Иосиф Виссарионович внимательно выслушал меня и, улыбаясь, добавил:

— Тут товарищ Шапошников говорил, что вы добиваетесь срочной отправки на фронт. Что, надоело сидеть в тылу?

— Так точно!

— Ну что ж, ничего не поделаешь, придется удовлетворить вашу просьбу. Вы это заслужили.

19 января 1942 года мне вручили приказ о том, что я назначен заместителем Главнокомандующего Юго-Западным направлением. Не успел я детально ознакомиться в штабе Главкома, который располагался под Воронежем, с дивизиями, действовавшими на юго-западном направлении, как получил директиву Ставки Верховного Главнокомандования о моем назначении командующим Закавказским военным округом.

_{Мандат И. В. Тюленева на право формирования дивизий на территории Уральского военного округа.}

…Вспомнив это, я стал смотреть через иллюминатор на заснеженные горы не как на одно из чудес природы, а так, словно вылетел на рекогносцировку местности.

Через час мы приземлились на тбилисском аэродроме. Тбилисцы встретили меня радушно.

Среди встречавших на аэродроме были заместитель командующего генерал-лейтенант А. И. Ходеев и начальник штаба А. И. Субботин. Они в тот же день ввели меня в курс дела.

В трудные дни 1942 года, когда гитлеровские танковые колонны рвались к предгорьям Главного Кавказского хребта, стремясь овладеть нефтепромыслами Грозного, Баку и через Закавказье проникнуть на Ближний Восток, перед войсками Закавказского военного округа, преобразованного позже в Закавказский фронт, была поставлена сложная и ответственная задача. Оставшись в известной степени изолированным, он должен был вести боевые действия в условиях вражеского окружения. С севера — находились фашистские оккупанты, с юга — проходили границы Турции и Ирана. Со стороны Египта двигались войска генерала Роммеля.

Симпатии турецкого правительства к фашизму были широко известны. В июне 1941 года, за несколько дней до начала Великой Отечественной войны, Турция «скрепила своей подписью» договор о дружбе и сотрудничестве с Германией. Турецкое правительство выжидало лишь благоприятного момента, чтобы направить свои войска через границы Советского Союза и осуществить заветную мечту — отторгнуть от СССР Закавказье и Северный Кавказ.

Эти «настроения» мне были хорошо известны еще в 1938 году, когда я был назначен командующим войсками Закавказского военного округа. Это еще раз подтвердилось в феврале 1942 года, когда Ставка Верховного Главнокомандования снова назначила меня командующим Закавказским военным округом, в который входили войска, расположенные в Дагестане, на территории Грузии, Армении, Азербайджана и Ирана.

Детально знакомясь в штабе округа с размещением войсковых частей, просматривая свежую почту, газеты и журналы, я обратил внимание на один из номеров турецкого журнала «Бозкурт», близкого к правительственным кругам, в котором печаталась красочная карта «Великой Турции». На ней были также Кавказ и республики Средней Азии.

Много беспокойства вызывал Иран. В соответствии с советско-иранским договором 1921 года в Иран были введены Советские войска. Одновременно в Иран вошли английские войска.

Командование округа беспокоил также недостаток вооружения. Требовалось срочно организовать изготовление оружия на базе местной промышленности.

На помощь пришли партийные, советские и профсоюзные организации Закавказья. В короткий срок эта проблема была решена — местные промышленные предприятия наладили выпуск автоматов, минометов, снарядов, мин, гранат, бутылок с горючей смесью.

Вскоре руководство военного округа столкнулось еще с одной проблемой — пополнением войск подготовленным к боевым действиям личным составом. Нельзя сказать, что в республиках Закавказья ощущалась нехватка людских резервов. Но значительная часть призывников слабо владела русским языком, что усложняло процесс их ускоренного военного обучения. Ставка Верховного Главнокомандования в своей директиве разрешила сформировать национальные части и дивизии. Мы имели свежие данные о том, что немецко-фашистское командование усиленно готовится к летнему наступлению на Кавказе.

На совещании в штабе группы армий «Юг», которое состоялось в начале июня 1942 года, Гитлер заявил: «Моя основная мысль — занять область Кавказа, возможно основательнее разбив русские силы… Если я не получу нефть Майкопа и Грозного, я должен ликвидировать войну».[5]

План фашистов по захвату Кавказа получил условное кодовое название «Эдельвейс». Он был изложен в директиве Гитлера № 45 от 23 июля 1942 года.

Еще до вероломного нападения на Советский Союз в лучших типографиях Лейпцига, Берлина, Дрездена выполнялся специальный заказ генерального штаба рейха. На плотной мелованной бумаге печатался с секретным грифом «только для служебного пользования» подробный путеводитель по Кавказу. К нему прилагалось множество красочных карт, фотоснимков, справочных словарей. Предназначался путеводитель для группы армий «А», которая должна была захватить Кавказ.

Первая страница этого «творения» начиналась с подробной карты Северного Кавказа и Закавказья. С пунктуальностью отмечалось расстояние от Ростова до Баку и Орджоникидзе, от Нальчика до Сухуми и Тбилиси, от Пятигорска до Грозного и Махачкалы.

Ряд страниц альбома посвящался подробному плану и описанию городов. Столица Северной Осетии — Орджоникидзе, лежащая у подножья Казбека, была залита двумя цветами: фиолетовым и красным. На схеме города — множество цифр, а внизу — краткое и точное объяснение. Фиолетовый цвет — заводы «Электроцинк», вагоноремонтный, машиностроительный, переходящие в собственность германского государства. Красный цвет — военные учреждения на месте сельскохозяйственного, горнометаллургического и педагогического институтов. Голубая линия — Терек, а черная — Военно-Грузинская дорога.

Эта фанатичная идея возникла в Берлине давно. В Азербайджане — самые богатые нефтяные промыслы. В столице Чечено-Ингушетии — городе Грозном получают высококачественный бензин. На рудниках Грузии добывают марганец, идущий для производства сверхтвердых сталей. В Приэльбрусье, расположенном в горах Кабардино-Балкарии, таятся богатые залежи вольфрама и молибдена. В Северной Осетии вот уже в течение многих десятков лет выплавляют ценное стратегическое сырье — свинец и цинк. В Армении можно получать медь. В Дагестане — отары овец, рыба…

Из Закавказья, с Северного Кавказа Германия рассчитывала пополнять свои ресурсы.

Кавказ привлекал немцев и как ворота на Ближний и Средний Восток, в страны Малой Азии, в Индию. Еще в 1918 году начальник австрийского генерального штаба Арц в своей докладной записке писал, что Германия хочет навсегда закрепить за собой самый безопасный путь на Месопотамию и Аравию через Баку и Персию…

Прусские юнкера были на Кавказе в 1918 году. Страшась своего народа, меньшевистское «правительство» Грузии отдало солнечный край оккупантам. Немецкие промышленники получили тогда монопольное право эксплуатации всех природных богатств Грузии, в их руки перешли железнодорожный транспорт и Черноморские порты.

За то, что жители не внесли в течение трех часов контрибуцию в 150 тысяч рублей, немецкий карательный отряд сжег селение Сарвани. «В целях устрашения кавказских туземцев» немецкие летчики разбомбили и сожгли села Душетского района. В Грузии разрушались древние храмы, взрывались погреба с вековыми коллекциями знаменитых грузинских вин.

В Поти один за другим прибывали суда под немецкими флагами. Они выгружали танки, самолеты, артиллерию, пехотные и кавалерийские полки. Людендорф торопил генерала фон Креса.

Председатель Бакинского Совета Степан Шаумян телеграфировал В. И. Ленину и И. В. Сталину: «Сообщаю, что в Тифлис 11-го вечером прибыл третий эшелон германских войск. 8 июня в Поти высадились на трех транспортах германские войска с артиллерией… Настроение в наших войсках бодрое, порядок образцовый, флот будет геройски отстаивать Советскую власть. Настроение у рабочих, несмотря на почти 3-месячный голод, очень повышенное, будут сражаться до последней возможности. „Живыми не сдадимся и немецким хищникам никакой нефти не оставим“, — говорят рабочие».[6]