Огневые точки гитлеровцев располагались на склонах высот, обращенных в нашу сторону, особенно на фланги. На перевальных точках хребтов и на тропах устанавливались станковые и ручные пулеметы, причем станковые — обыкновенно за вершинами высот или на самих вершинах, ручные — по склонам.
Снайперы строили свои огневые позиции на внешних склонах, ниже ручных пулеметчиков, а автоматчики — непосредственно у подножья высот, там же располагались дежурные стрелки. Огонь открывали по отдельным бойцам только снайперы, редко — автоматчики, по мелким группам — дежурные пулеметы, на наступающие подразделения обрушивалась вся масса огня.
В обороне немцы широко применяли инженерные сооружения, заграждения, преимущественно минирование.
Выброска воздушных десантов на перевалы широкого применения не имела. Из-за туманов самолеты могли летать через хребты очень редко. Кроме того, противник на опыте убедился, что эти десанты ничего реального не давали. Мы их быстро обнаруживали и уничтожали.
На перевалах Главного Кавказского хребта немцы использовали авиацию в основном для доставки продовольствия и боеприпасов. Изредка одиночные самолеты бомбили или штурмовали наши войска. Попытки врага применить технику — автомашины и даже танкетки — потерпели неудачу.
Опыт действия наших войск на перевалах показал, что оборона здесь должна строиться таким образом, чтобы не дать противнику возможности проникнуть на перевалы и в то же время обеспечить на склонах гор плацдармы, необходимые для маневра.
Как ни странно, но военные действия в горах показали, что мы как следует не знали Главного Кавказского хребта. Нам его пришлось изучать по скудным описаниям и устаревшим, весьма неточным картам.
В первый период нами было допущено много тактических ошибок и из-за того, что привлеченные к обороне перевалов соединения и части не были подготовлены к действиям в горах, а горные войска, готовившиеся в мирное время, в большинстве были переброшены на другие фронты.
Наши войска, особенно первое время, занимая ущелья и перевалы, оставляли соседние высоты без прикрытия. Это давало противнику возможность безнаказанно занимать их, а затем фланкирующим огнем выбивать нас с выгодных позиций.
В дальнейшем тактика и методы наступления наших войск изменились. Мы поняли, что успех наступления зависит от скрытности и внезапности действий, перестали верить в кажущуюся недоступность гор. Чаще стали применять засады.
Эффективным оружием в горах оказались минометы, в особенности восьмидесятидвух- и стосемимиллиметровые. Можно сказать, что они заменяли в горах артиллерию.
Широкое применение в борьбе за Главный Кавказский хребет нашли инженерные заграждения.
Многодневные бои на перевалах показали, что непроходимых горных рубежей не бывает. Всякий рубеж, если он не подготовлен по-настоящему к обороне и не защищается войсками, может быть захвачен противником. Горные условия местности, несомненно, создают известные трудности для действия войск, но эти трудности можно преодолеть, если организовывать боевые действия со знанием дела.
Еще Ф. Энгельс, исследуя вопросы горной войны, указывал, что оборона в горах не должна быть пассивной. Она должна черпать свою силу в подвижности, и всюду, где представляется случай, войскам следует действовать наступательно.
Боевые действия в горах Кавказа многому нас научили, обогатили наш фронтовой опыт.
Битва на Тереке и Баксане
Ожесточенные бои на рубеже рек Терек — Баксан начались в первых числах сентября. Им предшествовали арьергардные бои войск Северо-Кавказского фронта.
В районе городов Пятигорск, Нальчик, Минеральные Воды наши войска неоднократно контратаковали противника, нанесли ему значительные потери и все же вынуждены были отойти в сторону Прохладного, Георгиевска. Там снова завязались ожесточенные бои с немецко-фашистскими захватчиками, которые пытались с ходу форсировать горную реку Баксан.
