Его движения, даже для меня, привычной к высокой скорости ведения боя, слишком смазаны. Я угадываю его движения и блокирую выпады левым клинком, но его стремительность берет свое. Я стою на месте, он даже не дает мне сдвинуться, путая своей скоростью перемещения. Понимаю, что если не начать нападать самой, он меня просто утомит. Правая рука слегка напрягается, и готовит к атаке клинок, два быстрых вращения на месте, вполне успешная попытка сбить его с толку, затем резкий порыв и… я плавно выныриваю у него за спиной.
Он оборачивается прежде, чем мой клинок досягает его, я понимаю, что атака не удалась, вскидываю левый клинок, ловлю его меч. Правый в то время уходит обманным движением в бок, но сразу же возвращается на заранее продуманную траекторию, я вовремя останавливаю клинок, т. к. в том месте, куда я направляла удар, никого нет. Смещаюсь чуть вбок, открывая обзор на Ямика, перехватываю двумя клинками летящий на меня меч. Весьма успешно. Приседаю, пытаясь увести за собой в низ его меч, при присеве правая нога поддается вперед с намерением ударить его, но ловит пустоту. Чувствую, как сбоку меня вновь пытается атаковать Ямик. Его локоть, направленный мне в грудь, легонько касается одежды, но я ухожу, уже понимая, что этот поединок я проиграла. Стремительный порыв, я уже довольно далеко от Ямика, он разворачивается, но я уже втыкаю оба клинка в землю, показывая, что поединок закончен.
Уважительно киваю застывшему в двух шагах от меня Ямику. Получаю в ответ легкий поклон. В поклоне чувствуется уважение.
Не буду оправдываться, что бой велся в неравных условиях, молчу о том, что мышцы наливаются болью, а спину ломит от сильной нагрузки. Я поражена. А это я умею признавать.
Рассеяно обвожу взглядом все вокруг. Во дворе, когда мы начинали поединок, практически не было людей, их количество не уменьшилось, но абсолютное равнодушием на их лицах сменилось еще не прошедшим изумлением. С удивлением осознаю, что наш бой длился слишком мало, секунд сорок, не больше. Нахожу взглядом Ямика, подмечая на его лице легкую улыбку, вновь киваю ему, словно спрашивая разрешения. Но не дожидаясь ответа выдираю клинки из земли и сажусь тут же, на землю. Поднимаю руки, накидываю соскользнувший во время боя капюшон, и с удивлением осознаю, что они дрожат. Ужас… Такого не было уже лет тридцать, как я смогла допустить такое расслабление? Теперь, когда бой прошел, я тщательно анализирую свое поведение. Выискиваю малейшие ошибки в своих движениях, и вспоминаю каждую атаку Ямика.
Что я делала? Я медленно открываю глаза и обвожу весь двор внимательным взглядом. Найдя начальное место, я вспоминала первый замах Ямика. Меч скользил вбок, целясь в мои незащищенные ребра. Быстрое отточенное движение, мой левый клинок, привычно блокировал удар, практически сразу, без всякой заминки я безупречным движением поднимала его меч. Что дальше? Ямик слегка смешался, уводя свой меч… он… он ведь мог сделать это раньше, на долю секунды раньше, и при этом мог бы закончит этот поединок на второй секунде. Я поняла. Мне хотелось закричать, потому, что он меня обманул, дал подумать, что я могу продолжать поединок. Не может быть, чтобы меня, боевого лангора первого уровня можно было обвести вокруг пальца. Именно эта мысль заставляет меня продолжить анализировать схватку. Навспоминалась. Я поняла, что я сделала неправильно. У меня был шанс достать его, всего один шанс, пусть заметный только после повтора, я его не использовала. Но это уже ошибка, пусть и не заметная, но моя, а раз моя, значит катастрофическая. В настоящем бою такая мелкая ошибка могла стоить мне жизни.
Я вздыхаю, и медленно, морщась от боли в напряженных мышцах, встаю с земли. Пряча клинки за полы плаща, чуть покачивающейся походкой, я побрела в дом. Все-таки, надо бы заточить клиночки, да и почистить. Вышагивая по лестнице, я пыталась сделать себе хоть какой-то план на этот вечер. Значит так, перемотать рукояти клинков, пересмотреть одежду, которую мы приобрели сегодня на рынке, размотать правую руку, сшить из куска полотна перчатку, которая прикрывала бы татуировку, ну и попробовать вколотить в Ямика настойчивую мысль о том, что завтра надо бы сходить к мастеру и заточить клинки. Выполнимая программа? Вполне, с энтузиазмом ворчит мудрый внутренний голос…
Так что, в комнату я буквально влетела, забыв о бедном, болящем теле, а на моей физиономии появилось некое предвкушение буйной ночи по соседству с иголкой и ниткой. Следует ли говорить, что я ненавижу шить? Хе-хе…Так почему, спрашивается я такая довольная? Я говорила, что собираюсь высказать Ямику, все, что о нем думаю?
