— Рад, что вы напомнили себе, Диксон, что больше не работаете в моей компании. Правда, сожалею, что за то время, что вы были с нами, вы мало чему научились. Дженис, пойдемте, на сегодня мы уже покончили со всеми делами.

Она и геодезист пошли за Эверардом к ожидавшей их машине. Дженис оглянулась и увидела, что Клайв продолжает стоять на том же месте, где они его оставили, явно подавленный. Он заслужил эту резкую отповедь от Эверарда. Ему бы следовало поостеречься, а не угрожать такому зубру, как Уитни.

На следующий день Дженис взяла такси, отправляясь на встречу с Леоной в Музей карет. Утром было очень много работы, и всю ее придется делать Эверарду одному. Она хотела отложить посещение музея на другое, более свободное время, но Эверард уговорил ее не делать этого.

— Нет, нет, идите, — сказал он слегка напряженным голосом. — Вы обещали и должны держать свое слово.

В назначенное время Леоны, конечно, не было, и, прождав ее более двадцати минут, Дженис решила пойти в музей одна. Может быть, Леона ждет ее внутри в вестибюле? Но в тот момент, когда Дженис подходила ко входу, завизжали тормоза и подкатила Леона. Высунув голову в окно, она закричала:

— Пожалуйста, подожди меня! Я только припаркую машину!

Она направилась в сторону площади, где было легче найти свободное место, и через несколько минут появилась сама.

— Прости, что опоздала.

— Не имеет значения, — ответила Дженис. Она уже знала, что в этом знаменитом Музее карет хранится коллекция королевских и других редких карет из бывшей школы верховой езды, принадлежавшей одному из королевских дворцов. Они стояли двумя длинными рядами, великолепные экипажи восемнадцатого и начала девятнадцатого века. Позолоченные, расписанные изображениями классических фигур, с огромными скульптурными группами, с роскошной внутренней бархатной обивкой ярких тонов, они представляли собой пышное зрелище, блеск и великолепие прошлых веков.

— Какие же лошади-тяжеловесы требовались, чтобы сдвинуть такую махину с места, — заметила Дженис, стоя перед потрясающим экипажем португальского посла в Риме. — Дороги в те времена были ужасными, и остается только догадываться, что приходилось терпеть пассажирам.

— В те времена людям приходилось мириться с неудобствами. Представляешь! Ни машин, ни самолетов, ни поездов.

— Несмотря на то что сиденья были мягкими, наверное, аристократам было очень утомительно путешествовать в подобных экипажах, — сказала Дженис.

Она остановилась, чтобы рассмотреть экипаж итальянского типа, крыша которого была обтянута бледно-голубой парчой.

— Скажи мне, Дженис, ты влюблена в Клайва? — вдруг спросила Леона.

— Влюблена в Клайва? — с удивлением повернулась к ней Дженис. — Почему ты спрашиваешь?

— Потому что я хочу знать, — заявила Леона. — Ты хочешь выйти за него замуж?

— Ну, пока он не делал мне предложения.

— Посмотри, какой красивый экипаж. Его использовали при коронации одного из наших королей.

Дженис и сама могла прочитать прикрепленное к карете объяснение, ей не требовались комментарии Леоны.

— А если бы Клайв сделал тебе предложение, каков был бы твой ответ? — продолжала гнуть свою линию Леона.

— Совершенно определенный — НЕТ, — отрезала Дженис.

Дальше девушки обходили экспозицию молча. В одном углу они увидели несколько небольших колясок, для двух пассажиров, с высокими спинками и кожаными капюшонами, предохранявшими от непогоды, что придавало им сходство с огромными зловещими насекомыми.

— Наверное, здорово было кататься в подобной коляске, особенно с любовником, — мечтательно произнесла Леона.

— Любовнику приходилось бы следить, куда несут вас лошади, — возразила Дженис.

— Если ты не влюблена в Клайва, то, наверное, у тебя есть кто-то еще? Там, в Англии? — приставала Леона.

— Вполне возможно, — ответила Дженис, стараясь сохранить спокойствие и ни о чем не проболтаться.

Несколько минут Леона молчала, потом обошла экипаж так, чтобы встать лицом к Дженис, и снова задала вопрос:

— Вероятно, ты скоро выйдешь замуж?

