— Не согласится! — отрезала Катя. — Ты что, думаешь, ему эти деньги нужны?

— А вдруг? Не садист же он, в конце концов!

— Я уже все потратила! — заявила Катя. — И ничего возвращать ему не собираюсь! И вообще: мы договаривались, что он просто куклу сделает. Раз он такую гадость тебе сделал, то ничего ему возвращать не нужно! — Мысль о том, что придется расстаться с заработанным, совсем ее не вдохновляла. — Может, вообще ему пригрозить, что мы в милицию пойдем?

— В милицию! — Марина невесело рассмеялась. — Да он туда сам пойти может! Да и что милиция у него может найти! А если мы расскажем, что он с помощью куклы на меня воздействовал, так вообще в психушку отправят! Я и так уже, можно сказать, на учете из-за своих припадков!

— А все-таки хорошо бы его проверили! — не отказывалась от своей идеи Катя. — Не обязательно милиция. Ну, там пожарная инспекция какая-нибудь. Или налоговая…

— Сначала надо по-хорошему попробовать, — возразила Марина. — Да и потом: проверят его, а что дальше? Кроме кукол, все равно не найдут ничего!

На следующий день Катя все-таки решила пройти мимо кукольной мастерской. Марина пыталась себя заставить пойти вместе с подругой, но пересилить себя не смогла. Вместо этого она взяла папин бинокль, и, выбрав удобную наблюдательную позицию на одном из пригорков, которыми был так богат их город, приготовилась наблюдать за происходящим. Так и Кате было спокойнее. По крайней мере, если что, Марина на помощь сможет позвать.

Катя шла медленно и, на всякий случай, по противоположной стороне улицы. Кукольник, несмотря на первые заморозки, по-прежнему сидел возле своей мастерской, не думая хоть как-то утепляться. На Катю он не обратил ни малейшего внимания; вернее, проводил ее взглядом так же равнодушно, как и других прохожих.

— Здравствуйте! — решилась окликнуть его Катя, находясь, однако, на почтительном расстоянии.

Кукольник едва заметно кивнул в ответ. Катя была даже не совсем уверена: сделал он какое-то движение головой или ей просто показалось. Ситуация была очень неловкой. То ли пытаться продолжить разговор с этим истуканом, который обращает на нее не больше внимания, чем на какую-нибудь птичку, то ли гордо пройти мимо. План возможной беседы она так и не составила и, хотя обычно не лезла за словом в карман, не знала, как начать разговор.

Марина, прильнув к биноклю, вглядывалась в лицо мастера, но не могла прочесть на нем ни единой эмоции, ничего, что могло бы подсказать, что тот думает, чувствует. Да с тем же успехом можно было вглядываться в лицо куклы! Маленькой девочки нигде поблизости видно не было.

— Вам не холодно в такую погоду? — спросила, наконец, Катя. Перейти сразу к делу она не решилась.

Кукольник, не мигая, смотрел на нее, и девочка понимала, насколько глупо себя ведет. Сейчас она была уверена, что этот человек видит ее насквозь и знает все, что она хочет сказать. Ответа на этот вопрос не последовало. Катя уже двинулась дальше, когда услышала бесстрастный голос.

— Тебе ничего не грозит. — Катя обернулась, но тонкие губы мастера уже опять застыли в прежнем положении.

— А Марине? — Девочка почувствовала огромное облегчение. Почему-то заверениям кукольника она верила безоговорочно. Но теперь она стала гораздо сильнее беспокоиться за подругу. Ей показалось, что кукольник особо подчеркнул слово «тебе».

Вместо ответа кукольный мастер медленно повернул голову и посмотрел в ту сторону, где стояла Марина. С такого расстояния разглядеть что-либо без бинокля или подзорной трубы было совершенно невозможно, но он, казалось, все прекрасно видел.

Он посмотрел точно в то место, где стояла со своим биноклем Марина. Девочка задрожала и, не выдержав этого немигающего взора, выронила из рук бинокль. Хорошо еще, что его ремешок был надет на шею, иначе потом пришлось бы долго объясняться с папой, как она умудрилась уронить этот предмет прямо на камни!