Так, вот, я влетела в косяк, подхваченная азартом, моментально напоровшись на Ямика, который увлеченно жевал что-то… А меня не позвал. Я с шумом втянула в себя воздух, и меня понесло:
— О, привет! Давно не виделись. Че кушаем? — бесцеремонно заглядываю ему чуть ли не в рот. — О, яблочко! Бери, Юна, угощайся, спасибо, Ямик, благодарна тебе, не дал мне умереть от голодной смерти, — плюхаюсь на подлокотник кресла, на котором сидит Ямик, и начинаю хрустеть последним яблоком. Предпоследнее жует Ямик. Он проводил завистливым взглядом стремительно сокращающееся в объемах яблоко и отвернулся. Я резко переключилась на интересующую меня тему. — Ямик, а ты почему не закончил поединок в первую же секунду? — Я метнула на него быстрый взгляд, уловив, что он едва не поперхнулся яблоком.
— Ты это о чем, солнышко? — Я едва не прыскаю со смеху, назвать меня «солнышком», ужас, да и только. Хихикнув, я припоминаю вопрос, и все еще не прекращая жевать яблоко при этом, мерзко хихикая, начинаю быстро жестикулировать свободной рукой. Встретив недоумение на лице Ямика, я запихнула в рот оставшееся от яблока, тщательно пережевав, наконец, делаю серьезную мину.
— Я имею ввиду, что во время боя ты мог закончить его гораздо раньше. Вопрос на засыпку, почему ты разрешил мне подумать, что мы с тобой до некоторого время дрались на равных? — Я смотрела на него абсолютно серьезно, впиваясь в его глаза взглядом.
Мало кто выдерживает мой взгляд, представьте себе два темно-синих пятна на лице, глаза, практически без белков. Смотреть в такие глаза слегка жутковато, если честно. Но он молчал и взгляда не отводил. Если честно, у него самого взгляд страшноватый… Кто бы говорил…
— Я не человек. — спокойно и уверенно сказала я, и чуть поддалась вперед. Я повела плечами, расслабила мышцы, и повторила — Я человек лишь на четверть. А ты человек даже меньше, чем я. Меньше. — Я повторила слова еще несколько раз, на этот раз, уже про себя. Внимательно наблюдая за Ямиком, готовлюсь к атаке. Он встал с кресла, в его движениях отчетливо просматривается пластика воина. Такая же пластика у Учителя Денракка, только в Ямике чувствуется молодость, а учителю уже девятьсот с лишним лет… Нога самостоятельно скользнула назад, я с ужасом поняла, что плавно перетекаю в боевую стойку, для боя, который в данный момент не возможно выиграть. Смотря, как Ямик ногой отодвигает вбок чуть вещи, лежащие на полу, я почувствовала страх, медленной волной подымающийся к груди. Я знаю, что если сейчас выпрямиться, и спокойно улыбнуться, то никакого боя не будет, Ямик просто сядет обратно в кресло, и конфликт исчезнет. Но понимаю, что я хочу этого поединка. Опустив голову, сосредотачиваюсь и отпускаю все не нужные мысли. Я готова к одному из сложнейших поединков в моей жизни, поединку для меня, для того, чтобы поверить в себя. Я готова, повторяю. Готова.
Нападать я всегда умела лучше, чем защищаться. Нападаю первая. Спокойно фиксирую то, что Ямик тоже отказывается стоять на месте, идя навстречу мне. Делаю резкий разворот ногой, уже понимая, что вместо солнечного сплетения, удар придется на тщательно выстроенный блок. Не прекращая удара ногой, слегка поворачиваю тело так, что можно вскинуть руку, ребро кисти которой предположительно найдет нос соперника. Ямик напрягается, понимая подвох, его голова плавно уходит с траектории удара, руки принимают на поставленный блок мою ногу. Резко сворачиваю ногу, стараясь не дать ему возможности сцапать ее, и поэтому одна его рука просто хватает пустоту, а вторая, проделав замысловатый крюк, пытается нажать на болевую точку на моем локте. Приседаю, следя одновременно за тем, чтобы не словить его колено, оказавшееся довольно близко от моего лица, и за его рукой, которая устремилась к моему затылку. Взвиваюсь, как пружина, успевая в самый последний момент приседания сделать безуспешную вертушку, и тут же ухожу от его руки, чувствуя, что он все-таки задел меня, пусть не сильно, но задел. Понимая, что настала его очередь наступать, ухожу в глухую оборону.