— Почему ты задаешь мне все эти вопросы, Леона? — Дженис решила, что теперь настал ее черед расспросить Леону о ее планах.

Леона вызывающе улыбнулась.

— Ты специально устроила эту встречу, чтобы учинить мне допрос?

— Естественно, — ответила Леона. — Ты же понимаешь, что я не могла поговорить с тобой свободно в выходные. Ты была нашей гостьей. Неудобно говорить на эту тему, когда мы встречаемся в вашей гостинице или в присутствии посторонних.

— Вежливость прежде всего! — язвительно сказала Дженис.

— Совершенно верно. Условности должны соблюдаться. Я кое-чему научилась у вас в Англии. Дженис, ты мне очень нравишься!

— Спасибо.

— Но ты, надеюсь, понимаешь, что усложняешь нам жизнь, — заявила Леона.

— Я? Каким образом? — изумилась Дженис.

Леона пожала плечами, сделав вид, что не желает вдаваться в подробности, но Дженис знала, что они последуют.

— Ну, например, возьмем эти выходные. Эверард привез тебя к нам, чтобы знать, где ты и что ты делаешь, — пояснила Леона.

Дженис хотела ответить, но тут же вспомнила, что только лишь вчера Клайв сказал ей то же самое.

— Он все время держал тебя в поле зрения, — продолжала Леона.

Тут Дженис стало все ясно: Леона виделась с Клайвом в выходные и сообщила ему, что Дженис приехала в Гуинчо. Она употребляла почти те же выражения, что и он.

— Понимаешь, Дженис, если ты приезжаешь в Гуинчо, то я уже не могу пригласить туда Клайва.

— Почему же?

— Ну нет! — сверкнула темными глазами Леона. — После того как Эверард приложил столько усилий, чтобы вы с Клайвом не встречались, смешно было бы приглашать его на виллу.

— Я не совсем улавливаю, что ты имеешь в виду. Можно мне задать вопрос? Ты влюблена в Клайва? Ты хочешь выйти за него замуж?

Милое лицо Леоны вначале потеряло обычное оживленное выражение, затем на нем появилась озорная усмешка.

— Конечно нет! Клайв красивый парень и очень мил, с ним приятно проводить время, но я в него не влюблена, и он меня не любит.

— Тогда почему ты так озабочена нашими с ним отношениями, ведь я не твоя соперница?

— Все очень просто. Если я хочу избежать обручения с Мануэлом, даже ради поддержания семейного бизнеса, то понятно, что я должна быть в кого-то безумно влюблена. По крайней мере, в настоящее время. Если этот человек португалец, то могут возникнуть всякие нежелательные осложнения, а Клайв англичанин. Многие члены нашего клана женаты на англичанках или замужем за англичанами. Но Клайв должен сделать вид, хотя бы на время, что я для него — целый мир и он не может дождаться нашей свадьбы. Если же его привлекает другая, например ты, то мои позиции не так устойчивы.

— Звучит очень интригующе, — улыбнулась Дженис.

— Кроме того, они собираются послать меня обратно в эту школу на юге Англии. Должна тебе сказать, что для меня это совсем не курорт. Там так холодно зимой, а летом без конца льют дожди! Только когда я возвращаюсь на каникулы домой, я отогреваюсь на солнце.

— Отчасти ты права, хотя и в Англии бывает хорошая погода.

— Только не в моей школе, — категорично заявила Леона. — Я прекрасно знаю английский язык, наша мама постаралась, чтобы мы с раннего детства говорили и на португальском, и на английском. Так что же мне может дать английская школа?

— Да, ты права, — согласилась Дженис. Хотя она и была слегка раздражена разговорами Леоны на слишком уж личные темы, некоторые черты ее характера Дженис нравились. Девушка была молода и импульсивна, но в то же время, если надо, могла держать себя в руках, у нее было чувство такта — взять хотя бы пример с сегодняшним посещением музея.

Они вышли из музея и направились к машине.

— Теперь мы поедем к Белемской башне, это тут недалеко, — заявила Леона.

— И ты снова будешь задавать мне вопросы, как только туда приедем? — спросила Дженис с улыбкой.

Леона, забыв о движении машин, повернулась к ней и рассмеялась: