Даже соседка Сонечки по парте, особо не разговаривавшая с нею, вдруг на уроке прошептала:
— Ты ведь не была на маскараде? Нам домой по дороге, я тебе такое расскажу!
О, Сонечку привлекали в слушательницы! Страсти были настолько накалены, что этой девочке захотелось поделиться даже с некрасивой молчаливой соседкой по парте.
После уроков она просто захлебывалась, описывая происшествия на балу.
Девочка рассказала о незнакомой красавице в зеленом «шикарнейшем платье и такой же шляпе! И туфлях золотых! И с веером!», в которой, однако, все узнали Сусанку, воображалу из математической спецшколы!
Сусанка испугалась, когда Магда сорвала (уже, оказывается, сорвала!) с нее маску, и бросилась бежать.
Но они сегодня решили, что пойдут к ней и пристыдят: во-первых, за то, что тайком проникла на их бал! И во-вторых, не осталась и не открылась…
Соученица еще долго муссировала эту тему, но потом перешла к другой: брату и сестре из Грозного…
Оказалось, они тоже ничего хорошего из себя не представляют. Так, ничего на внешность, и все. Сестра такая же белобрысая, как Сусанка, брат мог бы быть симпатичным, если бы не мрачная физиономия, «прямо страх берет, так и кажется, что он киллером работает».
Замечательную слушательницу выбрала она!.. Сонечка слушала затаив дыхание.
Дома она задумалась, как она может распорядиться услышанным. Пожалуй, стоит посмотреть на эту Сусанку и даже напугать ее, сказав, что она, Соня, владеет тайной: это не она была Зеленой Весной. Соня знает, кто скрывался под этой маской. Если Сусанка захочет воспользоваться ошибкой публики, то она попадет во власть Сонечки.
Долго разыскивать Сусанну не пришлось — та сама явилась к ним в школу будто к девочке из Грозного, — оказалось, что в Грозном у нее живет двоюродная сестра.
Сонечка стояла в стороне и внимательно разглядывала Сусанну. В чем-то соседка по парте была права: девочка красотой не блистала. Что в ней было хорошо, так это фигура, волосы и цвет лица — бело-розовый, нежный, светящийся, как у дам на старинных портретах. Глаза маленькие и невыразительные, хотя умные. Нос толстоват, и голос у нее был резкий, неприятный.
Соня уверилась вдруг, что такая не понравится мальчику из Грозного. И у нее сразу улучшилось настроение.
А девицы наперебой обсуждали с Сусанной маскарад, будучи уверенными, что она на нем присутствовала (что было правдой, но не в том наряде). Та слушала, надменно усмехаясь, и вскоре, вроде бы заскучав от визга и болтовни, ушла.
Что тут поднялось! Сонечка едва сдерживала смех. Девицы тут же стали поносить Сусанку. Особенно усердствовала в этом Магда.
Сидя в своей комнате, Сонечка размышляла о жизни, что теперь делала регулярно. Она вспомнила Сусанку, и ей почему-то захотелось с ней встретиться, даже подружиться, хотя она понимала, что это невозможно.
Сонечка заметила, что девочка была скромно одета: синее платьице с белым круглым воротничком, туфли без каблуков. Волосы свои, белокурые, вьющиеся, она убрала в пучок. В таком виде она напоминала гимназистку.
Держалась Сусанна очень прямо, достойно, не делая лишних движений и не гримасничая, как другие.
Сонечка решила держаться так же, впрочем, можно сказать, что она так и держалась, но слишком скованно, а в Сусанне чувствовалась внутренняя свобода.
В дверь тихонько постучала мама (она теперь стучалась к дочке, такая та стала вдруг самостоятельная. Да ведь и паспорт уже получила!).
Мама заглянула в комнату, быстренько обежав ее глазами. Она удивлялась и поражалась, что можно делать вот так, сидя у окна? И телевизор не смотрит. Что же она делает? Думает? Но это же вредно, с ума можно сойти!
Оказывается, пришла Тамара и ждет Сонечку. Та нехотя поднялась и, состроив улыбку, вышла.
Тамара встретила ее своим обычным веселым, бодрым взглядом, что Сонечке тоже претило.
— Пойдем, я познакомлю тебя со своими племяшами! — пригласила она.
Сонечка снова улыбнулась, и соседка разоткровенничалась, может быть, именно от этой доброй ее улыбки.
— Они оба — не сахар, я тебя предупреждаю. Мальчишка так совсем волчонок. Макс. Ну, Гуля помягче, но он ее в ежовых держит… Вроде бы все для нее делает, все желания исполняет, но иногда так глянет, что у той поджилки трясутся. Она его, конечно, не боится, но расстраивается, я же вижу, хотя от меня они стараются все скрывать… Я — чужая по их понятиям, — с горечью сказала Тамара, затянувшись сигаретой. — Валерки вечно нет, приходит и валится, как сноп! Помощи от него…
Это было сказано со злостью, а Сонечка подумала, что не очень сладкая жизнь у богатой Тамарки…
Ребята пили чай на кухне. Макс купил с первых денег (ему заплатили вперед) дорогого чая, кекс, колбасу и сардельки, давая понять, что сам будет кормить себя и сестру.
Это страшно обидело Тамару, что же, теперь тут коммунальная кухня, где одни будут варить сардельки, а другие есть роскошные обеды?..
Сегодня же она устроит Валерке «беседку», накачав его кофе — пусть послушает.
А не то на черта ей такой богач!
Когда Тамара и Сонечка вошли на кухню, Макс как воспитанный молодой человек вскочил и пригласил их к столу.
Тамара от злости позеленела. Сказав, что они с Соней больше любят кофе, забыв познакомить ребят друг с другом, начала возиться у плиты.
Выглядело это коммунальное житье, по правде говоря, отвратительно: двое пьют чай со «своей» колбасой, Тамара варит «свой» кофе, а гостья стоит посреди кухни, не зная, как себя вести.
Она чувствовала сейчас неприязнь к этому упрямому и совсем не симпатичному парню — тот покраснел, набычился; чувствовалось, что он разозлился.
Его сестра с интересом смотрела на Сонечку.
А та дивилась, что во взгляде девочки не было ни отвращения, ни жалости, только любопытство. Сонечка потеплела сердцем и улыбнулась Гуле, а та, пододвинув табуретку, пригласила:
— Садись, хочешь чаю? Или будешь ждать кофе?
Сонечке, честно говоря, было все равно, но не могла же она предать хозяйку, спина которой выражала возмущение. Тамара ощутила эту поддержку и, отойдя немного душой, обернулась:
— За разговорами я вас и не познакомила. Это Гуля и Макс — племянники, — она не сказала «мои», все еще обижаясь, — а это наша соседка Сонечка, ваша ровесница, учится в школе рядом…
Гуля обрадовалась, что рядом живет девочка, ровесница, она прямо-таки расцвела: все же очень ей тяжко было общаться только с братом — он давил, как мешок с камнями! В Грозном были подружки, мама с папой, а здесь один Макс.
Тетя Тамара была хорошая, но она не нравилась Максу, и Гуля боялась много разговаривать с теткой, чтобы брат не злился.
Максу соседская девчонка показалась страшной, а в ее маленьких глазках он заметил что-то вроде насмешки. Надо ее отвадить отсюда, противная она, как ее? — а-а, Сонечка! Такую уродину называть так красиво и ласково!
Сонечка, заметив недобрую реакцию юноши, влюбленность свою, окрылившую ее на маскараде, вдруг утратила.
Наконец сварился кофе. Макс тут же встал.
— Пойдем, Гуля, не будем мешать людям спокойно сидеть.
Сестра была в полной растерянности. Как это «пойдем»? Ведь девочка пришла именно к ним! А не пить кофе с тетей Тамарой! Что он, не понимает?..
— Максик, давай посидим, а? — невинно попросила она.
Макс метнул на сестру взгляд, но, чтобы не затевать сейчас ссору с дурочкой, ответил как можно добродушнее:
— Как хочешь, а я пойду почитаю. — Легко поклонился и вышел.
На всех его выходка произвела впечатление.
Тамара рассвирепела, однако продолжала спокойно пить кофе.
Гуля расстроилась. Опять Макс выступает. Опять она что-то не то делает! Девочка едва сдерживала слезы.
Сонечка, пожалуй, тоже разозлилась, но не так, как Тамара. Соня почувствовала удивившую даже ее саму ядовитую ненависть, вдруг вспыхнувшую в ней.
Наверное, лучше уйти, подумала Сонечка, ничего хорошего не будет. Гуля побежит ублажать братца, а он раскроет ей глаза на то, какая соседка уродина, и запретит Гуле с ней дружить.