Во взгляде кукольника не было никакой угрозы, никакого гнева. Но это-то и было страшнее всего, Это был взгляд абсолютно безжалостного существа (не человека, ибо человеческого в нем, по сути, ничего и не было). Существа, совершенно спокойного и уверенного в себе. Взгляд охотника, который знает, что добыча никуда от него не денется..

Наверное, так удав Каа смотрел на бандерлогов, заставляя их самих идти к нему в пасть.

Теперь Марина была совершенно уверена, что мастер знает о ней все и полностью контролирует ситуацию. Также она знала, что просить его о чем-либо, с деньгами или без, совершенно бесполезно. Он следует какому-то своему, одному ему ведомому плану, и она каким-то образом в этот план вписывается.

Марина дала себе слово никогда больше не приближаться к мастерской. Она просто боялась, что еще раз не выдержит такого взгляда, даже если кукольник ничего и не будет предпринимать. Катя же несколько успокоилась. По крайней мере, мастер больше не пугал ее. Жаль, конечно, что Марине она помочь ничем не может. Но та, в конце концов, сама виновата: нечего было волосы кому попало продавать!

Прошло еще несколько дней. Марина по-прежнему переживала за сохранность куклы, но до сих пор никаких мер для того, чтобы ее украсть, никто не принимал. Катя советовала подруге успокоиться. Ведь этот кукольник не бандит какой-нибудь! Он, наверное, про куклу уже и думать забыл!

Но с этим Марина согласиться ни в коем случае не могла. Она до сих пор с содроганием вспоминала немигающий взгляд, увиденный ею в бинокль, и знала, что этот человек так просто от нее не отстанет.

Тревожила ее и еще одна мысль. А что, если кукольный мастер надумает купить волосы у кого-нибудь еще? Ясно, что помешать ему она никак не сможет. А как предупредить людей об опасности? Попасть в ту ситуацию, в которой недавно оказалась она сама, Марина не пожелала бы даже самому неприятному человеку. Но не кричать же об этом на каждом углу! И объявления в газету тоже не дашь! Что там можно написать: «Не ходите к кукольнику, он колдун»? Бред какой-то!

С Вероникой Марина познакомилась случайно. Вернее сказать, это Вероника познакомилась с ней. Это произошло в субботу. Выходные Марина теперь особенно полюбила. Ведь в эти дни, как правило, родители или хотя бы кто-то один из них был дома. А, значит, можно было погулять относительно спокойно, не опасаясь, что в квартиру кто-то проникнет. Конечно, мама могла заняться уборкой и найти припрятанную куклу, но Марина в своей комнате убирала сама, а, значит, вероятность случайной находки была невелика. К тому же в крайнем случае девочка могла бы что-нибудь придумать; например, что мастер сам подарил ей куклу. Ведь не станет же мама причинять вред такой замечательной игрушке.

В этот день Марина решила немного погулять по городскому парку. Она стояла на смотровой площадке, смотрела на реку и думала, что скоро придет зима, всю реку скует льдом. Надо бы попробовать это зарисовать… Интересно, и тогда кукольник будет сидеть перед своей мастерской? Девочка даже рассердилась на себя за то, что позволила этому человеку опять вторгнуться в свои мысли. Неужели, он всю жизнь будет теперь отравлять ее существование?!

— Извините… — раздался за ее спиной робкий голос. — Вы мне не поможете? Я в вашем городе в первый раз и немного заблудилась…

Марина обернулась. Она не привыкла, чтобы ее называли на «вы», и это немного ее смутило. Оказалось, что голос принадлежал девочке, на вид ее ровеснице. Первым, что бросалось в глаза при взгляде на нее, были густые, длинные черные волосы. Марина сразу подумала, что они, похоже, не хуже ее собственных. Ей даже показалось, что где-то она их уже видела. Правда, лицо при этом почему-то никак не могла вспомнить. Незнакомая девочка выглядела почему-то очень грустной. А когда Марина посмотрела ей в глаза, то заметила в них испуг. Девочка чем-то напоминала грациозное животное, лань или косулю, которую преследуют охотники.