Образцы героизма показали в этих боях многие воинские части, в том числе 392-я грузинская стрелковая дивизия под командованием полковника И. А. Силагадзе. Полки дивизии, отразив яростные танковые атаки противника, перешли в наступление и выбили врага из нескольких населенных пунктов. Особенно жаркий бой разгорелся за селение Урвань. В этом бою был тяжело ранен комбат капитан М. И. Бухаидзе — пуля попала в область сердца. Истекая кровью, он поднялся во весь рост и крикнул своим бойцам:
— Я с вами, братья мои! Вперед!
Бойцы батальона бросились в атаку, выбили фашистов из селения и закрепились в нем. За этот подвиг капитан Михо Бухаидзе посмертно награжден орденом Красного Знамени. Грузинский поэт Ираклий Абашидзе посвятил ему стихотворение, которое стало народной песней.
Беспримерную стойкость, героизм и отвагу проявили бойцы, командиры и политработники бронепоезда № 20. Было это так…
23 августа 20-й отдельный тяжелый бронепоезд, прикрывая отход наших отрядов на южный берег Терека, вступил в бой с десятью фашистскими танками. Огнем орудий было подбито четыре машины, остальные покинули поле боя. Вечером бронепоезд отошел на западную окраину Моздока. Здесь его атаковали сорок танков.
На помощь бронепоезду подошел легкий бронепоезд из 19-го дивизиона под командованием капитана И. П. Кучмы. Но все равно силы были неравные. Вражеские снаряды вывели из строя все орудия и пулеметы, разбили бронеплощадки. Начали рваться боеприпасы. Бронепоезд был охвачен пламенем. Оставшиеся в живых воины со связками гранат двинулись навстречу танкам. Несколько сот автоматчиков и восемнадцать бронированных машин уничтожили они в этом жестоком и неравном бою.
В это же время на переднем крае обороны по Тереку сражались передовые отряды войск Закавказского фронта под командованием генерала Г. Т. Тимофеева.
Большая нагрузка легла тогда на плечи нашей воздушной армии, которую с начала 1942 года возглавил генерал-майор К. А. Вершинин.
За плечами Вершинина — многотрудная и яркая жизнь. Сын вятского бурлака, он сам до Великого Октября не раз «впрягался» в бурлацкую лямку, гонял по Волге плоты, баржи, работал плотником, лесорубом.
Затем служба в частях Красной Армии, учеба в Военной академии. К. А. Вершинину открывалась блестящая дорога кадрового офицера в сухопутных войсках, однако он предпочел «пятый океан». Интересно, что в кабину самолета Вершинин сел в… 32 года.
Главный маршал авиации К. А. Вершинин в своих воспоминаниях с большой теплотой рассказывает о боевых действиях летчиков 4-й воздушной армии, которые прикрывали с воздуха боевые действия Закавказского фронта и наносили удары по наступающим колоннам противника.
…14 августа 1942 года, когда крупные мотомеханизированные части противника начали выдвижение из района Пятигорска в юго-восточном направлении, перед авиацией была поставлена задача во что бы то ни стало задержать вражеские колонны. Несмотря на неблагоприятные погодные условия, самолеты поднимались в воздух днем и ночью.
«Наибольшего напряжения боевые действия достигли 15 августа. В этот день танковые колонны противника подошли к реке Баксан. Находясь под непрерывными налетами авиации, гитлеровцы не смогли прорвать здесь оборону 37-й армии. На Баксане завязались тяжелые бои.
Только за три дня, с 14 по 16 августа, части 4-й воздушной армии совершили 1216 вылетов, уничтожили до 60 танков, свыше 600 автомашин, разрушили десятки переправ».
Наступательный порыв гитлеровцев быстро иссяк. Уже 16 августа они значительно ослабили свои атаки. Войска 37-й армии во взаимодействии с авиацией остановили дальнейшее продвижение противника.
Не добившись успеха на нальчикском направлении, немецкое командование вынуждено было перенести главный удар на моздокское направление. Поэтому с 17 августа 4-я воздушная армия сосредоточила свои основные силы севернее этого степного города.
