками разгрузили машину, приготовили все для приятного времяпрепровождения, а затем методично и внимательно осмотрели весь бассейн, каждую комнату, каждый шкаф, заглянули в каждый уголок.

Мансуров заехал за своей младшей женой, но сам не стал подниматься, а послал охранника: посчитал неудобным самому идти за женщиной. Кроме своей отборной охраны, его сопровождала машина с сотрудниками «девятки». А незнакомых людей Мансуров стеснялся.

Младшая жена, источая радость от предвкушения встречи, с любимым мужем, сверкая красотой и молодостью, выпорхнула из подъезда дома и через мгновение оказалась в объятиях повелителя.

— Ты не представляешь, как я по тебе соскучилась! — шепнула она ему на ухо.

По ее виду нельзя было догадаться, что она провела прескверную ночь, пытаясь найти выход из создавшегося положения. Глаза ее сияли любовью, а не предательством, хотя лишь за пятнадцать минут до выхода из дома она имела очередной неприятный разговор.

Тот же безжизненный бас спросил ее:

— Уговорила?

— Да! — спокойно ответила младшая жена. — Через полчаса мы будем в бассейне.

— Умница! Если ты победишь в заплыве на двести метров, тебя ждет денежный приз в размере десяти тысяч рублей.

И это обещание, как ни странно, совершенно ее успокоило. И следа не осталось от волнения.

«Три вещи не оставляют следа: птица в воздухе, рыба в воде, мужчина в женщине». Так говорят на Востоке.

У входа в бассейн машины встретил Ахмад.

— Все в порядке, шеф! — шепнул он Мансурову. — Каждую дырку лично проверил.

Мансуров передал в руки Ахмада портфель.

— Глаз не спускай! Лично отвечаешь за бумаги! Кое-кто не пожалел бы жизни, чтобы в них заглянуть.

При этих словах женщина изменилась в лице, но быстро справилась с волнением.

Рядом с зеркалом воды пятидесятиметрового бассейна был расстелен огромный персидский ковер ручной работы, на котором стоял низенький, из черного дерева складной столик и лежали большие пуховые подушки. Стол был уставлен яствами и кувшинами вина. Чуть поодаль, как напоминание о супружеских обязанностях, лежала водяная постель, устланная кашемировой шалью.

Сотрудники «девятки» остались вести наружную охрану и охрану первого этажа. Личная гвардия Мансурова охраняла все входы и выходы непосредственно в бассейне. Но и личная, проверенная охрана была расположена Ахмадом так, чтобы все внимание ее было направлено на внешний обзор. При желании, конечно, можно было сойти с обусловленного места и посмотреть, как развлекается господин, но это желание могло быть последним в жизни. Каждый из охранников это знал, а поэтому не держал даже в мыслях.

Мансуров и его жена остались одни. Мужчина мгновенно разделся, а его жена какое-то время медлила. Ее подавляла громадность помещения, и она вспомнила, что именно в таком зале бассейна ее несколько лет назад изнасиловал так называемый «муж». Она не обманывала себя и знала, что является лишь его наложницей. Женщина опять почти физически ощутила тот роковой час, когда после изнурительных соревнований Мансуров, в прошлом известный пловец, оставил ее в бассейне, чтобы показать, как надо плавать. Показал.

— У тебя что, прыщи на теле? — пошутил Мансуров.

— Извини, дорогой, задумалась, на тебя любуясь!

И она тоже разделась догола. У Мансурова засверкали глаза при виде ее прекрасного тела. Он подошел к ней вплотную.

— Помнишь тот день? — напомнил он ей первую «встречу».

— Помню, мой дорогой! Это был самый счастливый день в моей жизни. Я тогда обрела тебя!

Мансуров даже не вспомнил о супермодной водяной постели и грубо повалил жену на дорогой персидский ковер. А красавица вновь тоскливо смотрела на потолочные балки перекрытия, не испытывая ничего, кроме отвращения.

Обладание красивой женщиной всегда вызывало у Мансурова прилив сил. И просыпался отменный аппетит.

— Садись к столу, будем пировать! — приказал он.

— А ты не хочешь поплавать? — предложила младшая жена, вспомнив о своих обязательствах перед обладателем страшных фотографий.

— Пока не хочу! — отрезал Мансуров. — Есть хочу, пить хочу!

И они присели к столику.

Все удовольствие от вкусной еды красавице портили мысли о тех невероятных карах, которыми ей пригрозили за невыполнение взятых обязательств.

— Ты совсем не занимаешься спортом! — упрекнула она Мансурова.

— Тоже мне, спорт! Политика — это спорт! Всем спортам спорт!

— У тебя брюшко стало появляться! — младшая жена с беспокойством следила, как Мансуров стакан за стаканом вливает в себя вино. — Уверена, что ты меня на двухсотметровке не обгонишь. Дыхания не хватит!

— Девочка моя! — обиделся Мансуров. — Я каждый день плаваю и играю в теннис!

— Спорим? — заводила Мансурова младшая жена.

— На что хочешь?

— Если я тебя обгоню или мы приходим ровно, ты покупаешь мне машину.

— Я тебе оплачиваю все, зачем тебе машина?

— Для престижа! Престижный дом, импортная машина!

— А, даже импортная? Для этого тебе придется крепко потрудиться.

— Тремя стаканами вина ты мне уже дал фору.

— Пью четвертый бокал за наше пари! — и Мансуров влил в себя еще стакан вина, заев его большим куском пахлавы.

Когда он встал с подушек, его сильно покачнуло. Глядя на него, младшая жена забыла о своих обязательствах и машинально произнесла:

— Может, не надо?

— Надо, надо! Я докажу и тебе и себе, что я в форме, в хорошей форме!

И он решительно направился к тумбам бассейна.

Младшая жена вдруг вспомнила, чем ей грозит отказ от соревнования: пожизненным отлучением от всех благ и радостей. И это — в лучшем случае, а в худшем — смерть!

Она решительно направилась к тумбам, готовая к борьбе за победу в этом заплыве, чего бы это ей ни стоило.

— Считаю до трех! Внимание: раз, два, три!

Несколько долей секунды младшая жена выиграла, потому что раньше сумела войти в воду и набрать скорость. Но Мансуров был не из тех, кто легко уступал лидерство. Проиграв на старте, он мощно наращивал скорость, несмотря на неприятную тяжесть в желудке, да и винные пары мешали. Только первые сто метров младшая жена шла впереди, на третьей пятидесятиметровке Мансуров ее догнал, стал обгонять, но тут силы ему изменили — слишком много он съел и выпил, и единственное, что удалось Мансурову, так это прийти к финишу одновременно с младшей женой.